В январе 1918 года власть на юге Финляндии на несколько месяцев перешла в руки рабочих. Возникла Финляндская рабочая республика, которая уже весной этого года была свергнута буржуазией с помощью германского экспедиционного корпуса. Три месяца рабочей власти перевернули судьбу Айно и её родных. Один из её братьев организовывал лазареты для раненых красногвардейцев. Второй брат стал начальником отдела разведки в Выборге. Сама Айно помогала в организации лазаретов, участвовала в налаживании работы железнодорожных мастерских Выборга, помогала отделу разведки раскрывать действия контрреволюции, выступала со статьями в местной газете.
Подавление революции и развернувшийся в Финляндии белый террор повлекли за собой гибель многих родных Айно. Старший брат был арестован в тылу белых войск, подвергся ужасным пыткам и умер от голода в концентрационном лагере в июне 1918 года. Второй брат был расстрелян в Выборге. Третьему брату удалось бежать из тюрьмы. Он некоторое время скрывался от преследований, но тоже погиб. Четвёртый брат был брошен в тюрьму, но позднее освобождён. Лишь самый младший брат Вяйнё избежал в те дни ареста, но судьба его также трагична. Он жил в СССР и, как и многие, стал жертвой сталинщины.
Сама Айно и её муж в дни белого террора избежали репрессий. Они прятали в своей квартире подпольщиков. Айно в октябре 1919 года, после того как схлынула волна террора и вновь начали действовать рабочие организации, вступила в социал-демократическую партию. Она примкнула к её левому крылу и активно участвовала во внутрипартийной борьбе, в результате которой часть организации социал-демократической партии в Хельсинки вышла из партии и в 1920 году способствовала созданию Социалистической рабочей партии Финляндии. Эта партия являлась легальной формой подпольной Коммунистической партии Финляндии.
Среди тех, кого Айно скрывала на своей квартире, оказался и один из руководителей компартии Отто Куусинен. …
В июне 1921 года, пройдя пешком 300 вёрст, Айно Сарола (фамилия первого мужа) через Карелию прибыла в Советскую Россию. Партия посылала её с нелегальными поручениями в разные страны, но с 1923 года она постоянно жила в Москве. Вскоре её приняли на работу в аппарат Коминтерна»
[257].
В самих же воспоминаниях, написанных в 1965 году, Айно странным образом обходит молчанием свое героическое партийное прошлое. Все выглядит значительно проще и приземленное. Не было подпольщиков, которых прятали на своей квартире Айно со своим мужем, если не считать одной ночи проведенной под крышей их дома Отто Куусиненом, не было трехсот верст пешком через Карелию в Советскую Россию, не было и много другого.
Встреча с Отто Вильгельмовичем Куусиненом, членом Оргбюро ИККИ, секретарем, членом Политсекретариата Исполкома Коминтерна и заведующим Восточным лендерсекретариатом ИККИ круто изменила жизнь Айно Сарола.
О своем втором муже, с которым она тоже рассталась, правда, не оформив развод, Айно Куусинен оставила весьма нелицеприятные воспоминания: «Никакие кремлевские архивы — даже если их когда-нибудь откроют — не смогут дать объективного представления об его характере, его личности. Куусинен всегда останется для советского правительства — нынешнего и будущих — чем-то инородным. Он был иностранец, родился не на русской земле, знал шведский и немецкий, читал по-французски. Но по-русски до последнего говорил с сильным акцентом, речь всегда выдавала в нем иностранца.
А может, это и было его главным преимуществом? Почти полстолетия О. Куусинен был в сердцевине не только КПСС, но и правительства СССР. Удивительно, что иностранец продвинулся на ведущие должности в правительстве, но уж совсем непонятно, как он удерживался на них так долго, несмотря на все изменения политических течений.
Он пережил Ленина и Сталина, был ближайшим соратником обоих. Сталину он был необходим, это был его “логос”. Сталин мало знал о капиталистических странах, о дипломатии, а Куусинен был искусный дипломат, хорошо знал обстановку в других странах. Он устраивал Сталина еще и тем, что всегда оставался в тени.
Скромность? Нет. Он был крайне честолюбив, ревниво следил, как осуществляются его планы. Но после, когда дело было сделано, он легко позволял другим присваивать себе славу. В глубине души Отто был самоуверен до циничности, он никогда бы не склонился ни перед кем. Он был непоколебим в своей уверенности, что в мире нет человека способнее его, особенно низко ценил данные Сталина. Но умел так ловко изложить Сталину свои предложения, что тот принимал мысли Отто за свои собственные.
Возможно, успех Отто объясняется и тем, что его как иностранца многие вещи в России не трогали, и он давал это понять. Он безразлично относился к строительству коммунизма в России, к вопросам экономики и политики: трагедия коллективизации, террор, аресты невиновных — все прошло мимо него. Он немного очнулся, лишь, когда чистки затронули Коминтерн…
Он был всегда нужен тем, кому принадлежала власть, точно знал, как надо обращаться с новым господином. Поэтому он и выжил в годы террора…
Он был как бы окутан тайной. С годами качество это усиливалось: в любой компании он казался посторонним. Во многих соратниках он вызывал страх, хотя часто казался робким, был даже скромен. Он не любил простых финских рабочих. Возможно, из-за незнания практической жизни. Техника, промышленность были ему чужды, он ни разу не был, ни на одном финском или советском заводе, не знал ни жизни рабочих, ни производства.
Это был политик, теоретик, работа его проходила “за кулисами”.
Я долго размышляла и пришла к выводу, что главное в этом человеке — то, что он ненавидел, а не то, что любил. С какой горечью он вспоминал Финляндию, свою родину! Поражение красных в 1918 году было для него незаживающей раной…
Судя по всему, Отто мечтал покорить Финляндию. Однажды он мне признался, что хотел бы взять власть в Финляндии, а впоследствии стать “проконсулом” всей Скандинавии. А когда коммунизм победит во всей Европе, он снова вернется в Москву, и весь мир будет подчиняться его воле…»
[258].
Выйдя замуж на Отто Вильгельмовича Куусинена, Айно попала в привилегированную верхушку советского общества как жена одного из руководителей Коминтерна. В 1924-м она стала членом РКП(б) и в том же году ее приняли на работу в аппарат Коминтерна, в отдел информации, референтом по Скандинавии.
Именно в 1924 году пересеклись судьбы Отто и Айно Куусинен и Рихарда Зорге. После революционных событий октября 1923 года КПГ была объявлена вне закона. Запрет был снят 1 марта, но состоявшийся в апреле IX съезд компартии Германии во Франкфурте-на-Майне проходил нелегально, так как охота на коммунистов не прекращалась. Тогда на съезд тайно прибыла представительная делегация руководства Коминтерна в составе Д.З. Мануильского, С.А. Лозовского, О.В. Куусинена, О.А. Пятницкого.
Рихард Зорге не только был делегатом съезда — он еще и получил задание опекать делегацию. Зорге обеспечивал их безопасность, подбирал им нелегальное жилье, отвечал за питание. Впоследствии он вспоминал, что несколько дней руководители Коминтерна жили на его квартире. Зорге был единственным доктором наук, а ему поручили отвечать за безопасность представителей Коминтерна, что препятствовало его участию в партийных дискуссиях. Отвечать за безопасность — серьезная задача, но не для человека его масштаба. Его как будто испытывали на прочность и подталкивали к отъезду из Германии. И в итоге произошло то, чего от него ожидали.
