Ульф глянул вниз, на Мартена. Пес действительно лежал – более или менее – носом в стенку.
– Я отвезу его прямо сейчас, – сказал он. – Я уже записал его к доктору Хоканссону.
Госпожа Хёгфорс кивнула.
– Хёгфорс говорил, что некоторые вещи нельзя откладывать на потом. Всегда это повторял.
Несколько банально, подумал Ульф. Уж если собираешься повторять что-нибудь постоянно, стоит найти нечто исполненное более глубокого смысла. Но вслух он эти соображения высказывать не стал, вместо этого ответив:
– Ваш супруг был, как всегда, прав, госпожа Хёгфорс.
– Он, конечно, не всегда следовал собственному совету, – сказала она.
На какое-то мгновение Ульф задумался, уж не отвернулся ли покойный господин Хёгфорс в свое время к стене.
– Обычное дело, – согласился он. – Советы, как правило, предназначаются для других, а не для себя.
Наклонившись, он поднял Мартена, который не выказывал ни малейшей склонности куда-то идти, на руки. Пес не сопротивлялся, но был довольно тяжел, и ходить с ним было неудобно. Госпожа Хёгфорс суетилась вокруг них и даже предложила поехать с ними к ветеринару. Ульф поблагодарил ее, но сказал, что попробует справиться сам. Мартен взирал на них обоих глазами, исполненными бесконечной душевной грусти. Он снова вздохнул.
Ульф отнес его на руках в «Сааб», а потом, когда они приехали, – так же, на руках, в клинику. Там им пришлось немного подождать – они приехали слишком рано, – но вскоре доктор Хоканссон появился на пороге кабинета и пригласил их зайти.
Осмотр много времени не занял. Все, как сказал ветеринар, выглядело хорошо – по крайней мере для первичного осмотра. Температура у Мартена была совершенно нормальная; в брюшной полости не наблюдалось ни опухолей, ни болезненного вздутия; глаза и нос тоже не давали поводов для беспокойства. Доктор Хоканссон выпрямился, отступил от стола и задумался.
– Вы знаете, что у собак тоже бывает депрессия, господин Варг? – спросил он.
– Да, я слыхал об этом, – задумчиво ответил Ульф. Он немного помолчал; Мартен предстал перед ним в новом свете. – Вы думаете, дело в этом?
Доктор Хоканссон кивнул.
– Такая вероятность есть. У нас в Швеции немало собак страдают так называемым сезонным аффективным расстройством. Но проявляется оно, как правило, зимой – причина в нехватке солнечного света.
– И витамина D? – спросил Ульф. – Это ведь связано с витамином D.
– Свидетельства этому есть, – согласился доктор Хоканссон. – Было одно датское исследование, которое показало неплохие результаты при приеме витамина D.
– Так, значит, ему не хватает витамина D.
– Возможно. Мы можем это проверить. Но не забывайте, сейчас лето. САР – это сезонное заболевание. Не думаю, что состояние Мартена носит сезонный характер.
Ветеринар потрепал своего пациента за ушами, но Мартен только коротко посмотрел на него и опять опустил взгляд.
– А больше вы никаких симптомов не наблюдали, господин Варг?
– Это его состояние заметила моя соседка, – объяснил Ульф. – Она сказала, что Мартен перестал чем-либо интересоваться. Не хочет даже ходить на улицу, хотя это совсем на него не похоже. Вообще-то он очень любит прогулки.
– Может, еще гиперфагия?
– Боюсь, я не совсем…
– Это значит – переедание, – пояснил доктор Хоканссон. – Во время депрессии люди склонны переедать.
Ульф ответил, что собаки вообще любят поесть.
– Собаки вечно хотят есть, разве нет? От еды никогда не отказываются.
– Возможно, – сказал ветеринар. – А как насчет летаргии? И снижения либидо?
Ульф поднял бровь:
– Снижение либидо? Да вы же сами его кастрировали, доктор Хоканссон. Я думал, на этом с его либидо было покончено.
Доктор Хоканссон несколько смутился:
– Да, действительно. Но снижение уровня тестостерона не означает, что не осталось тестостероновой памяти.
Ульф некоторое время смаковал эту фразу. Тестостероновая память. Хорошее название для книги – например, для мемуаров знаменитого повесы, который, будучи уже немощным старцем, оглядывается на свою жизнь, исполненную любовных побед.
– Здесь я никаких перемен не заметил, – ответил он. – Мартен никогда не был склонен сбегать или драться с другими собаками, как это свойственно некастрированным псам – насколько я понимаю.
Ветеринар подошел к шкафу и достал оттуда картонную коробочку.
– Думаю, мы можем попробовать давать ему антидепрессанты, – сказал он.
– Прозак? Собакам дают прозак?
– Не совсем прозак, – ответил доктор Хоканссон. – Прозак не предназначен для животных. Есть одно средство против общих поведенческих расстройств, называется кломипрамин. Давайте попробуем.
Ульф встревожился.
– Нельзя ли обойтись без лекарств? Есть ведь и другие возможности?
– А, психотерапия? – спросил доктор Хоканссон. – Если хотите, могу порекомендовать ветеринарную психотерапевтическую клинику, которая специализируется на подобных случаях. Они работают над улучшением настроения. – Он помолчал. – Но честно говоря, мне кажется, нам нужно сделать что-то немедленно. Психотерапия может занять немало времени.
Ульфу это уже было известно. Сам он вот уже два года ходил к психотерапевту, пускай у него и было ощущение, что, может, ему не так уже это нужно. Но если Мартен тоже начнет посещать психолога, это значит, что ему придется платить в два раза больше, чем он уже платил доктору Свенссону.
– Кломипрамин, – сказал он. – Думаю, мы начнем с этого.
Доктор Хоканссон явно был этому рад.
– Препарат дает неплохие результаты, господин Варг.
Первую дозу ветеринар дал Мартену тут же, на месте, и пес проглотил таблетку с отсутствующим видом, будто ему было безразлично, что с ним произойдет. Потом взглянул на Ульфа и медленно поднялся на ноги.
– Надо же, сразу подействовало, – заметил Ульф.
Доктор Хоканссон рассмеялся.
– Посмотрим. Но, по крайней мере, вам не придется нести его на руках.
Они вышли из кабинета в общую приемную. И здесь-то, среди глубоко несчастливых представителей кошачьих и псовых семейств, а также их – по большей части встревоженных – хозяев, он столкнулся нос к носу с Блумквистом.
Блумквист явно ничем встревожен не был.
– Господин Варг! – воскликнул он. – Каким ветром вас сюда занесло?
Этот вопрос, подумал Ульф, и есть причина, по которой Блумквист никогда не дорастет до Следственного управления.
– Моя собака, – сказал он, делая жест в сторону Мартена, который стоял рядом с ним с безутешным видом.
