В спину доктору Смиту полетела его трость, подобранная Артемием Ивановичем.
– В нашей войне вы уже нанесли несколько ударов, доктор Смит, – крикнул поляк. – Теперь очередь за мной. И я обещаю вам, что мой удар будет сокрушающим! Готовьтесь подписывать капитуляцию и платить контрибуцию.
– Бедный доктор! – сказал, тяжело дыша, Артемий Иванович. – Он не сможет нюхать духи и целоваться со своей женой по меньшей мере недели две.
– То, что пан разбил ему его длинный нос, едва ли отвратит доктора от попыток совать этот нос в наши дела, – прорычал Фаберовский, возвращаясь в гостиную. – Проклятый доктор! Как мне хотелось его сейчас задушить!
– Слышите стук в дверь? – прервал его Артемий Иванович. – Похоже, доктор вернулся. Может, он привел полицию?
– Едва ли. Ведь он вторгся в наш дом и мы имели полное право выставить его, – сказал Фаберовский, но на всякий случай взял у камина кочергу. – Я узнавал, что новый съемщик дома в соседнем саду по рекомендации суперинтенданта Харриса нанял констебля. Констебль живет там с семьей. Его мы и призовем на помощь.
Артемий Иванович тоже приглядывал себе оружие, намереваясь уж на этот раз показать проклятому доктору русскую удаль.
– Миссис Смит?! – раздался от дверей удивленный голос Фаберовского. – И вы, Пенелопа? Чем обязаны вашему визиту? Сегодня мы пользуемся особым вниманием со стороны семейства Смитов.
– У вас был мой муж? – спросил встревоженный голос Эстер.
– Не далее как несколько минут назад он покинул нас, – ответил Фаберовский.
– Он ничего не сделал мистеру Гурину? Я боялась, что он взял револьвер.
– Если бы я не спрятала оружие, отец так и сделал бы, – сказала Пенелопа. – Но скажу вам откровенно, ваш друг, мистер Гурин, заслуживает примерного наказания. Он едва не зарубил отца шашкой.
– Пенни, о чем ты говоришь, – попыталась урезонить свою падчерицу Эстер. – Мистер Гурин не причинил бы Гилбарту никакого вреда.
– Перестань, Эстер. Или ты считаешь достойным настоящего джентльмена бегать в нижнем белье по чужому дому с шашкой в руке за хозяином? Портить имущество? Не говоря уже об остальных сторонах его отвратительного поведения!
– Молчи! Не смей обвинять меня! По крайней мере ты до сих пор не нашла в себе мужества признаться в том, что произошло между тобой и Гуриным в Гайд-парке!
37.
ТЕЛЕГРАММА ФАБЕРОВСКОГО – ОСТРУГУ
26 октября 1888 года.
Жду завтра у себя дома в полдень.
Фаберовский
Глава 77
27 октября, в субботу
– Что же на этот раз нужно от меня пану Фаберовскому? – спросил Оструг, заявившись на Эбби-роуд.
– Вот передо мной вчерашний выпуск «Полицейской газеты». На первой странице составленные на основе свидетельских показаний описания трех мужчин, которых разыскивает полиция в связи с Уайтчеплскими убийствами.
– Я же к ним не имею никакого отношения, – пожал плечами Оструг.
– А на второй странице дано следующее описание… – Фаберовский перевернул страницу и прочел:
«РАЙОН СТОЛИЧНОЙ ПОЛИЦИИ
Ведомство по надзору за каторжниками.
Гравированный портрет и описание поднадзорного МАЙКЛА ОСТРОГА, он же БЕРНАРД ЭШЛИ, КЛОД КЛЕЙТОН и Д-Р ГРАНТ, ведомственный номер 22550, задержания которого добиваются из-за неявки. Возраст 55, рост 5 ф. 11 д., цвет лица темный, волосы темно-коричневые, глаза серые, шрамы на правом большом пальце и справа на подбородке, две больших родинки на правом плече и одна сзади на шее. Следы телесного наказания. Обычно одевается в полу-конторский костюм. Польский еврей. Был приговорен 5 января 1874 в Айлзбери к десяти годам каторжных работ и к семи годам полицейского надзора за воровство. Освобожден условно-досрочно 25 августа 1883. Снова приговорен в Центральном Уголовном суде 14 сентября 1887 к шести месяцам каторжных работ за воровство. 10 марта 1888 он был освобожден из сумасшедшего дома графства Суррей и не явился.
Выписан ордер.
К этому опасному человеку призывается особое внимание».
– Хочешь опять в психушку? – злорадно спросил Артемий Иванович. – Они тебе это устроят.
Он не любил людей легкомысленных, взбалмошных, безответственных и нечистоплотных, особенно в финансовых делах, и презирал Оструга, потому что сам никогда не воровал пепельницы.
– Не-е-ет, – жалобно проблеял Оструг. – Я не хочу в психушку.
– Тогда ты немедленно должен покинуть Лондон, пока инспектор Абберлайн не насыпал тебе соли на хвост.
– Но мне не на что покидать Лондон. Деньги, которые я получил от пана Фаберовского за визит к доктору Смиту, уже вышли, а он мне даже Байрона не вернул, как обещал.
– Я ее много кому обещал вернуть. И той старой даме, что была ее первой хозяйкой. Собачка лежит в гербарии доктора Смита, потому что на нее сел пан Артемий. Забудем о ней. А денег мы тебе дадим, не правда ли, пан Артемий?
Артемий Иванович скривился, как от зубной боли.
– Потом пан может потребовать от Рачковского возместить эти расходы в двойном размере.
– А сколько это выйдет? Может, ваш Оструг скажет одну сумму, а истратит в два раза меньше?
– Тогда пан Артемий может сам купить пану Остругу билет до Парижа.
– Постойте, постойте, – возразил старый мошенник. – Но мне потребуются еще какие-нибудь деньги на первое время.
– Я не дам ему на это денег, – сурово и категорично ответил Артемий Иванович.
– Тогда я продам вас майору Смиту, – пригрозил Оструг. И про динамитную мастерскую расскажу – в особом отделе.
– Придумал, придумал! – закричал вдруг Артемий Иванович. – Ура! Я дам ему………..
Записка Шапиро о том, что Барнет съехал.
Глава 78
Утром 2 ноября, в пятницу
– Вы слышали? Вы слышали? – кричал взъерошенный Артемий Иванович, взмахивая руками и брызжа слюной во все стороны. – Царь! Ужас какой-то!
Фаберовский, разбуженный Артемием Ивановичем, еще не продрал глаза и ничего не соображал.
– Пан опять послал телеграмму царю? – зевая, произнес он со сукой в голосе. – Мерзавец, простите меня, грешного, он так пану и не ответил!
– Как вы смеете! – закричал Артемий Иванович. – Господь только что избавил Россию!
– Неужто преставился?! – Фаберовский хладнокровно утер лицо ночным колпаком. – А за былые заслуги перед батюшкой наследник нам заплатит? Нужно немедленно забрать все деньги с банка, если они там есть! Представляю, какая паника сейчас на бирже!
– Вы идиот! Господь спас императора! Крушение! Четыре дня назад! У села Борки! Поезд сошел с рельс и обрушился с насыпи. Да вы что, газет не читаете?! Это еще в понедельник было!
