– А я?! – спросил Артемий Иванович. – Что буду делать я?
– Пан как начальник будет руководить происходящим отсюда, с Эбби-роуд, а мы с Батчелором будем состоять при заложенном экипаже.
Дверь в гостиную распахнулась и вошли отяжелевшие от еды ирландцы.
– Ну, мы пошли домой, – довольно сказал Конрой. – Как-нибудь еще зайдем. Миссис Шапиро едет с нами?
– Мне она больше не нужна, – ответил Фаберовский. – Так что раз вам с ней по пути, можете ее забрать.
– А мистер Гурин? Он едет с нами?
– Пан Артемий, вы едете с ирландцами?
– Пожалуй, нет, – сказал Артемий Иванович. – Я тут подумал и решил, что останусь на ужин.
– Ох, Господи, – ссутулился Фаберовский. – Ну, оставайтесь. Можете хоть до завтрака остаться, но тогда у меня к пану будет дело. Утром я отлучусь, а к половине одиннадцатого сюда подъедет Крофорд. Вы его непременно дождитесь, потому что я могу задержаться.
– Зачем вам опять нужен этот Крофорд?
Фаберовский достал из кармана кольцо с аметистом и показал Артемию Ивановичу.
– Вот, я купил его сегодня утром за пять фунтов. Подарок моей невесте по случаю помолвки.
* * *
Устав сидеть напротив дома Фаберовского, Курашкин дошел до Риджентс-парка, влез со станком в омнибус и поехал прямо к Салливану.
– Ой, що я бачив! Що я бачив! – заголосил он, едва он перешагнул порог знакомого кабинета.
– Что ты видел, господин Kurashkin? – сказал Салливан, вставая из-за стола и поспешно накрывая газетой кучку конфискованных порнографических открыток, которая уже неделю кочевала из одного кабинета Скотланд-Ярда в другой и наконец осела дома у инспектора.
– Бачив, як воны булы в гостях у богатого хрена! – восторженно проговорил Курашкин, заметив полную вазу яблок на буфете.
– Что есть hren? – рассеянно спросил Салливан, чьи мысли никак не могли отрешиться от соблазнительных видений.
– Ну, джентельмень, – Курашкин замялся.
– И они есть теперь там? – уже осмысленно спросил Салливан, стряхнув с себя наваждение.
– Ноу, – упавшим голосом проговорил Курашкин, понимая, что ему не видать ни яблок, ни отдыха. – Зараз воны уихали до соби до хати.
– Ты имел узнавать, где он живет?
– На западний сторони. Мабуть, ин Бейкер-стрит, зараз не упомню. О, здаеться, на Ебби-роуд!
– Я немедленно еду в Скотланд-Ярд, договорюсь, чтобы за этим домом установили наблюдение, – схватил пальто инспектор, в жилах которого забурлила кровь, вскипяченная сексуальной энергией, излиться коей помешал приход Курашкина и которая теперь была направлена в правильное русло.
– Так навищо вам потрибне це спостереження! – ревнивый Курашкин не собирался никого подпускать к кормушке с яблоками. – Вам прыйдеться взяты додатковых агентив. Давайте пойдемо туды прямо зараз и арештуемо ирландцив.
– Ты уверен, что они там?
– А як же, бесперечно там, – уверил Курашкин. – Тильки не можна втрачаты ни часу.
– Well, мы будем идти непосредственно теперь. Мы должны установить имена каждых лиц, с которым они имеют держать сношения.
– Тут полицийськи инспекторы пишкы ходять, на що же королева мени верстат купить! – ворчал Курашкин, семеня с точильным станком на плече вслед за Салливаном.
И слова его возымели действие. Утомившись от стенаний своего агента, инспектор взял кэб и остальную часть пути до Эбби-роуд Курашкин со своим станком проделал в экипаже.
– Боже! – воскликнул Артемий Иванович, открыв дверь и увидев Курашкина в сопровождении полицейского в штатском. – Тарас! Ну, что ты таращишься! Заходи.
– От, зазнайомься, товарыш Артемый, це мое начальство с Особливого отдилу, – сказал Курашкин, смущенно протискиваясь мимо пуза Владимирова в дом. – Инспектор Салливан. А це той самый Гурин.
– Степан, тут к тебе! – крикнул Артемий Иванович по-русски. – Неприятности пришли.
– В моем мнении, мы имели с вами знакомство, – тоже по-русски сказал Салливан, когда Фаберовский вышел из гостиной ему навстречу.
– Совершенно верно, – ответил поляк, пожав руку инспектору. – Я присутствовал при обыске комнаты некоего Тамулти на Бетти-стрит.
– От этой комнаты для полиции один неприятность. Две недели раньше человек, кто поселил себя там после Тамулти, устроил реальный погром, когда к нему прибыл его знакомый от Парижа. Он победил этим знакомым дверь хозяйки, миссис Куэр, и погнул чугунный фонарь на улице. Четыре констебля и соседи от всей улицы едва завязали его. К счастью, он был удален назад в Париж.
– Ура! – завопил Владимиров. – Ну, там ему не поздоровится!
– Цей джентльмень и есть хрен, – шепнул на ухо Салливану Курашкин, подмигивая в сторону Фаберовского. – Сюды ирландци и ходыли.
– Он соответствует описанию человека, который арендовал для ирландцев квартиру на Брейди-стрит, – сказал Салливан. – Сообщите мне, кто такой есть мистер Гурин? И почему мистер Гурина не смог быть найденным моими людьми ни в одной гостинице Лондона?
– Мистер Гурин сыщик, – сказал Фаберовский, чувствуя, что вот-вот обделается. – Можете удостовериться в этом у инспекторов Рида и Абберлайна. А найти вы его не могли, потому что он жил у меня.
– И что, зачем он водил ирландцев в еврейский клуб?
– Мы следили за ними. Вот уже несколько месяцев эти ирландцы морочат нам голову, утверждая, что знают личность Уайтчеплского убийцы. Однако мы убедились, что их свидетельствам цена – дерьмо.
– Где они живут?
– Раньше они жили на Брейди-стрит. Где живут теперь, я не ведаю. Я оставлял им свой адрес и они сами нашли меня.
– Что они делали в вас сегодня?
– Что, хохол вам настучал? – спросил Артемий Иванович.
– Самий кацап! – огрызнулся Курашкин.
– Они хотели предупредить меня, что скоро должно состояться очередное убийство. Но я им не верю. Я уже говорил Абберлайну: мы с мистером Гуриным следили за ними перед убийством на Ханбери-стрит и теперь уверены, что они не только не имеют отношения к убийствам, но даже не ведают, кто убийца.
– Хорошо это, пьяное лицо?! – озлился на своего агента Салливан. – Ты сделал хотеть из меня круглый болван! Я уже непосредственно не понимаю, кто от них хрен, кто джентльмен, и позади кого мы наблюдали весь сей раз!
Глава 81
6 ноября, во вторник
В десять утра Владимиров был уже на Эбби-роуд. Фаберовский еще не уехал, он стоял у бюро в черной визитке, белой жилетке и светлых брюках, и заряжал «веблей», держа в зубах пару белых перчаток. В петлице его визитки красовалась белая роза.
– Все, я уезжаю, – Фаберовский положил револьвер во внутренний карман визитки, удобное нововведение этого сезона. – Пускай мистер Крофорд дождется меня.
