Книга Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе, страница 39. Автор книги Светозар Чернов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе»

Cтраница 39

Даже не здороваясь, Левий Дымшиц выхватил бумажку из рук Курашкина и, бросив свирепый взгляд на жену, ушел в спальню. Он явно не желал разговаривать с Тарасом, но тот решил не отставать, пока не выяснит все до конца.

– Господин Дымшиц, вам не потрибна азотна кыслота? – спросил он, когда спустя полчаса Дымшиц выглянул в коридор, будучи уверен, что Курашкин уже ушел. – У меня есть дви велыки бутыли. Бувший мий сусид притащил их навищось со своей красыльни, а потим спутал однажды с джыном та й и вмер. Що тепер с цией кыслотой робыти, я не знаю. Отдам вам за дви пляшки пыва.

– Это не мне, – поспешно сказал Дымшиц, пряча глаза, красные от бессоницы и слезящиеся от кирпичной пыли. – Меня попросили помочь, а что и зачем – я не спрашиваю. Вот вам две бутылки пива. Где вы живете?

– На Олд-Монтагью-стрыт.

– Это почти по пути. Давайте я завезу навоз в театр и потом мы с вами заедем за бутылями.

Поспешное согласие Дымшица купить за две бутылки пива азотную кислоту не очень устраивало Курашкина, который знал об азотной кислоте только по лекциям, читавшимся на инструктаже в полиции. Однако он предположил, что упоминание театра было лишь прикрытием, случайной и неловкой ложью, и на самом деле Дымшиц собирается навестить тех, кому предназначалась виденная Тарасом смета. Курашкин решил убедиться в этом, а потом под каким-нибудь предлогом удрать.

– Вы знаете, господин Курашкин, – говорил Тарасу Дымшиц, пока его пони тащил тележку с двумя седоками от клуба по Гринфилд-стрит в сторону Уайтчепл-роуд, – я не знаю, зачем могут понадобится такие странные предметы как толченый кирпич. Я подумал: а вдруг господин Оструг желает делать специальную пасту для чистки медных изделий и старинных пистолетов, которые продают старьевщики на Ган-стрит и Артиллери-лейн?

– Але навищо вашому Остругу така килькисть навозу?

– Шампиньоны разводить, – сказал Дымшиц, которому уже не раз приходилось давать любопытным ответ на этот вопрос. – А вдруг это все для какого-нибудь нехорошего дела? Мне сразу не понравилось его лицо. Но сами понимаете – гешефт, бизнес, я не могу спрашивать. Вы за ним присмотрите, господин Курашкин, а то социализм социализмом, а так не присмотришь – и в тюрьму угодить можно. Как вы думаете, может мне на них в полицию донести?

– Не стоить покы, – сказал Курашкин.

Подъехав к задворкам театра, Дымшиц спрыгнул с тележки и пошел в помещение мастерской. Курашкин собрался уже ретироваться, когда управляющий клубом опять появился из сарая, но уже в компании с Остругом.

– Вот, господин Курашкин, это и есть господин Оструг. Ему-то я и покупаю все.

– Чи не мог я вас уже где-нибудь бачиты? – спросил Тарас.

Оструг пригляделся к нему получше и сказал с неприязнью:

– Ты сдал меня полиции пять лет назад, когда они разыскивали меня за отказ сообщить им о моем местонахождении.

Курашкин вспомнил, что действительно, именно с доноса на этого человека, объявление о розыске которого было пропечатано в «Полицейской газете», и началась его карьера полицейского осведомителя.

– Цей господин не хоче мени бачиты, – сказал Курашкин Дымшицу. – Так що я пишов.

Дымшиц заикнулся было о бутылях с азотной кислотой, но бурная реакция Оструга на его предложение Тарасу подождать в сарае, пока управляющий с клубом разберется с делами, вынудило Дымшица отказаться от выгодной сделки и даже забыть о потраченных двух бутылках пива.

– Меня этот хлыщ полиции сдал, а он его прямо сюда привел! – возмущался Оструг, потрясая кулаком вслед поспешно удалявшемуся Курашкину и бросая гневные взгляды на Дымшица. – Он и вас всех продаст ни за грош! Слышите?

Оструг вошел в сарай и обратился к Фаберовскому с Артемием Ивановичем, сидевшим на составленных в угол дырявых барабанах, оставшихся от провалившегося в прошлом сезоне фарса «Барабаны судьбы»:

– Вот вы, пан Фаберовский, боялись, что меня арестует полиция, если я зайду в библиотеку, а ваш Дымшиц привез сюда полицейского стукача!

– В чем дело, Дымшиц? – спросил Артемий Иванович. – Почему ты возишь к нам посторонних, не посоветовавшись со мной? Привез опилки?

– Конечно! – воскликнул управляющий клубом. – Несколько мешков. Они, правда, немного с навозом, но это даже хорошо.

– И это называется немного навоза? – спросил Фаберовский, зажимая нос платком. – Да тут опилок днем с огнем не сыщешь!

– Ну и что. Зато гореть будет лучше, когда подсохнет. Не сомневайтесь, все будет лучшего качества, как доктор Коган прописал.

– Смету принес? – начальственно поинтересовался Артемий Иванович, вставая с барабана и подходя к Дымшицу.

– Принес! – чрезмерно возбужденным голосом ответил Дымшиц. – Каждый фартинг сэкономил. Фартинг к фартингу – все урезано до предела. Извольте убедиться.

Он протянул Владимирову листок, отобранный у Курашкина, и Артемий Иванович, достав из футляра пенсне и нацепив на нос, углубился в чтение.

От постоянного недосыпания, кирпичной пыли и едкого дыма, на котором во дворе клуба обжигался уголь, Дымшиц горел болезненным энтузиазмом. Втайне от товарищей и жены он написал Леви закладную на свой клуб и теперь намеревался выжать из полученного кредита максимум прибыли. В кармане у него лежала секретная бумажка, в одном столбце которой были цифры реальных расходов, а в другом – цены, которые он собирался назвать Артемию Ивановичу. Причем, в некоторых графах столбца реальных расходов стояли прочерки, а в другом столбце сплошь двузначные цифры.

– Ну что ж, – вальяжно сказал Артемий Иванович. – Очень хорошо. Мы оплатим это.

От отсутствия денег он невыносимо страдал, и сейчас, глядя на сияющего Дымшица, уже предвкушавшего первые выплаты по предъявленному многосотенному счету, подумывал: а не попросить ли у Дымшица, под угрозой прекратить с ним всякие дела, немного наличных?

– Позвольте, позвольте… – Фаберовский соскочил с барабана и выхватил бумажку из рук Владимирова. – Я бы тоже хотел взглянуть, что такое мы будем оплачивать.

– Господин Гурин, – сразу помрачнел Дымшиц, – Мы с вами так не договаривались! Дело конспиративное, тайное. Вы меня за то, что я господина Курашкина подвез, ругаете, а сами неизвестно кому в секретную смету дозволяете заглядывать!

– А, это так, – сказал Артемий Иванович пренебрежительно. – Полячишка какой-то. Ты его не слушай. Он при мне помощником. Носит мои деньги, охраняет. Мне их всех одному не унести.

Он понимал, что потом ему придется отвечать за свои слова, но сейчас самым важным было выкрутиться перед Дымшицем.

– Вот что, пан Дымшиц, – сказал Фаберовский, возвращая бумажку со сметой управляющему клубом. – Езжайте домой вместе со своим навозом и подумайте крепко над суммой. Давайте, давайте, езжайте отсюда! И не рассчитывайте, что он без моего ведома хотя бы один пенни заплатит!

Обескураженный неожиданным поворотом дела Дымшиц покинул сарай и печально взгромоздил один из мешков обратно на тележку.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация