– Мы определенно собираемся попасть домой, – ответила Эмма. – Так или иначе.
Ливви уважительно склонила голову.
– Я еще не решила, – призналась она.
– Глядите, – Джулиан словно навел резкость по краям. – Мы на месте.
Нам ними возносился Ангельский пролет, разрезая толщу тумана. Когда-то давно, когда люди еще заботились о безопасности, железную дорогу обнесли оградой, но сейчас она была разрушена, на тротуаре валялись обрывки цепей. Два деревянных трамвайных вагона лежали на боку на середине холма – как сломанные игрушки. Над входом красовалась украшенная черно-оранжевым орнаментом арка с крупными буквами: «Ангельский пролет».
У одного из столбов, поддерживавших арку, их ждала Тесса. На сей раз она не пыталась притвориться Джемом, и одета была не как Охотник или Безмолвный Брат, а в простое черное платье. С распущенными волосами она казалась почти ровесницей Клэри.
– Вот и вы, – сказала она.
Ливви остановилась и жестом велела Эмме с Джулианом сделать то же самое. Фонарик погас. Из тумана выступило еще несколько десятков человек – Эмма напряглась, но тут же узнала их и выдохнула. Диана. Бэт. Кэмерон. Рафаэль. Майя. И еще повстанцы, все в черном и зеленом.
Они стояли молча, не шелохнувшись, двумя длинными рядами. Здесь царил военный порядок.
Тесса с удивлением посмотрела на Ливви.
– Эти всё твои люди?
– Да, – та посмотрела на них взглядом, в котором недоверие смешивалось с надеждой. – Все эти люди – мои.
Тесса внезапно просияла.
– Отличная работа, Ливия Блэкторн. Воистину ты достойна имени твоих предков.
– Моих предков? – оторопела Ливви.
– Блэкторны – древний род, честь всегда сопутствовала им. И здесь я вижу дело великой чести.
Она окинула бунтовщиков взглядом, отвернулась – собравшиеся сзади силы, кажется, совсем ее не волновали – и подняла руки.
Среди собравшихся пронесся вздох, когда ее пальцы вспыхнули желтым огнем. Впереди, в арке возникли огромные двери; каждая створка – массивная каменная глыба. На них была грубо вырезана латинская фраза: «NESCIS QUID SERUS VESPER VEHAT».
– Кто знает, что принесет ночь? – прочитал Джулиан, и Эмма невольно похолодела.
Огонь из рук Тессы опалил каменные врата. Громкий скрежет разорвал покров тумана. Двери содрогнулись и начали расходиться, осыпая пыль после долгих лет покоя.
Гулкий стон донесся из тьмы за дверями. За ними ничего не было видно, даже лестницы, которая, Эмма знала, должна вести вниз, в Безмолвный город. Только мрак…
Эмма и Джулиан, не сговариваясь, шагнули вперед. Тесса со вздохом осела на землю. Они бросились к ней, но она выпрямилась, опираясь рукой на столб у дверей. Ее лицо было белее тумана.
– Я в порядке, в порядке, – с трудом проговорила она. Уголки ее рта и глаз были покрыты алой сеткой, словно тонкие кровеносные сосуды полопались от напряжения. – Мы должны торопиться. Нельзя оставлять Безмолвный город открытым…
Она попыталась встать, но вскрикнула и снова упала. Ливви сунула Эмме фонарик и села рядом с Тессой.
– Кэмерон, Диана! Идите с Эммой и Джулианом в Город костей. Майя, мне срочно нужен врач.
Все зашевелились. Кэмерон и Диана выступили вперед. Эмма попыталась спорить, что это она должна остаться с Тессой, но Ливви решительно пресекла ее возражения.
– Вы проходили ритуал парабатаев. Вы знаете город. Архитектура здесь точно должна быть та же самая.
– Торопитесь, – сказала Тесса, возле которой уже возникла Майя с аптечкой первой помощи. – Орудия должны быть в Зале Говорящих Звезд, – она закашлялась. – Идите же!
Эмма включила фонарик и бросилась в проем. Джулиан шел рядом с ней, Диана и Кэмерон прикрывали их с тыла. Шум с поверхности исчез как по мановению руки, отсеченный туманом и толстенными каменными стенами. Безмолвный город был безмолвнее, чем когда-либо. Луч фонарика скользил по щербатому камню, который по мере их продвижения вниз сменялся полированной желтой и белой костью.
Ливви оказалась права: архитектура Безмолвного города была совершенно такой же. Джулиан шагал рядом, как в тот день, когда они были тут вместе – на собственной парабатайской церемонии. Город тогда пах древностью: костями, пылью и камнем, – но был жив и обитаем. Сейчас здесь пахло застоялым воздухом, тщетой и смертью.
Это был не ее Город, но Эмму с детства учили, что все Города суть один Город. Входы могут быть разные, но оплот один. И проходя через анфилады сводчатых мавзолеев, Эмма невольно думала: никогда уже новые воины не вступят в ряды этой армии… никогда новый прах не надстроит Город костей…
Низкий тоннель привел их в квадратный павильон. В каждом углу высились обелиски из резной кости. Мраморный пол был собран из квадратов бронзового и пурпурного цвета. В центре была мозаика, давшая залу название: волнистый узор из серебряных звезд.
Вдоль одной стены тянулся черный базальтовый стол. На нем они увидели всего два предмета: чашу и меч. Чаша – золотая, с краем, усеянным рубинами. Меч – тяжелое темное серебро с эфесом в виде ангельских крыльев.
Эмма знала их – каждый Охотник знал, по тысячам картин, гобеленов и иллюстраций в книгах по истории. С отстраненным удивлением она заметила, что ни тот, ни другой предмет не покрыты пылью.
– Никогда не думал, что увижу их снова, – Кэмерон резко втянул воздух. – Только не после войны.
– Дай мне фонарь, – скомандовала Диана. – Вы двое, вперед.
Эмма отдала ей фонарик и вместе с Джулианом шагнула к столу. Джулиан взял Чашу и сунул ее за портупею на груди, застегнул поверх куртку. Эмме понадобилось чуть больше времени, чтобы взять себя в руки и дотронуться до Меча. Последний раз она видела его в руках Аннабель, когда та убила Роберта Лайтвуда, а потом вогнала обломки в грудь Ливви.
Но это был другой меч – не запятнанный кровью, нерушимый, целый. Она взялась за рукоятку, вздохнула и поменяла его местами с собственным мечом в заплечных ножнах. Меч Смерти тяжким грузом лег ей на спину. Как там говорила Королева? Когда-то нефилимы были великанами, наделенными силой тысячи мужей.
– Нам надо идти, – сказала Диана. – Как сказала колдунья, нельзя слишком надолго оставлять это место открытым.
Кэмерон оглянулся по сторонам, ежась от ужаса.
– Жду не дождусь, как бы поскорее отсюда выбраться.
Они пошли той же дорогой обратно через город. Луч фонаря плясал на полудрагоценных камнях, вделанных в костяные арки. «Зачем нужна красота, которую никто не видит?» – подумала Эмма, любуясь их блеском. Впереди показался тоннель, и она с облегчением поняла, что скоро уже лестница, а там и поверхность: она слышала шум ветра, машинный выхлоп, похожий на выстрел…
Она замерла. Никто не ездит на машине в туман.
