– Что это за звук? – прошептала Эмма.
Все остановились. Звук раздался снова, и Кэмерон побледнел.
– Выстрелы, – Диана выхватила пистолет из набедренной кобуры.
– Ливви! – Кэмерон сорвался с места.
Не успел он пробежать и нескольких футов, как из тьмы показались фигуры, словно одетые в дым и пламя. Серебром вспыхнул меч.
– Помраченные!
Меч был уже у Эммы в руках. Она бросилась вперед, на ходу выхватывая из-за пояса бо-сюрикен и делая выпад в сторону фигур. Те отшатнулись, стена за ними окрасилась веером крови.
Темноволосая женщина-помраченная кинулась на нее. Кэмерон бился с кем-то у подножия лестницы. Прогремел выстрел, отдаваясь в ушах: помраченный упал как подкошенный. Эмма обернулась: Джулиан с каменным лицом опускал все еще курящийся пистолет.
– Вперед! – Диана отшвырнула фонарик, толкнула Эмму в спину и прицелилась. – Бегите к Ливви! Доберитесь до остальных!
Смысл был ясен: уносите Меч и Чашу подальше от помраченных. Эмма помчалась со всех ног; меч так и плясал вокруг нее двойными арками. В помраченном, с которым Кэмерон дрался сейчас, она признала Дейна Ларкспира. В одном мире пакость, и в другом тоже, с мрачным удовлетворением подумала она, сшибая его мимоходом с ног.
Из тоннеля уже катила новая волна помраченных. Она услышала крик Джулиана, и оба поспешили вверх по лестнице: она с мечом, он – с пистолетом. В следующий миг они вырвались из Безмолвного города… и попали в кошмарную живую картину.
Повсюду все еще клубился туман; его густые пряди походили на паутину исполинского паука. Главного видеть они все равно не мешали: повстанцы десятками стояли на коленях с руками за головой. За ними виднелись ряды помраченных. Тесса все еще лежала у привратного столба, но держал ее теперь Рафаэль – причем с поразительной заботой.
Посреди группы помраченных и бунтовщиков стояла Ливви – все еще на ногах. А на ногах она стояла потому, что Джулиан – повыше, постарше и пошире в плечах, весь в красном и с улыбкой, не обещавшей ничего хорошего – держал ее сгибом локтя за горло, а свободной рукой приставлял ей к виску дуло пистолета.
Сзади стоял Себастьян в еще одном дорогом черном костюме, а по обе стороны от него – Джейс и Пепел. Последний был безоружен, зато первый держал меч, который Эмма тотчас узнала: Геосфор – в ее мире он принадлежал Клэри. Прекрасный меч, с гардой из золота и обсидиана, с клинком темного серебра сплошь в черных звездах.
Время как-то сразу замедлилось. Джулиан захрипел и умолк, остановившись, словно сам стал камнем.
– Джулиан Блэкторн, – молвил Себастьян (белый туман завивался вокруг, цветом точно как его волосы… как волосы Пепла – ни дать ни взять, два принца зимы). – Неужели ты думал, что обманешь меня своим неумелым притворством в клубе?
– Аннабель, – пробормотал Джулиан.
Наверняка это она предала их. Только Аннабель знала, кто они на самом деле.
– При чем тут она? – нахмурился Себастьян.
Пепел слегка покачал головой – едва заметное движение, но Эмма заметила и знала, что Джулиан тоже заметил. Нет, Аннабель вас не выдавала.
Но почему Пепел решил…
– Бросай оружие! – скомандовал Себастьян, и Джулиан бросил: пистолет улетел в туман.
Себастьян, наконец, лениво и презрительно посмотрел на Эмму.
– И ты тоже. Бросай этот никчемный меч.
Эмма бросила. Меч лязгнула о камни. Интересно, он действительно не замечает Меч Смерти у нее за плечами?
– Вы загорелые, – сообщил Себастьян. – Одно это должно было сказать мне, что вы не из Туле́. А благодаря Пеплу я знаю историю вашего мира. И про портал тоже. Все это время я, можно сказать, ждал, когда вы объявитесь. Ясное дело, вы бы сразу отправились к Орудиям Смерти и постарались их от меня спрятать. Оставалось просто поставить тут охрану и ожидать сигнала, – его усмешка была похожа на оскал ягуара. – А теперь отдайте Орудия, или наш Джулиан отстрелит голову вашей сестре.
Настоящий Джулиан устремил полный муки взор на Ливви. «Только не это, – кричал голос у Эммы внутри, – только не увидеть снова, как она умирает. Никто не выдержит такого дважды!»
Ливви смотрела на брата, и в ее глазах не было страха.
– Ты все равно ее не отпустишь, – проговорил Джулиан. – Ты убьешь ее, что бы я ни сделал.
– Подожди, и сам увидишь, – Себастьян улыбнулся еще шире.
– Ну, хорошо, – плечи Джулиана опустились. – Сейчас я достану Чашу Смерти… – он поднял руку – всем видно? – а другой расстегнул куртку. Эмма в отчаянии смотрела, как он лезет за пазуху. – Я достану ее и протяну тебе, а ты…
Рука вылетела из-за пазухи. В ней мелькнул метательный нож, маленький, острый, с красными камнями на рукоятке. Эмма успела узнать его. Нож сверкнул в воздухе, оцарапав Ливви щеку, и по самый эфес вошел в глазницу державшего ее помраченного Джулиана.
Тот даже не вскрикнул – просто повалился назад, с грохотом рухнул на камни. Пистолет отлетел в сторону. Себастьян взревел, но Ливви уже бежала: пригнулась, упала, откатилась в туман.
Эмма выхватила Меч Смерти и напала на Себастьяна.
Мир обратился в хаос. Себастьян кричал, призывая помраченных. Они сбежались со всех сторон, оставив бунтовщиков, закрывая собой вождя. Джейс кинулся на Эмму, отшвырнул прочь Пепла, но Джулиан был готов. Он подхватил брошенный меч, и тот со звоном скрестился с Геосфором, отбрасывая Джейса от Эммы.
Эмма атаковала ближайшего к ней помраченного. Неподъемно тяжелый Меч Смерти вдруг стал легким, запел в ее руке, как пела только Кортана, и Эмма вдруг вспомнила имя меча: Маэллартах. Помраченный с коротко стриженными светлыми волосами целился в нее из пистолета – пуля отскочила от клинка. Маэллартах! Нападавший разинул рот, и Эмма вонзила меч ему в грудь, отбросив назад с такой силой, что он налетел на другого помраченного и, падая, опрокинул его.
Раздался чей-то клич: это Ливви снова ринулась в бой. Она уклонялась, совершала подкаты, стреляла: первым упал помраченный, целившийся в Бэта. Звуки битвы гремели среди клубящегося вокруг стен тумана.
Маэллартах мелькал в руке Эммы как серебряный сполох, отражая клинки и пули, пока она дюйм за дюймом пробивалась к Себастьяну. Бэт пробирался к Пеплу со штыком в руке. Пепел не шевелился. Он просто стоял, глядя на происходящее с любопытством зрителя в театре.
– Руки за голову, – скомандовал Бэт, и Пепел недовольно поглядел на него, словно посреди пьесы в зал с опозданием ввалился кто-то еще. Бэт наставил на него штык. – Послушай, малыш, тебе лучше…
– Нет, ты этого не хочешь, – Пепел уставился на него неподвижным зеленым взглядом.
Бэт замер, сжимая в руке оружие. А Пепел просто повернулся и неторопливо, будто гуляя, скрылся в тумане.
– Бэт, берегись! – крикнула Майя, и он с разворота ударил помраченного штыком в живот.
