Кьеран собрался и будто снова нацепил маску, которую Марк так хорошо помнил по Охоте. Он всегда делал такое лицо, когда его высмеивали и называли маленьким принцем. Позже он завоевал всеобщее уважение и научился защищать и себя и Марка, но друзей у него в Охоте все равно не было. Только Марк и, может быть, Гвин – на свой странный манер.
А вот Марка так никто и не начал уважать. Ну, или он сам так всегда думал. Всадники молча обступили их: знакомые лица, новые лица, все смотрели на него как-то по-другому. Никакого презрения во взгляде, зато каждый отметил свежие руны на его руках, форму, боевой пояс с ангельскими клинками.
Когда явилась Охота, ликование по поводу прибытия Гвина и Дианы слегка улеглось. Хелен сгребла Дрю и Тавви и отвела домой, невзирая на их протесты. Диана соскользнула со спины Ориона и подошла к Таю и Киту, а Эмма убежала в Институт вместе с Алиной – проверить, нельзя ли чем-нибудь помочь Алеку.
Гвин спешился, снял шлем и, к великому удивлению Марка, коротко поклонился Кьерану. Вряд ли он вообще когда-нибудь видел, чтобы Гвин склонял перед кем-то голову.
– Гвин, – сказал Кьеран. – Зачем ты привел сюда всю Охоту? Я думал, они занимаются доставкой воды.
– Они пожелали приветствовать тебя, прежде чем отправляться на задание.
Один из всадников, высокий, с бесстрастным, покрытом шрамами лицом, склонился на седле.
– Мы исполнили твою волю, господин, – сказал он.
Кьеран побелел.
– Господин? – Кристина остолбенела. Диана положила Гвину руку на плечо и ушла в Институт.
Так в Охоте называли монарха – Короля или Королеву фэйри. Не простого принца и не того, кто присягнул Охоте.
Кьеран наклонил голову.
– Благодарю, – произнес он. – Я этого не забуду.
Этого всадникам и было надо: они развернули коней и взвились в воздух, как сноп фейерверков. Тай и Кит помчались по лужайке, задрав головы и глядя, как они бурей летят по небу – люди и кони, слившись в одно облако. Глухой рокот грома прокатился над морем и пляжем.
– Что это было? – Кьеран повернулся к Гвину. – Что ты делаешь?
– Твой сумасшедший брат Обан занял трон Неблагих, – сказал тот. – Он пьет, развратничает и попирает законы. И требует от всех верности. И собирает армию на переговоры с Когортой, хотя советники его отговаривают.
– А где Адаон? Что с ним?
– Адаон слаб, – Гвину явно было неудобно. – Не он убил Короля. Он не заслужил трона.
– Ты охотно посадил бы на трон кого-то из Охоты, – прищурился Кьеран. – Твоего союзника.
– Возможно. Но независимо от моих желаний Адаон сейчас в плену у Благого Двора. Грядет битва, Кьеран. Выбора нет. Ты должен принять плащ вождя у Обана, все этого ждут.
– Плащ вождя? – переспросил Марк. – Это что, эвфемизм?
– Он самый.
– И ты вот так, открыто, подстрекаешь Кьерана убить брата в сражении? – рассвирепела Кристина.
– Кьеран убил в сражении своего отца, – сказал Гвин. – Видимо, он на это способен. Между Кьераном и Обаном вряд ли существуют родственные чувства.
– Замолчи! – рявкнул Кьеран. – Я вполне могу говорить сам. Гвин, я этого не сделаю. Я не гожусь для трона.
– Не годишься? Лучший из моих охотников? Кьеран…
– Оставь его, Гвин, – сказал Марк. – Этот выбор – только его.
Гвин надел шлем и вскочил на Ориона.
– Я не потому прошу, что это хорошо для тебя, – сказал он, глядя на них сверху. – А потому что это хорошо для фэйри.
Орион поднялся в небо. Тай и Кит вдалеке радостно завопили и замахали Гвину.
– Гвин совсем спятил, – заметил Кьеран. – Никому от этого хорошо не будет.
Марк хотел ответить, но тут у Кристины звякнул телефон.
– Это Эмма, – сказала она, поглядев на экран. – Магнусу лучше.
Улыбка, яркая, как звезда, осветила ее лицо.
– Вода из озера помогает.
25. Где ветер не дохнёт…
Солнце лилось в библиотеку сквозь все окна – они были распахнуты настежь, – квадратами лежало на полу и раскрашивало стол в яркую полоску. Волосы Марка и Хелен под его лучами обратились в белое золото, Джейс превратился в бронзовую статую – правда очень лохматую, – а кошачьи глаза Магнуса заиграли, как турмалины. Он сидел на кушетке, все еще бледный, но явно поздоровевший, и пил воду из озера Лин из хрустального кубка с разноцветной соломинкой.
Сзади сидел Алек. Он усмехался и ворчал, что Магнус пьет мало воды. Эмма никогда бы не поверила, что можно делать и то, и другое сразу, но Алек был не новичок в одновременном выполнении множества дел.
– Я от этой воды пьянею, – пожаловался Магнус. – И на вкус гадость.
– Алкоголя в ней точно нет, – отозвалась Диана; она выглядела усталой (немудрено, после путешествия туда и обратно в Идрис), но как всегда собранной, и черное платье очень ей шло. – Хотя слабый галлюциногенный эффект может присутствовать.
– Это объясняет, почему я вижу семь тебя, – сказал Магнус Алеку. – Моя самая сладкая фантазия.
Дрю поспешно закрыла ладошками уши Тавви, но он как раз играл со слинки, которую подарил Алек, и был совершенно глух к окружающему миру.
– Тот ты, который вон там, очень даже привлекателен, имей в виду, Александр, – сообщил Магнус.
– Это ваза, – заметила Хелен.
Магнус прищурился.
– Я точно хочу ее у вас купить.
– Возможно, позднее, – согласилась она. – А сейчас нам всем надо сосредоточиться на том, что имеет рассказать Диана.
Диана сделала глоток кофе. Эмма пила чай; остальным по трубопроводу подавали кофеин и сахар в промышленных количествах. Алек успел сходить в город (в состоянии счастливого умопомрачения) и принести на завтрак несколько десятков булочек с корицей, пончиков и пирогов. Узнав об этом, весь Институт галопом помчался в библиотеку, включая Кита и Тая. Даже самый скрытный пятнадцатилетний подросток не устоит перед яблочными пирогами с глазурью.
– Кому-то я уже рассказала ночью, но, думаю, лучше повторить еще раз, для всех, – начала Диана. – С помощью Дикой Охоты мы сумели взять довольно много воды из озера Лин. Сейчас Охота распределяет ее среди всех чародеев нашего мира.
– Совет и Конклав ничего не заметили, – поделилась Хелен. – Алина говорила утром с отцом, и он это подтвердил.
Сама Алина сейчас была в офисе – контролировала доставку воды даже в самые отдаленные уголки мира.
– Отличная работа, Диана! – Эмма отсалютовала ей кружкой с чаем.
Все повторили ее жест, Диана улыбнулась.
– Без Гвина ничего бы не вышло. И без Кьерана. Нам помогли фэйри.
– Дети Лилит отныне в долгу перед детьми обоих Дворов, принц Кьеран, – торжественно заявил Магнус, со значением посмотрев туда, где, по его мнению, находился тот, кому были адресованы эти слова.
