– Нет. Я стараюсь об этом не думать, а обсуждение вряд ли поможет.
– Отлично. Значит, будем вместе кидать ножи в стиле «злой и молчаливый брат».
– Мы можем обсудить что-нибудь еще, помимо моей личной жизни, – он чуть-чуть улыбнулся. – Например, твою личную жизнь.
Эмма метнула нож с такой силой, что по стене пошла трещина.
– Можешь сразу кинуть нож в меня – будет примерно так же весело.
– Кажется, простецы, когда им не о чем говорить, обсуждают погоду, – Марк снял со стены колчан и лук – произведение искусства, покрытое филигранными рунами. – Но мы не простецы.
– Иногда я гадаю, что же мы такое. Учитывая, что нынешняя власть в Аликанте, кажется, вообще не хочет, чтобы мы оставались нефилимами.
Марк натянул лук. Стрела вонзилась точно в середину мишени. Эмма ощутила прилив какой-то мрачной гордости: слишком часто Марка недооценивают как воина.
– Неважно, что думает власть. Разиэль сделал нас Сумеречными охотниками. Не Конклав.
– А что бы ты стал делать, если бы все было по-другому? Если бы мог делать что угодно, быть кем угодно. Если бы все это наконец кончилось.
– Ты всегда хотела быть как Джейс Эрондейл, – он задумчиво поглядел на нее. – Стать самым великим бойцом на свете. А я хотел быть похожим на Алека Лайтвуда. Делать что-то важное для Охотников и Нижнемирских, потому что я всегда буду принадлежать обоим мирам.
– Поверить не могу, что ты помнишь, как я восхищалась Джейсом. Ты меня смутил.
– Это ужасно мило – особенно когда ты была совсем крошкой, – тут уже он улыбнулся по-настоящему, так что все лицо озарилось. – Я хорошо помню вас с Джулианом: вам было по десять, обоим дали деревянные мечи, а я учил вас не дубасить ими друг друга по голове.
– Я воспринимала тебя таким старым тогда, – хихикнула Эмма. – С ума сойти – четырнадцать лет!
Он мигом посерьезнел.
– Не все что странно, плохо – я всегда так думал. Особенно когда вернулся из страны фэйри… когда в этих землях исчезла разница в возрасте между мной и вами. Я сразу смог куда лучше с вами обоими подружиться, перестать быть старшим братом. Это был настоящий подарок.
– Марк… – начала она и осеклась.
За окном, выходящим на запад, кто-то шел по дорожке к Институту. Темная и очень целеустремленная фигура. Вспыхнуло золото.
– Так, мне пора, – Эмма схватила двуручный меч и пулей вылетела из тренировочного зала, оставив Марка удивленно таращиться вслед.
Перескакивая через три ступеньки разом, она выскочила из парадных дверей, как раз когда незнакомец вышел на газон.
Луна стояла высоко, щедро заливая мир светом. Эмма прищурилась. По траве к ней шагала Зара Диарборн.
Она была в центурионских доспехах, со значком «Primi ordines» и всем прочим. Волосы заплетены в тугую косу и уложены вокруг головы, взгляд свирепый, в руке золотой меч, сверкающий, как первый луч зари.
Кортана. Вспышка золота…
Эмма гибким рывком, словно кнут, выхватила меч из ножен… хотя сейчас, когда она видела свой родной клинок, он лежал в руке мертвым весом.
– Стой, Зара. Тебе здесь не рады.
Зара ядовито улыбнулась. Она даже держала Кортану неправильно, и это окончательно взбесило Эмму. Сам Вейланд-кузнец создал этот меч, а теперь Зара держит его в своих липких неопытных ручонках.
– Кстати, об этом спросить не хочешь? – она еще и помахала мечом, будто игрушкой!
– Спрашивать я тебя ни о чем не буду. Я требую вернуть нашу собственность. Сейчас же.
– Да ну? Вашу собственность? Это Институт, Эмма. Собственность Конклава. Вы, Блэкторны, считаете его своим, но он вам не принадлежит. И жить вам здесь тоже осталось недолго.
– И что все это должно значить? – Эмма покрепче взялась за меч.
– Вам послали письмо. Можешь не притворяться, что не знаешь о нем. Большинство Институтов уже явились в Идрис и засвидетельствовали нам свою поддержку. Но, конечно, не вы, – она еще раз неловко взмахнула Кортаной. – Вы даже на письмо не ответили. А все имена в вашей переписи Нижнемирских – ложь. Шутка. Думали, мы такие глупые и вам поверим?
– Да. Ведь вы только через неделю сообразили. Кто оказался таким умным? Мануэль?
Зара покраснела от ярости.
– Думаешь, это так мило – ничего не принимать всерьез? В том числе и угрозу от Нижнего Мира. А Саманта умерла! Выбросилась из окна. Потому что ваш приятель фэйри…
– К несчастью, я знаю, что случилось на самом деле, – Саманту было правда жалко. – Кьеран вытащил ее из бассейна, он пытался ей помочь. Можешь сколько угодно выдумывать, Зара, но манипулировать фактами тебе не удастся. Все вы стояли рядом и хохотали, когда Саманта упала в воду. А все ужасы, которые она там увидела – жестокость и боль, которую она кому-то причинила, – были из-за вас и того, что вы заставляли ее делать. И это чистая правда.
Зара, сердито сопя, уставилась на нее.
– Ты не заслуживаешь даже держать Кортану в руках.
– Это я не заслуживаю? – прошипела Зара. – Ты получила ее только потому, что ты Карстерс! Я трудилась, чтобы завоевать всеобщее уважение, а они отдали ее тебе просто так – только потому что твои родители погибли на Темной войне. Куча народу там погибла! Ты не особенная!
Она шагнула к Эмме, Кортана дрожала в ее нетвердой руке.
– Ты так и не поняла? Ничего из этого вам не принадлежит! Ни этот Институт! Ни этот меч! Ни тебе, ни Блэкторнам, которые тебе даже не семья. И репутация великого воина тоже! Ты ничего этого не заслужила!
– Как же тебе повезло, что твоя репутация лицемерной дряни целиком заслужена, – ответила Эмма.
Зара побледнела.
– У вас есть двадцать четыре часа, чтобы явиться в Идрис и присягнуть на верность Когорте, – процедила она. – Опоздаете хоть на пять минут, и будете объявлены дезертирами. Я лично расправлюсь с каждым, начиная с тебя.
Эмма подняла меч, готовясь к бою.
– Тогда расправься со мной сейчас.
– Я сказала, у вас есть двадцать четыре часа! – Зара отступила на шаг.
– А я сказала, расправься со мной сейчас, – от ярости нервы у Эммы звенели как струна. Она сделала предупредительный выпад, зацепила край плаща Зары и прорезала его насквозь. – Ты сама пришла сюда, бросила мне вызов и угрожала моей семье.
Зара открыла рот. Вряд ли девочка когда-то вступала в схватку не на своих условиях, подумала Эмма.
– Ты лжешь, Зара, – она шагнула вперед, потом еще; Зара отшатнулась, запуталась в траве, чуть не упала. – Сама ты ничего не достигла. Ты пользовалась достижениями других и лезла наверх, но поверь: тебя видно насквозь. Ты нападаешь только на тех, кто слабее, пытаешься показать себя сильной. Прости, не выйдет. Ты задира, воровка и трусиха, и это видят все.
