Эмма ахнула. Беатрис Мендоса закричала и упала на колени рядом с Жюли; Алек развернулся на месте и с невообразимой скоростью принялся осыпать Обана стрелами, но Красные Колпаки уже сомкнули строй, защищая своего Короля. Некоторые из них упали, пронзенные стрелами Алека, а тот продолжал спускать с тетивы все новые и новые стрелы уже на бегу, мчась навстречу Неблагому воинству.
– Вперед! – выкрикнула Майя. – За Алеком!
Вервольфы упали на четыре лапы, в мгновение ока обрастая шерстью и выпуская клыки. Солдаты Когорты с криками выхватили мечи и бросились в атаку; Джулиан отбил удар Тимоти Мечом Смерти, а Джессика Босежур уже наседала на Эмму, вращая меч над головой.
Нене метнулась вперед и вложила в руку Кьерана серебряный меч. Едва клинка коснулся сын Короля, меч вспыхнул, как молния. Неблагие фэйри Обана, верные своему Королю, приготовились встать на его защиту, воинство ощетинилось мечами и копьями. Марк и Кристина ринулись на помощь Кьерану; Кристина выхватила из ножен обоюдоострый полуторный меч, а Марк уже выпустил первую стрелу из лука. Красные Колпаки падали, как подкошенные. Саймон, Джейс и Клэри тоже обнажили клинки и бросились в бой.
Тимоти вскрикнул, когда меч его сломался надвое от удара Маэллартаха. Скуля от ужаса, он отскочил назад и спрятался за спину Горация, продолжавшего вопить и требовать, чтобы все «немедленно прекратили», но никто его уже не слушал. Поднялся невероятный шум: мечи с лязгом ударялись друг о друга, вервольфы выли, раненые стонали. В воздухе запахло кровью и металлом. Эмма разоружила Джессику и подсекла ее под коленки, та с криком упала. Эмма, развернувшись, увидела, что на нее надвигаются два вооруженных гоблина с кожистыми мордами и зубами, похожими на осколки битого стекла. Когда один из них бросился в атаку, она снова подняла Кортану. Второй внезапно упал – Эмма не поняла, почему, успела лишь заметить электрическую вспышку.
Когда Кортана пронзила сердце первого гоблина, Эмма обернулась и увидела Изабель: ее золотой хлыст все еще обвивал ноги второго гоблина.
Пойманный гоблин вопил недолго – Саймон разделался с ним ударом меча. Эмма услышала окрик Джулиана и оглянулась: над ней возвышался эльфийский всадник. Но не успела она взмахнуть Кортаной, как всадник покачнулся и рухнул навзничь с метательным ножом Джулиана в горле.
Джулиан стоял прямо у нее за спиной, сжимая Меч Смерти. Его лицо и одежда были в крови, на щеке наливался синяк, но с Маэллартахом в руке он выглядел как ангел возмездия, сошедший на землю.
Сердце Эммы билось мощно и ровно: до чего хорошо было снова держать в руке Кортану и сражаться бок о бок с Джулианом! Она чувствовала, как между ними струится боевая магия парабатаев, – и не просто чувствовала, а видела ее мерцающую нить, соединяющую их в одно целое, движущуюся вместе с ними, связующую, но не порабощающую.
Джулиан жестом позвал ее за собой, и они вдвоем ринулись в гущу сражения.
Проекция в небе вспыхнула, как фейерверк, и рассыпалась на сотни осколков. Но Дрю успела увидеть достаточно. И не она одна.
Мариза все еще смотрела в небо невидящими глазами:
– Бедная Жюли… ты это видела?
Дрю посмотрела на Макса и Рафа, цеплявшихся друг за друга и перепуганных до полусмерти.
– Детей надо отвести в дом, – напомнила Дрю. – Пожалуйста, заберите Тавви!
– Нет! – захныкал Тавви, когда Дрю подтолкнула его к Маризе, в сторону красной парадной двери дома Греймарков. – Нет, Зилла! Я хочу пойти с тобой! НЕТ!
Вопли брата разрывали ей сердце, но Дрю отцепила от себя его руки и попятилась.
Мариза ошеломленно уставилась на нее:
– Друзилла… куда ты собралась? Иди в дом…
Улицы уже заполнялись вооруженными бойцами. Битва началась, и Аликанте не собирался оставаться в стороне.
– Простите, – прошептала Дрю. – Но я не могу.
И она бросилась бежать, изо всех сил пытаясь заглушить у себя в голове отчаянные крики Тавви. Петляя, как заяц, она пробиралась сквозь толпу Сумеречных охотников в боевом снаряжении, вооруженных луками и мечами, со свежими рунами, ярко сверкавшими на руках. Как будто снова повторялась Темная война: Дрю помнила, как жители города метались тогда по улицам, сбиваясь в толпы и сея вокруг хаос. Оставив позади Водосборную площадь и нырнув в какой-то узкий переулок, она перевела дыхание, прежде чем выскочить на Гаусос-сквер, напротив Западных ворот.
Гигантские створы ворот были закрыты. Но Дрю этого и ожидала. Солдаты Когорты, растянувшись цепью, сдерживали натиск Сумеречных охотников, пытавшихся прорваться к воротам; среди вооруженных горожан Дрю узнала многих из тех, кто присутствовал на военном совете. Площадь быстро заполнялась нефилимами, гневные голоса звучали все громче.
– Вы не имеете права нас удерживать! – выкрикнул Кадир Сафар, член Нью-йоркского Конклава.
Ласло Балош отыскал его взглядом в толпе и крикнул в ответ:
– Инквизитор распорядился, чтобы все Сумеречные охотники оставались в городе! Ради вашей же безопасности!
И тут кто-то схватил Дрю за рукав. От неожиданности она подпрыгнула на добрый фут и чуть не завизжала. Перед ней стоял Тавви – взмокший, раскрасневшийся, растрепанный.
– Безмолвные Братья… – пропыхтел он. – Почему они ничего не сделают?
Достаточно было лишь взглянуть на его личико, чтобы понять, что он очень расстроен.
Безмолвные Братья по-прежнему стояли на своих сторожевых постах – неподвижные, как статуи. Минувшей ночью Дрю прошла мимо многих из них, но ни один не попытался остановить ее или спросить, куда она идет. Но сейчас ей было не до Безмолвных Братьев. Она схватила Тавви и едва удержалась, чтобы не встряхнуть его как следует.
– Что ты тут делаешь? Это опасно, Тавви!
Тавви выпятил челюсть.
– Я хочу быть с тобой! Не хочу больше оставаться дома!
Толпа разразилась новыми криками. Солдаты Когорты, охранявшие ворота, как будто забеспокоились, но пока не отступили ни на шаг.
Отправлять Тавви обратно было поздно. Противостояние в любой момент могло превратиться в кровавую баню. К тому же, родные и друзья Дрю были на Нетленных полях – и нуждались в помощи.
– Тогда не отставай!
Она схватила Тавви за руку, и они побежали, пробиваясь через толпу на другую сторону площади. Затем промчались вдоль Принцева канала и через мост, и уже через несколько минут очутились на Кремневой улице. Там было пусто. Некоторые горожане покинули дома так поспешно, что двери остались распахнуты настежь.
На середине улицы был магазин под маленькой вывеской: «Стрела Дианы». Дрю метнулась к двери и забарабанила изо всех сил: три коротких удара, затем три длинных. «Откройся! – взмолилась она про себя. – Откройся, откройся, откройся…»
Дверь широко открылась. На пороге стоял Хайме Росио Розалес в черном боевом снаряжении. Сверкающий серебром арбалет у него в руках был нацелен прямо на Дрю.
