Эмма.
Ее глаза распахнулись. И Джулиан увидел, что в них пылает огонь – золото, бронза, медь. Губы шевельнулись.
– Я помню, – произнесла она.
Голос ее звучал как будто издалека, казался почти нечеловеческим – как звон далекого колокола. Джулиан похолодел от страха, смешанного с торжеством.
– Ты хочешь, чтобы я перестал? – спросил он.
– Нет. – Губы Эммы изогнулись в улыбке, глаза превратились в сплошное пламя. – Давай сгорим.
Он обвил ее руками, и узы парабатаев вспыхнули золотом и белизной. Волосы Эммы загорелись на концах, и кончики пальцев тоже охватило пламя. Не было ни жара, ни боли. Только огонь. И он поднялся стеной – и поглотил их обоих.
Диего швырнул Зару в Конфигурацию Малаки. Там уже собралось немало других членов Когорты, и Зара, покачнувшись, едва не упала им под ноги. Большинство бывших соратников смотрели на нее с неприязнью. Но Диего и не рассчитывал, что дочь Горация Диарборна примут здесь с распростертыми объятиями.
Развернувшись, он обожгла его яростным взглядом. Хлопнуть дверью темницы Диего не мог – Конфигурация просто удерживала внутри любого, кто угодил в нее, – но от души пожалел, что это невозможно.
– Можешь считать это объявлением о том, что наша помолвка разорвана, – промолвил он.
Лицо ее исказилось от гнева. Но прежде, чем она успела что-то ответить, на востоке взметнулся столб белого пламени. По всему полю разнеслись вопли.
Диего повернулся и помчался туда. Но Красный Колпак вырос перед ним, словно из-под земли, и его стальная пика прочертила сияющую дугу на фоне иссиня-черного неба. Голова Диего вспыхнула болью, и он провалился во тьму.
Марк схватил Кристину за руку и потащил прочь, когда башня белого пламени вознеслась на том месте, где еще секунду назад были Эмма с Джулианом. Кристина продолжала выкрикивать имя Эммы. Марк тянул ее назад, хватая ртом воздух. «Джулиан! – подумала она. – О боже, нет, только не Джулиан!»
– Смотри! – выдохнул Марк.
Из пламени появились сияющие фигуры. Но это были не Джулиан и Эмма – или, по крайней мере, не те Джулиан и Эмма, которых они знали.
Пламя вздымалось по меньшей мере на тридцать футов от земли, и фигуры, проступавшие в нем, были не ниже ростом. Казалось, это изваяния, высеченные из света, – движущиеся статуи Джулиана и Эммы, в точности повторявшие черты и выражения лиц. Даже Кортана была на боку у этой гигантской Эммы – клинок небесного огня, огромный, как дерево.
– Великаны! – воскликнул кто-то у Кристины над ухом.
Обернувшись, она увидела Алину: та стояла, запрокинув голову, и таращилась на Джулиана и Эмму во все глаза. Хелен рядом с ней прикрывала рот ладонью, словно сдерживая крик.
– Не просто великаны, – покачала головой Кристина. – Нефилимы.
«В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им».
– Они были… в самом начале, – добавила она прерывающимся голосом.
К ним уже стекалась толпа – с обеих сторон сражения. Когда языки пламени вокруг Джулиана и Эммы начали угасать, темная пелена в небе над ними забурлила и прорвалась – как будто небесный огонь выжег тьму, наведенную Магнусом. В тучах по всему небосводу стали появляться прорехи.
Вампиры в ужасе бросились с поля прочь, под защиту леса. Они промчались мимо Магнуса, упавшего на колени; мимо Рагнара, который стоял рядом с ним, воздев руки, обвитые плетями синего света. Кристина увидела, как через поле несется Алек – он добежал до Магнуса и подхватил его в тот самый миг, когда чародей, лишившись последних сил, повалился на спину.
Эмма – вернее, та сияющая великанша, в которую она превратилась, – неуверенно шагнула вперед. Кристина забыла, как дышать. Она никогда не видела ангелов, но теперь поняла, что чувствуешь, оказавшись рядом с ними. Должно быть, ангелы – такие же прекрасные и ужасные, как эти создания. Потрясающие, как сами Небеса. Живое сияние, слишком яркое для смертных глаз.
«После такого не выживет никто, – подумала она. – Даже Эмма».
Джулиан не отставал от Эммы; каждый следующий шаг как будто давался им легче. Они не топали, как можно было бы ожидать от великанов, а словно плыли по земле. Свет тянулся за ними шлейфом.
Кристина услышала, как закричали солдаты Когорты: Джулиан наклонился и подхватил Горация, как великанский ребенок – тряпичную куклу. Гораций, до сих пор прятавшийся от битвы за спинами своих приспешников, тоненько заскулил, извиваясь и отбрыкиваясь. Кристина почти успела пожалеть его, но тут плач оборвался: ухватив Горация и второй рукой, Джулиан разорвал его пополам. И отшвырнул, как сломанную игрушку.
На миг воцарилась тишина, а затем отовсюду понеслись вопли.
Тело Горация Диарборна упало на землю в паре шагов от Мануэля.
«Нет. Не может быть!» Мануэль, уже лежавший на земле, проворно пополз в сторону. Члены Когорты, запертые в Конфигурации Малаки, визжали от ужаса. Мануэль отдал бы все, чтобы они заткнулись. Ему нужно было срочно собраться с мыслями.
То, чему его учили в детстве и что до этой минуты он яростно отвергал, ожило в памяти. Перед ним пылала сила ангелов – не прелестных белокрылых ангелочков, а темных и кровавых ангелов возмездия, создавших племя нефилимов.
«И вышел Ангел Господень и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч человек. И встали поутру, и вот, все тела мертвые».
Но это невозможно! Люди не превращаются в огненных исполинов, шагающих по полю битвы и истребляющих врагов. Не может быть, чтобы Блэкторны и их союзники действительно на это рассчитывали и включили это в свой план. Ни одному смертному такая мощь не доступна.
Огромное сияющее существо, которое прежде было Эммой Карстерс, протянуло руку. Мануэль вжался в землю, но великанша искала не его. Ее пальцы схватили демона-эйдолона – главное секретное оружие Горация – и сжались в кулак.
Эйдолон взвыл – казалось, чудовищный звук исходит из бездны между мирами. Сияющие пальцы Эммы жгли его, как кислота. Кожа начала гореть и плавиться; демон с визгом растворился и протек между ее пальцами, словно жидкое мыло.
«И встали поутру, и вот, все тела мертвые».
Трясясь от ужаса, Мануэль подполз к телу Горация и закрылся им, как щитом. При жизни Гораций не сумел никого защитить. Может, хотя бы после смерти от него будет польза?
Но как они смогут выжить после этого?
Марк все еще держал Кристину, оба они словно приросли к земле. Алина и Хелен стояли рядом. Многие Сумеречные охотники еще сражались где-то на поле. Марк не мог оторвать глаз от Джулиана и Эммы.
Он был в ужасе. Но боялся не их, а за них. Они были огромные, сияющие и великолепные, но глаза их были пусты, как у статуй. Эмма выпрямилась, покончив с эйдолоном, и Марк заметил большую трещину на ее руке, в том месте, где прежде был шрам от Кортаны. Из трещины вырывались языки пламени, как будто все тело Эммы было наполнено огнем.
