Все тогда были напуганы – думали, что у Тая будет срыв. Джулиан стоял над ним, гладя по волосам. И, видимо, молился. Кит не знал, что Охотники молятся, но именно этим Джулиан тогда и занимался. Тай сломается без сестры, думали они, превратится в пепел, как ее мертвое тело…
А теперь он просит Кита о помощи, говорит, что не хочет делать это без него… И что если Кит откажется, а Тай сломается – теперь уже из-за того, что ему придется совершить такое в одиночку? Вдруг Кит сейчас лишит его последней надежды, и Тай… просто закончится?
– Я тебе нужен? – медленно проговорил Кит.
– Да.
– Значит, – закончил Кит, уже чувствуя, что совершает огромную ошибку, – я помогу тебе.
В Схоломанте всегда холодно, даже летом. Школа построена прямо в скале, высокие окна тянутся вдоль обрыва. Свет эти окна дают – и еще, конечно, люстры с колдовским светом, – но не тепло. От озера внизу, глубокого и черного в лунном свете, поднимается холод, впитывается в каменные стены и полы, проникает внутрь.
Вот почему даже в начале сентября Диего Росио Розалесу приходилось надевать джинсы, толстый свитер и пальто.
Пыльные светильники швыряли вперед его длинную тощую тень, пока он мчался по коридору в библиотеку. По мнению Диего, Схоломант отчаянно нуждался в модернизации. Когда брат Хайме приезжал навестить его – всего один раз за всю историю человечества, – он сказал, что интерьерами тут, судя по всему, занимался еще граф Дракула. К несчастью, это была чистая правда. Всюду железные люстры (Кьеран от них чихал), бронзовые бра в форме драконов, держащих в пасти древние камни с ведьмовским светом, огромные, похожие на пещеры камины с неприветливыми резными ангелами по сторонам. Общие трапезы проходили за длинным столом, способным вместить все население Бельгии, хотя теперь в школе осталось человек двадцать. Большинство учителей и студентов либо торчали в Идрисе, либо разъехались по домам.
И это облегчало задачу – спрятать принца фэйри, скрыть присутствие Кьерана в Схоломанте. Диего очень нервничал. Он и в спокойные времена не слишком хорошо врал, а усилия по поддержанию «отношений» с Зарой вконец его измотали. Но Кристина очень просила его спрятать Кьерана, а для нее он сделал бы что угодно.
Дверь в конце коридора вела в библиотеку. Когда-то давно на ней красовались выведенные золотом буквы: «Библиотека». Сейчас от них остался только слабый след, а петли визжали, как испуганные мыши – вот и сейчас, стоило Диего налечь на дверь плечом.
Когда ему показали библиотеку, Диего решил, что его разыгрывают. Огромная комната находилась на верхнем этаже школы, под потолком из пропускавшего свет толстого стекла. Пока в школе никого не было, в скопившейся под полами земле пустили корни и вымахали деревья: Кьеран заметил, что силы в них, как в дубе из страны фэйри. Ни у кого не было ни времени, ни денег, чтобы их убрать, вот они и остались. Корни раскалывали плиты, змеились между столов и шкафов; высоко наверху раскинулись ветви, образуя над стеллажами свод и осыпая стулья палой листвой.
Возможно, Кьерану тут так нравилось, потому что он чувствовал себя почти как в лесу. Большую часть времени Кьеран обычно проводил на скамье у окна, с довольно кислым выражения лица читая все, что в нашлось в каталоге о фэйри. Книги, которые ему казались «правильными», он откладывал в стопку. Стопка вышла совсем маленькая.
Он бросил быстрый взгляд на вошедшего Диего. Волосы у него были сине-черные, цвета озера за окнами. Он добавил еще две книжки в «правильную» стопку и сейчас читал третью: «Брачное поведение Неблагих фэйри: ритуалы и спаривание».
– Не знаю ни одного фэйри, кто женился бы на козе, – раздраженно заметил он. – Ни при Благом, ни, прошу заметить, при Неблагом Дворе.
– Не принимай на свой счет, – Диего подтащил стул и сел, глядя на их двойное отражение в оконном стекле. Костлявые запястья Кьерана торчали из обшлагов чужой формы. Одежда Диего оказалась ему велика, но на помощь пришел Райан Мадуабучи и одолжил Кьерану кое-что из своих вещей. Его, кажется, ничуть не волновало, что Диего прячет у себя в комнате фэйри – но олимпийский покой Райана, кажется, вообще мало что могло потревожить. Зато Дивья, другой лучший друг Диего, всякий раз подскакивала при вести, что кто-то собирается в библиотеку, хотя Кьеран отлично умел скрывать свое присутствие.
Диего сказал о Кьеране только этим двоим – Райану и Дивье – больше никому. В основном потому, что в данный момент это были единственные два человека в Схоломанте, которым он доверял. Проживающий профессор там вообще сейчас был только один – Гладстон, но он отправился в Идрис на похороны Инквизитора. Когда-то Диего без вопросов доверился бы любому из преподавательского состава, но эти времена, увы, давно прошли.
– Из Идриса что-нибудь слышно? – осведомился Кьеран, не отрывая взгляда от книги.
– То есть от Марка, – перефразировал Диего. – Нет, от него – ничего. Я не из его любимчиков.
– А из чьих ты любимчиков? – Кьеран умудрился спросить так, словно это было не оскорбление, а просто ему было интересно знать.
Диего, который и сам нередко задавался этим вопросом, отвечать не стал.
– Я просто подумал, вдруг Кристина прислала весточку, – Кьеран закрыл книгу, заложив страницу пальцем. – В порядке ли она, и Марк… Похороны, кажется, были сегодня.
– Ага, были. – Кристина и правда могла бы дать о себе знать… ей всегда нравилась Ливия Блэкторн. – Но похороны отнимают много сил. Куча всяких церемоний, и полно народу, все приходят, выражают соболезнования. Вряд ли у нее сейчас есть время.
– Куча хлопот и надоедал. Мы, фэйри, оставляем тех, кого постигла утрата, в покое.
– И да, и нет. – Диего вспомнил, как умер дедушка, и дом был весь заставлен велами – эти свечи давали очень красивый свет.
Все приходившие приносили еду. Они ели и пили вместе, и вспоминали его абуэло. Кругом были бархатцы – море бархатцев – и коричный запах атоле, и смех…
Горевать одному так холодно и одиноко. Но фэйри совсем другие.
Взгляд Кьерана стал жестким, словно он увидел что-то особенное в выражении лица собеседника.
– Для меня есть план? Куда меня пошлют, когда мое изгнание здесь закончится?
– Я думал, ты захочешь вернуться в Лос-Анджелес, – удивился Диего.
Кьеран потряс головой, и его волосы стали белыми. Кажется, они меняли цвет в зависимости от его настроения.
– Нет. Я не хочу туда, где Марк.
Диего молчал, никакого плана у него не было. Кристина попросила его спрятать Кьерана, но не сказала, насколько. Он охотно сделал это для нее, потому что был обязан ей… А еще он вспомнил о Заре – и о том, как на лице Кристины отразилась боль, когда она впервые ее встретила.
Это была его вина. Он не сказал ей про Зару, так как сам отчаянно надеялся, что случится что-нибудь… и он сумеет отвертеться от помолвки, пока не станет слишком поздно. А всё Диарборны – это они настояли на брачном контракте. Еще они угрожали раскрыть всему свету семейные тайны Росио Розалес, если Диего не сделает все, чтобы доказать им свою верность (это случилось после его заявления, что он не знает, где находится его брат… и про украденный им артефакт ему тоже ничего не известно).
