– И Гораций Диарборн – один из них.
Она разбросала волосы по его шерстяной тунике. Ей нравилось видеть его таким – без шлема и доспехов, просто мужчина в старой тунике и поношенных башмаках. Да, мужчина с острыми ушами и двухцветными глазами, но она давно уже не находила в этом ничего странного. Это был просто Гвин.
– Я верю, что и в Совете найдутся хорошие люди, – сказала она. – Просто они напуганы. Боятся Горация и его дурацких предсказаний. Слишком быстро он пришел к власти, и слишком много ее у него.
– Из-за него Идрис теперь небезопасен. Покинь Аликанте, Диана!
– Покинуть Аликанте?! – она даже села.
– На моих глазах прошла изрядная часть истории, – сказал Гвин. – Страшные законы принимаются, потом их отменяют – но лишь после многих страданий невинных людей. Узколобость и страх умеют побеждать. Ты говорила, что Гораций и его дочь тебя недолюбливают.
– Да. Хотя ума не приложу, почему…
– Они боятся твоего влияния. Знают, что тебя будут слушать. Ты очень убедительна, Диана, и поразительно мудра.
Она скорчила ему рожу.
– Льстец.
– Я не льщу тебе, – он встал. – Я боюсь за тебя. Гораций Диарборн – может быть, еще не диктатор, но точно собирается им стать. И первым его шагом будет уничтожить всех, кто стоит у него на пути. Сначала он погасит самые яркие светочи – те, что освещают дорогу другим.
Диана поежилась. Конь Гвина бродил по крыше, стуча копытами.
– Ты пессимист, Гвин.
– Я, может быть, не всегда вижу хорошее в людях, – сказал он. – Нелегко это, когда гоняешься за душами убитых вояк по полям сражений.
– Ты шутишь? – она вопросительно подняла бровь.
– Отнюдь, – он удивленно посмотрел на нее. – Я сказал именно то, что хотел. Диана, дай мне увезти тебя отсюда. В стране фэйри мы будем в безопасности. Звезды там по ночам тысячи разных цветов, а днем поля полны роз.
– Я не могу, Гвин. Не могу бросить эту битву.
Он сел обратно на кровать и устало понурил косматую голову.
– Диана…
Было так странно после стольких лет вот так ощущать желание близости к кому-то, физической и эмоциональной.
– Разве не ты мне сказал, что в первый же раз, как меня увидел, тебе приглянулась моя храбрость? Ты же не хочешь, чтобы я была трусихой?
Его лицо сейчас было совершенно открыто и полно чувства.
– Теперь все по-другому.
– Да почему же?
Его гигантская рука обхватила ее талию.
– Потому что теперь я знаю, что люблю тебя.
Сердце у нее чуть не ударилось о ребра. Ни от кого она не ждала таких слов, считая это платой за то, что она – трансгендер и нефилим в придачу. И уж точно никогда не надеялась услышать их от такого, как Гвин – кто знал о ней абсолютно все, что только можно знать, кто не мог лгать, от князя дикой магии.
– Гвин…
Она взяла его лицо в ладони и склонилась к нему – поцеловать. Он откинулся на кровать, увлекая ее за собой. Ее сердце колотилось словно на самой поверхности кожи – прямо о его грубую тунику. Он перевернулся, навис над ней, затопляя своей необъятной тенью, и в этой тени она закрыла глаза и отдалась приливу его поцелуев и прикосновений, и они становились все нежней и острее, и слаще, пока оба не достигли тех блаженных краев, где нет больше страха, а есть лишь слияние душ, оставивших одиночество позади.
Хелен пошла рассказать Алине о последних событиях. Марк не знал, который час, но луна за окнами уже скрылась. Он сидел на кровати рядом с Кьераном; Кристина свернулась в кресле неподалеку.
Марк старался не смотреть ей в глаза, хотя знал, что не сделал ничего дурного, поцеловав ее, как и она – его. Последний раз он говорил с Кьераном наедине в лондонском святилище. Кьеран тогда еще коснулся эльфийской стрелы у него на шее – символа их единства… а потом сказал – и слова эти до сих пор звенели у него в ушах: «Между нами все кончено».
Вряд ли Марк мог объяснить хотя бы себе самому, что чувствует к Кьерану или даже к Кристине – только знал, что ничего еще не кончено: ни с Кьераном, ни с Кристиной, если Кьеран вдруг решит вернуться к нему.
– Тебе хоть немного лучше, Кьеран? – тихо спросил он.
– Да… Из Кристины получилась очень хорошая медсестра.
– Я просто наложила повязку, – Кристина закатила глаза. – Не надо преувеличивать мои таланты.
– Без рукава я как-то странно себя чувствую, – Кьеран печально обозрел забинтованную руку.
– Зато очень стильно, – Марк не смог сдержать улыбки. – Простецы сейчас так носят – один рукав.
– Что, правда? – неподдельно удивился Кьеран.
Марк с Кристиной захихикали. Кьеран нахмурился.
– Вам бы все шутки шутить. Надо мной-то за что?
– Надо всеми периодически шутят, – возразила Кристина. – Затем и нужны друзья.
Кьеран просиял, и в Марке взмыло мучительное желание его обнять. У принцев фэйри с друзьями плохо, догадался он; они с Кьераном никогда об этом толком не говорили. Когда-то они двое были друзьями, но потом любовь и боль изменили все… но это было совсем не неизбежно, теперь он это понимал. Кругом были люди, которые влюбились, но друзьями быть не перестали: Магнус и Алек, Клэри и Джейс или вот хотя бы Хелен и Алина.
Улыбка Кьерана быстро погасла. Он неуютно повозился под одеялом.
– Мне нужно кое-что сказать вам обоим. Кое-что объяснить…
– Если не хочешь, не надо, – напряглась Кристина.
– Дело в Схоломанте.
Марк с Кристиной молча выслушали историю про Бездну. Марк всегда с головой уходил в истории, которые ему рассказывали, – с самого детства. Он так любил истории Кьерана, когда они оба еще были в Охоте – засыпал, пока Кьеран рассказывал и перебирал пальцами его волосы. О Блодьювед, принцессе, сделанной из цветов; о черном котле, воскрешающем мертвых; о битве между Гвином ап Нуддом и Херном Охотником, от которой сотрясались деревья.
Кристина никогда так не растворялась в сказках. Она всегда присутствовала на все сто, лишь лицо темнело и глаза расширялись от ужаса, когда Кьеран рассказывал о том, что учинила Когорта, о драке у бассейна, о том, как Диего его спас и ему удалось сбежать из библиотеки.
– Они – это сущий кошмар, – воскликнула она, не успел он договорить. – Просто кошмар! То, что они зашли так далеко…
– Нам нужно срочно проверить, как там Диего и остальные, – сказал Марк, хотя Диего Росио Розалес никогда не был у него в фаворе. – Убедиться, что с ними все в порядке.
– Я ему напишу, – кивнула Кристина. – Кьеран, прости меня. Я думала, что в Схоломанте ты будешь в безопасности.
– Откуда ты могла знать, – вздохнул Кьеран. – Там, в школе, я все время дразнил Диего за то, что он не смотрит в будущее… но это явно не то будущее, которое мы себе представляли.
