Другие государства, занимавшиеся торговлей, не обеспечивали поддержку на столь высоком уровне, да и не собирались принимать изданные европейскими государствами определения законных и незаконных товаров. Успехи их торговли зиждились на другом основании: использовали близость к морю и доступ к ценным товарам, держались в стороне от структур власти и слаборазвитых экономик, экономического развития, а также эксплуатировали близость важных географических и политических границ. Важным аспектом их торговли был риск и поиски новых рынков – местностей, которые примыкали к упорядоченным торговым системам и были связаны с разными государствами и системами моральных ценностей. Такие торговцы, в общем и целом, не судили о товаре по его социальной роли или по источнику происхождения. Они судили о нем по той прибыли, которую он приносил.
Когда в конце 80-х – начале 90-х годов мировая торговля стала превозносить либерализацию как краеугольный камень сложной новой всемирной системы отношений, известной как глобализация, торговцы в поисках новых возможностей для закупок и продаж стали ездить дальше и активнее, чем ранее. В авангарде у них шли народы – нередко национальные меньшинства, – которые имели столетние торговые традиции и благодаря остроумию и сообразительности преуспевали на самых дальних окраинах мировой торговли: ливанцы, китайцы из провинций Кантон и Фуцзянь, балканские народы, евреи, индийские мусульмане, сицилийцы и вьетнамцы. И из незначительной части этих торговцев вербовала своих первопроходцев новая всемирная теневая экономика.
Конечно, преступность зависела также и от производителей, например русских и колумбийцев. Однако самой заметной частью этой всемирной драмы является именно переправка нелегальных товаров и услуг. А к числу самых флегматичных и изобретательных из всех нелегальных торговцев относятся игбо.
Торговцы игбо, заразившиеся коррупцией от нигерийского государства (которое само по себе является уродливым наследием британского колониализма), в 80—90-х годах имели дело как раз с такими товарами, не сдерживая себя никакими нравственными соображениями, если не считать недвусмысленное и похвальное отвращение к насилию. Вскоре к их услугам оказалось изобретение, которое позволило им осуществлять свои аферы, даже не переступая порога своего дома, – факс. А затем почин игбо поддержали йоруба, хауса и еще десятки нигерийских народов, взявшиеся за преступный промысел, который по откровенной дерзости имеет мало аналогов в истории. Распространение во всем мире персональных компьютеров сулило еще большие возможности, и киберпреступность, имеющая несколько разновидностей, стала новым типом криминальной опасности. Однако именно игбо могут с полным правом объявить себя первопроходцами в таком новом и прибыльном жанре, как «афера 419», или авансовая афера.
Для многих нигерийцев тот факт, что их страна так прочно ассоциируется с культурой авансовых афер, которые даже стали ее символом, – это и скандал, и катастрофа одновременно. Но, по словам музыканта Деде Мабиаку, «четыреста девятнадцатые» аферы – это бумеранг колониализма, ударивший по запустившим его Европе и США, нечто вроде нравственного птичьего гриппа эпохи глобализации. И огромная популярность гимна аферистов «I Go Chop Your Dollar» («Я забираю твой доллар») говорит о том, что его идею разделяют в Нигерии повсеместно.
419 no be thief, it’s just a game
Everybody dey play em if anybody fall mugu, ha!
my brother I go chop em.
Refrain:
National Airport na me get em
National Stadium na me build em
President na my sister brother.
You be the mugu, I be the master
Oyinbo man I go chop your dollar,
I go take your money and disappear.
419 is just a game,
you are the loser
I am the winner.
(«Четыреста девятнадцать» —
это не кража, это просто игра,
В нее играют все, когда подворачиваются мугу,
Эй, брат, я заберу их доллары!
Припев:
Не нам строить Национальный аэропорт,
Не нам строить Национальный стадион,
Не президенту, не нашим сестрам и не братьям —
Ты будешь мугу, а я – твой хозяин.
Белый, я забираю твой доллар,
Я заберу твои деньги и исчезну,
«Четыреста девятнадцать» – это просто игра,
Проиграл ты, а выиграл я).
Появление факса стало стимулом для прихода нигерийских афер в глобальном масштабе, однако золотой жилой «четыреста девятнадцатые» стали лишь после распространения Интернета. Мошенники вкладывают массу труда в свои аферы, и опять-таки трудно не восхититься их театральной игрой и умением учесть все детали. Но в конечном итоге они наживаются на жадности или легковерии своих жертв. Пострадавшие во всех западных странах уже завалили полицию просьбами о помощи, однако полиция почти ничего не может сделать, поскольку преступления задумываются и совершаются вне ее сферы юрисдикции. «Очень досадно и печально, – так Нуху Рибаду оценивает способность преступников уходить от суда буквально десятилетиями. – Мы еще не осудили в Нигерии ни одного человека по авансовым аферам (аферам 419). Однако более чем в 15 других странах мы помогли посадить за решетку свыше 200 нигерийцев». Великолепный Рибаду, начальник Комиссии по финансовым и экономическим преступлениям, улучшил положение дел с тех пор, как в 2004 году сделал это наблюдение.
Способность мошенников уходить от наказания – это не просто невезение для несчастных простофиль, которых «четырестадевятнашники» обобрали до нитки. Нигерия с ее коррупционной средой породила две серьезные угрозы. Одна из них угрожает стабильности в самой Нигерии. Поскольку эта страна является все более важным поставщиком энергоносителей за пределами Ближнего Востока и бывшего Советского Союза, интерес к ней проявляют на всем земном шаре. Однако все клептократии печально известны своей нестабильностью. Это особенно верно для тех стран, в которых имеется множество этнических групп с конкурирующими элитами. В Нигерии эта проблема встает еще острее, если учесть напряженность в экономических отношениях, разделяющую мусульманский север страны и ее христианский юг.
Вторая проблема Нигерии является, вероятно, самым трудным препятствием для успешной глобализации торговли – это отсутствие власти закона. Всплытие из глубин ужасной военной диктатуры давалось Нигерии очень тяжело. К сожалению, регулярное проведение выборов хотя и является необходимым условием преуспевающей демократии, но отнюдь не гарантирует ее появления. Политические партии иногда являются средством доступа к власти заинтересованных экономических кругов для получения нечестных или криминальных преимуществ, что особенно очевидно на Балканах, хотя встречается повсюду в мире. Однако не менее важным фактором, подрывающим основы демократии, является отсутствие беспристрастной судебной власти и правовой системы. Чтобы пойти на риск и инвестировать в эти рынки, бизнес должен ощущать уверенность в таких институтах демократии, которые олицетворяют власть закона. Чтобы глобализация оказалась действенной, все должны играть по одним правилам: Западу следует покончить со своими протекционистскими приемами и пересмотреть свое неприятие свободного – или, во всяком случае, более свободного – движения труда. Развивающимся странам, в свою очередь, следует заняться проблемой коррупции и укреплять власть закона. Здесь встает сложный вопрос об управлении миром, о введении стандартов, которые были бы приемлемы во всем мире. Нигерия, изъязвленная наследием колониализма и пораженная нефтяным проклятием и современными межконфессиональными трениями, является наглядным примером того, как трудно принимать универсальные политические меры в мире с таким разнообразием локальных культур и болезненным историческим наследием. Проблему обостряет то, что Америка и Европа призывают к противоречивым шагам: с одной стороны, они поощряют в странах третьего мира прозрачность и справедливые формы правления, опираясь на стимулирование кнутом и пряником. С другой стороны, они отчаянно ищут в таких странах, как Нигерия, источники энергоносителей и готовы играть не по правилам, особенно перед лицом давления со стороны Китая и Индии с их растущим спросом на нефть. Грубо говоря, если американцы и европейцы требуют, чтобы страны – производители нефти вводили у себя более высокие стандарты открытости и прозрачности и борьбу с коррупцией, эти страны все чаще оказываются вынуждены отвечать: «Отлично! Если вам не нужна наша нефть, мы продадим ее другим!» А в покупателях у них недостатка нет. Это не значит, что проблема открытого и прозрачного правления неразрешима. Давление на Нигерию, оказываемое извне и изнутри с требованием навести у себя порядок, хотя и не сыграло решающей роли, но оказалось не слабым. За первые пять лет нового тысячелетия Нуху Рибаду и его команда из Комиссии по финансовым и экономическим преступлениям стали авангардом борьбы с коррупцией и организованной преступностью. А то, что они преследовали обвиняемых по делу «Банко Нороэште», крупнейшей аферы в истории, при помощи полицейских и юристов из Бразилии, Соединенных Штатов, Великобритании и Швейцарии, стало показательным поступком.
