Такси отъезжает, чтобы через два квартала высадить Курта у его дома. Папа берет мой чемодан в одну руку, чемодан Хэтти – в другую, и мы поднимаемся на крыльцо. Внутри пахнет свежеиспеченным хлебом. Маман украсила дом желтыми листьями, ветками с желудями и тыквами. Перила лестницы обвивает гирлянда из ленточек и красных ягод, а в каждой комнате горят свечи. Маман любит праздники. И любит, когда все дочери дома.
– Я рада. – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал радостно, хотя сама в это время думаю об аэропорте.
Джош улетел за два часа до нашего прилета. И кажется, будто время снова против нас.
– Нет, не рада, – тут же раскрывает мой обман маман. – Не помню, чтобы ты хоть раз приезжала в таком настроении.
– Когда приедет Джен? – пытаюсь я сменить тему разговора.
Маман цокает языком, тут же разгадав мою уловку, но затем улыбается и отвечает:
– Поздно вечером. Но до наступления Дня благодарения. – Хэтти проносится мимо нас в свою комнату и громко хлопает дверью, а маман снова расстраивается: – Ох, mon bébés
[44]. Ты же не станешь портить свои красивые волосы?
– Нет, маман, – говорю я.
Маман единственная в нашей семье у кого волосы не рыжего цвета, хотя, если верить науке, именно она ответственна за этот ген. Возможно, поэтому она всегда чрезмерно беспокоится о наших волосах. Впрочем, у нее самой очень красивые волосы – цвета кофейных бобов. Мы с маман и Джен одного роста и с одинаковыми вздернутыми носами. А вот Хэтти пошла в папу – высокая и стройная, с резкими чертами лица. И лишь папа у нас является счастливым обладателем нечесаной ярко-оранжевой бороды.
– Сегодня утром тебе привезли коробку, – говорит папа. Он обычно благодушен, поэтому сейчас тон его голоса кажется мне очень странным – в нем слышится неодобрение… И возможно, осуждение. – Я положил ее в твою комнату.
– Какая коробка? – хмурюсь я.
– Ее доставили курьером. Думаю, она от Джошуа. – Папа хмурится еще сильнее.
Джошуа! У меня такое чувство, что папе не нравится какой-то там Джошуа, но мое настроение тут же улучшается.
– Правда?! – помимо воли улыбаюсь я. – Я ничего не ждала.
– Она тяжелая, – фыркает папа.
Я тут же несусь наверх.
– Он все еще твой парень, oui? – спрашивает маман, и я резко торможу. – Потому что мы слышали, как он сказал в интервью, что у него нет девушки. Не нравится мне это, Айла.
– Он защищал меня. – Я хмурюсь. – Джош не хотел, чтобы пресса изводила меня.
Маман презрительно передергивает плечами:
– А мне показалось, он прикрывает тылы.
– Тылы? – Я не верю своим ушам. – Oh mon Dieu
[45].
Господи, неужели мне приходится защищаться в своем собственном доме от своих собственных родителей. А ведь не прошло еще и пяти минут, как я переступила порог родного дома.
– Почему он сам не принес коробку? – спрашивает папа. – Он провел в городе целых три недели и даже не потрудился познакомиться с нами! Это меньшее, что он мог сделать после того, во что втянул нас.
– Во что он вас втянул? – Я вскидываю руки. – Нет, забудьте. Я не собираюсь это обсуждать. Он отправил курьера, потому что улетел. В Белый дом. На ужин с президентом. Помните?
– Зато это было бы вежливо с его стороны, – говорит папа.
– Зачем ему приходить? – продолжаю я наступление. – Чтобы вы устроили ему допрос из-за школы?
– Мы просто хотим знать, какие у него планы на будущее. – Папа по-прежнему недоволен и ясно дает это понять.
– Вы вообще слышите себя?! – вскидываюсь я.
– Мы просто хотим познакомиться с парнем, который так важен для тебя, – вклинивается маман.
– Познакомитесь в следующем месяце, – отрезаю я и быстро взбегаю по лестнице наверх.
– Правда? – кричит папа. – Ты уверена?
Несмотря ни на что, мне хотелось вернуться домой. Но теперь я не уверена, стоило ли это делать. Я полностью выдохлась. Все силы ушли на то, чтобы улучшить оценки – из-за Дартмутского колледжа, – к тому же отношения с Кур-том не стали прежними, хоть мы и помирились. Теперь мы почти не видимся, так как я остаюсь в школе после уроков. Джош звонил мне еще несколько раз, но сейчас это сделать сложнее, потому что теперь его мама не отвлекается на предвыборную гонку.
Папины придирки к Джошуа сильно раздражают, потому что во время нашего последнего разговора любимый сказал, что его хотят отправить в частную школу в Вашингтоне. А когда я предложила просто сдать итоговые экзамены, он ответил: «Они все равно засунут меня в какую-нибудь тупую школу, так что нет смысла тратить на это время». После этого я сменила тему разговора.
Моя комната сразу же кажется мне нежилой, впрочем, так бывает всегда, когда я возвращаюсь после долгого отсутствия. Посередине на полу стоит огромная коробка. Обратный адрес и имя отправителя мне не знакомы, но они, бесспорно, написаны аккуратным почерком Джошуа. Мой пульс ускоряется. Я разрезаю скотч ножницами, открываю коробку и не могу сдержать крик радости – я чувствую его запах!
Сверху лежит темно-синяя футболка Джошуа, одна из его самых любимых. Он надевал ее в первый день учебного года. Я прижимаюсь носом к ткани. Цитрус… чернила… Джош… Колени слабеют. Не выпуская футболки из рук, я изучаю содержимое коробки. И теперь слабеет все тело.
Я нахожу «Парня из пансиона», обмотанного бечевкой. А сверху лежит записка: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ». Мне нравится, что даже свое письмо он начинает с этих слов. «ИЗВИНИ, ЧТО СЕЙЧАС МЕНЯ НЕТ РЯДОМ С ТОБОЙ. НАДЕЮСЬ, ТЕБЯ ПОРАДУЕТ ЭТА ЖАЛКАЯ ЗАМЕНА. Я КОПИРОВАЛ СТРАНИЦЫ ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ. НИКОГДА И НИКОМУ НЕ ПОКАЗЫВАЛ СВОЙ КОМИКС ЦЕЛИКОМ. КОНЕЧНО, ОН ЕЩЕ НЕ ОКОНЧЕН, НО ЗДЕСЬ ВСЕ, ЧТО У МЕНЯ ПОКА ЕСТЬ. НАДЕЮСЬ, Я ВСЕ ЕЩЕ БУДУ НРАВИТЬСЯ ТЕБЕ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ТЫ УЗНАЕШЬ О МОЕЙ ЖИЗНИ БЕЗ ПРИКРАС. ТВОЙ ДЖОШ».
Мои глаза наполняются слезами счастья, а тело трепещет от желания забраться поскорее в кровать, чтобы почитать, но мне придется подождать. Не хотелось бы прерываться посреди чтения. Я кладу футболку Джошуа рядом с подушкой, а коробку засовываю в шкаф. Родители не роются в наших вещах, но легко могут заглянуть в то, что оставлено на виду.
Остаток дня я провожу с семьей. Когда меня спрашивают про коробку, я расплывчато отвечаю: «Ох, знаете… Это памятные подарки. Письмо, футболка». Но как только ужин заканчивается, я жалуюсь на усталость от смены часовых поясов и быстро поднимаюсь к себе. Оказавшись в комнате, подтаскиваю коробку к кровати, включаю лампу и забираюсь под одеяло. Я бы и футболку его натянула, но опасаюсь, что так запах быстро выветрится, поэтому просто прижимаю ее к себе. А затем развязываю бечевку и переворачиваю первую страницу.
