– Вас волнует, есть ли у вас соперник? – засмеялась мадам Новицкая. – Да, это многое бы объяснило. Вам трудно понять, почему женщина вас отвергает. Не волнуйтесь, Ваше Сиятельство… Смею вас заверить, у Дениз нет возлюбленного.
– Не в ревности дело, – недовольно отмахнулся Шелестов. – Просто мадмуазель так искренне пела любовный романс. Вот я и подумал… Невозможно так передать чувства, если ничего подобного никогда не испытывал.
– О, Серж, ты заговорил о чувствах! – саркастически улыбнулась Мари, но заметив серьёзный вид мужчины, многозначительно отвела глаза. – Да, Дениз пела очень чувственно. Но в её исполнении скорее сквозила тоска по потерянному близкому человеку, а не любовь к мужчине…
– Мадмуазель в трауре? – удивился Шелестов.
– Абсолютно верно. Около года назад она потеряла брата, – женщина настороженно взглянула на бывшего любовника, но Сергей Дмитриевич не придал её словам должного значения.
– Пора бы и снять траур, – лишь поморщился князь.
– Не нам о том судить… – задумчиво вглядываясь в его лицо, проговорила Мари и тут же улыбнулась. – Хотя я абсолютно согласна: нужно жить настоящим, – проговорила она и вдруг заторопилась. – Простите, Сергей Дмитриевич, но мне пора. Пётр Игнатьевич не иначе заждался меня, – проворковала мадам и, прошелестев шелками юбок, удалилась.
Проводив глазами бывшую любовницу, князь упрямо сжал губы. Он не собирался признавать поражение. «Надеетесь убедить меня в отсутствии у певички корыстных помыслов?» – язвительно хмыкнул Шелестов. Ему страстно хотелось доказать собственную правоту и, прежде всего, самому себе, и, немного подумав, Сергей Дмитриевич решил действовать по-другому…
Глава 14
В течении двух последующих недель мадмуазель Легран каждый день получала роскошные букеты с визитной карточкой князя Шелестова. Принимая от назойливого кавалера знаки внимания, Дашенька раздражённо поджимала губки, но цветы не отвергала: в конце концов, подобные подарки актрисам – вещь довольно обыденная и отказываться от них выглядело бы довольно странным. Тем более не один Шелестов одаривал примадонну цветами, просто князь делал это чаще других поклонников её таланта.
Как-то после спектакля в гримёрку мадмуазель Легран заглянула танцовщица Жози:
– Боже, Дениз! Какое великолепие! – она впорхнула в комнату. – Да у тебя здесь целая оранжерея! – восторженно щебетала девица и, вдыхая аромат цветов, поочерёдно совала свой носик в букеты, как неожиданно наткнулась на визитку. Выудив карточку, Жози лукаво улыбнулась. – Похоже, у тебя есть тайный поклонник?
– Почему же тайный? – Дашенька недовольно покосилась на карточку в руках танцовщицы и, невозмутимо стирая с лица грим, хмыкнула. – Просто князь решил сделаться меценатом цветочных лавок.
Оценив шутку, Жози засмеялась:
– Как вы жестоки, мадмуазель! Отвергаете такого кавалера! – но в следующую секунду, надув губки, девушка печально проговорила: – Вот если бы кто обратил внимание на меня… Уж я бы своего не упустила!
– Всё в твоих руках, – пожала плечами Дашенька.
– Как же! Кто сможет разглядеть меня среди десятка таких же балерин? – тяжело вздохнула Жози.
– Возможно, завтра удача улыбнётся тебе, и ты сможешь очаровать если не князя, то другого не менее благородного господина, – равнодушно заметила мадмуазель Легран.
– Ах, Дениз! Неужели вам не хочется, наконец, вырваться из нищеты? Если б я могла блистать в обществе… – мечтательно закатила глазки танцовщица, но тут в гримёрку постучали.
– Мадмуазель Легран, вам букет, – раздалось из-за двери.
– Жози, прими, я не одета, – попросила юная примадонна, и танцовщица охотно выскользнула за дверь.
Вскоре девица вернулась с огромным букетом белых роз и, вдохнув тонкий аромат, улыбнулась.
– Какая красота! – восторженно проговорила она и протянула обтянутую бархатом коробочку. – Дениз, смотри. Здесь ещё и подарок.
Открыв футляр, Дарья Павловна нахмурилась:
– Решил меня купить! – зло фыркнула она.
Жози из-за плеча девушки взглянула на подарок.
– Дениз, это просто намёк на твоё ледяное сердце, – любопытно вытянув шею, с придыханием зашептала танцовщица. – Ожерелье из аметистов – это так символично…
– Отнюдь. Это у князя сердце изо льда, – захлопнула футляр Дашенька.
– Не помнишь легенду? – не унималась Жози. – Как бог вина и веселья Дионис влюбился в нимфу Аметис?
– А ты откуда её знаешь? – недоверчиво покосилась Дашенька.
– Месье Вилар рассказал, – невинно захлопала ресницами девушка и, прияв театральную позу, взялась декламировать: – Настойчивый Дионис долго не оставлял своих попыток добиться расположения очаровательной нимфы, но она не отвечала влюблённому взаимностью, ,и узнав о страданиях несчастного, богиня Артемида превратила девушку в прозрачный камень ярко-лилового оттенка.
Слушая Жози, мадмуазель Легран только всё больше хмурилась и по окончании её монолога гордо заявила:
– Принимать такие дорогие подарки от постороннего мужчины – это неприлично. Пожалуйста, Жози, догони посыльного и верни ему это, – сунула Дашенька футляр в руки танцовщице, и та, осуждающе сложив губки, выскочила за дверь.
Побежав по коридору, девушка надеялась разыскать курьера, но того и след простыл. В растерянности она остановилась и, не удержавшись, открыла коробочку. В тусклом свете свечей аметисты чарующе подмигивали фиолетовыми искрами, буквально уговаривая прикоснуться к ним. Разглядывая сверкающее великолепие, девица воровато огляделась и повернула в свою гримёрку. «Если князю не жаль денег, а Дениз чрезмерно горда, то я не настолько глупа, чтобы отказаться от подобной удачи» – мысленно хихикнула Жози, бессовестно прикарманив подарок Шелестова.
Снедаемый любопытством Сергей Дмитриевич с нетерпением ожидал возвращения посыльного, его волновало, станет ли мадмуазель Легран ломаться или всё же примет подарок? И когда паренёк вернулся и доложил о выполнении поручения, Шелестов торжествующе усмехнулся. «И кто ещё будет меня убеждать в бескорыстии актрис? Полагаю, самое время лично встретиться с «затворницей»», – самодовольно подумал он и поспешил к антрепренёру примадонны.
Прекрасно понимая, что вот так сразу заявиться в гримёрку значило бы разрушить ореол неприступности, выстроенный певичкой, князь решил действовать издалека. Честно говоря, его забавляла интрига противостояния, и, желая подыграть актёрке, князь предложил господину Кошелеву устроить для труппы праздничный ужин.
– Как вы посмотрите на ближайшее воскресенье? – спросил Сергей Дмитриевич.
– И по какому поводу, Ваше Сиятельство, намерено организовать банкет? – охотно откликнулся Трофим Акимович.
– Повод придумайте сами, – вальяжно откинувшись на спинку кресла, проговорил князь. – Годовщина, именины… Что ещё можно праздновать?
