Минуя галерею, они зашли в просторную гостиную, до отказа заполненную народом. Господа успели рассесться по местам, и воздух вибрировал нетерпеливым гулом пчелиного роя. В первом ряду подле хозяев приёма восседала великая княгиня Елена Павловна – вдова великого князя Михаила Павловича. Младший Шелестов занял место по левую руку от особы царских кровей и со всей учтивостью отвечал на вопросы дамы. Хотя Сергею Дмитриевичу безумно хотелось увидеть Дашеньку, его положение не позволяло ему вертеться, и, продолжая «держать лицо» он, сидел как на иголках.
Трофим Аркадьевич, оставив мадмуазель Легран у входа, поспешил к импровизированной сцене, и Дашенька, не желая привлекать внимания, присела в задних ряд и огляделась. Зал пестрел масками весёлых арлекинов, носатых уродцев, великолепных султанов и воинственных янычар. Боярышни прошлых веков в роскошных кокошниках и сарафанах сидели рядом с восточными красавицами в тюрбанах и шароварах, русалки шептались с греческими богинями, а римские патриции дружески переговаривались с пастухами. Среди гостей мадмуазель Легран узнала и актёров. Красавчик Ален Бошар в костюме Аполлона очаровывал Даму червей, а сердцеед Габриель Виллар в маске Мефистофеля любезничал с величественной Клеопатрой. Шаловливая Жози порхала нимфой по залу в компании фей и пастушек.
Кошелев сделал знак, и человек в ладном фраке вышел к роялю. Осторожно кашлянув, конферансье привлёк внимание публики и начал концерт. Первым номером тенор Бошар исполнил итальянский романс, а следом баритон Вилар спел арию из оперы, затем танцевальная группа показала фрагмент балета. Порадовали зрителей и французской пантомимой на тему любви. Публика, благосклонно принимая артистов, не забывала благодарить исполнителей дружным рукоплесканием и возгласами одобрения. Ближе к финалу вновь вышел Бошар с арией Фигаро, а на десерт господин Кошелев оставил мадмуазель Легран.
Чувствуя, что представление подходит к концу, Шелестов начал уже волноваться: не передумала ли строптивая примадонна выступать в его доме? Но тут объявили арию Розины, и Серж облегчённо выдохнул.
Дашенька, судорожно сжимая веер, поспешила выйти к инструменту. Следом за струящимся колыханием юбок «Весны» пронёсся восторженный шёпот, словно шорох ветерка в свежей траве тронул зал. Mademoiselle Томилина буквально кожей ощущала оценивающие взгляды и старалась не смотреть по сторонам. Выступать на театральной сцене, конечно, было волнительным занятием, но там от публики тебя отгораживает свет рамп и оркестровая яма, а потому гораздо легче отвлечься от зала. А здесь зрители находились всего в одном шаге, и актриса слышала каждое негромкое бормотание.
Остановившись перед лоснящимся зеркальным блеском роялем, Дашенька осмелилась поднять ресницы, и первым кого, она увидела, был младший Шелестов. Серые глаза князя смотрели с нескрываемым восхищением, и щёк девушки коснулся застенчивый румянец. Сергей Дмитриевич, желая её поддержать, чуть заметно улыбнулся, и примадонна, взяв себя в руки, обвела взглядом публику.
Звуки игривой мелодии заполнили зал, и мадмуазель Легран, лучезарно улыбнувшись, запела. Чарующий голос звоном весеннего ручейка сливался с весёлым журчанием клавиш рояля, и слушатели, захваченные утончённым обаянием исполнительницы, внимая музыке, улыбались, а она продолжала петь.
Я так безропотна, так простодушна, вежлива очень, очень послушна
И уступаю я, и уступаю я всем и во всём, всем и во всём.
Но задевать себя я не позволю и настою я на своём!
Сто разных хитростей, и непременно всё будет так, как я хочу!
Ни перед кем я не оробею, поставлю всё я на своём
Сто разных хитростей, и непременно поставлю я всё на своём.
Девушка исполняла арию безукоризненно и, излучая чистоту и свежесть, точно светилась изнутри. Все движения певицы были наполнены изяществом и благородством, и в своём великолепном наряде мадмуазель Легран выглядела настоящей принцессой. Сидя в первом ряду, Шелестов не мог оторвать от Дашеньки глаз и, прислушиваясь к звенящему колокольчиками голосу, чувствовал, как грудь заполняется волнующим теплом, мешающим ему дышать. Он ожидал, что девушка будет восхитительна, но даже не предполагал, что настолько.
Последние хрустальные переливы арии взмыли ввысь трелью сладкоголосого жаворонка, и публика, опасаясь спугнуть столь чудное наваждение, восторженно замерла. Но стоило музыке стихнуть, как стены зала вздрогнули, и крики «браво» и «бис» потонули в потоке оваций. Дашенька, растеряно улыбаясь, благодарила слушателей изящными поклонами, а грудь Шелестова распирало от гордости, будто это ему, а не исполнительнице рукоплескали зрители.
Повинуясь требованию публики, мадмуазель Легран сделала знак аккомпаниатору, и зал затих. Но певица не стала повторять арию, а исполнила неаполитанский романс, получив очередную порцию восторгов.
Наконец объявили окончание концерта и гостей пригласили в бальную залу. Господа, оживлённо обсуждая увиденное, двинулись к выходу, а артисты задержались, продолжая принимать комплименты самых преданных поклонников. Сергей Дмитриевич доверил высококняжескую вдову заботам отца, а сам поспешил поблагодарить мадмуазель Легран за доставленное удовольствие.
– Mademoiselle, жалею, что я не поэт! Обычными словами невозможно выразить всего восхищения, которое я испытываю. – поклонился князь и смиренно попросил: – Разрешите поцеловать вашу руку.
Дашенька, конечно, не отказала, и Сергей Дмитриевич прикоснулся к изящным пальчикам, затянутым в белоснежный шёлк. Шелестову не хотелось уходить от примадонны, но его тут же оттеснили восторженные почитатели её таланта, и поручик Вересов, довольно бесцеремонно нарушив дистанцию, приблизился к даме почти вплотную
– Дениз, я в восхищении! И готов упасть к вашим ногам и не вставать с них до самого утра! – горячо зашептал кавалер.
– Спасибо, месье, – кивком поблагодарила Дашенька поручика и, старательно увеличивая расстояние между собой и мужчиной, строго сложила губки. – Но, право, не стоит приносить такие жертвы. Я не икона, чтобы стоять передо мной на коленях.
Вересов нахмурился. Он не узнавал «свою» примадонну: и голос, и манеры – всё было другим.
– Mon amour , почему ты так холодна со мной? – обиженно прошептал Алексей. – Может, хотя бы позволишь поцеловать твою руку?
– Простите, поручик, но вы забываетесь! – возмутилась Дашенька и, взглянув в глаза мужчины, добавила: – Я, кажется, не давала вам повода так фамильярно со мной обращаться.
– Простите, – растерялся Вересов и отошёл в сторону.
Встретившись глазами с певицей, Алексей окончательно убедился, что это другая, незнакомая ему женщина, и поспешил к Шелестову.
– Серж, что всё это значит? – разволновался Вересов. – Это не мадмуазель Легран!
– Нет, Алексей Егорович, это именно мадмуазель Легран, – усмехнулся князь.
Озабоченно нахмурившись, поручик недовольно запыхтел, но, сопоставив факты, вдруг догадался:
– Так кого же ты мне подсунул на том первом вечере?
