– А как же вы, Ваше Сиятельство? – растерялся кучер.
– Пешком пройдусь, – поднимая воротник, поёжился Шелестов, и возница, пожав плечами, тронул лошадей.
Провожая взглядом удаляющуюся карету, Сергей Дмитриевич, не в силах отдышаться, вдыхал свежий ночной воздух. В надежде сдержать захлестнувшее его волнение он медленно шагал по мостовой, но неожиданно резко развернулся и уверено направился к двери.
Дашенька, ни жива ни мертва, влетела на третий этаж и, отворив дверь, кинулась в темноту спящей квартирки. Сердце в груди неслось вскачь, дыхание сбилось, и девушка в отчаянье осознавала, что это вовсе не от лихорадочного подъёма по лестнице. Скинув накидку, она прижалась к косяку и, старясь сдержать нервную дрожь, зажмурилась. «Господи, да что со мной такое?» – в тревоге прошептала она и прикоснулась к горящим губам.
Весь вечер mademoiselle Томилина наблюдала за Шелестовым. Она пыталась не смотреть в сторону князя, но глаза не слушались и предательски выискивали его среди гостей. Дарья Павловна не хотела признавать, но на самом деле она любовалась Шелестовым. Ей всё в нём нравилось: как он держался, как говорил, как танцевал. Он казался лучшим из всех. Дашенька надеялась избавиться от навязчивого наваждения: «Нет, я не должна! Нельзя поддаваться его чарам! Это всё пустое! Только игра! Его мимолётная прихоть! Он погубит меня так же, как погубил Андрея!» – твердила она себе, но стоило Шелестову её обнять, как вся стойкость рассыпалась в прах, и лишь резкий оклик кучера вернул девушке ясное сознание.
– Господи, убереги меня от этого человека! – проговорила она, и, пытаясь согнать жар со щёк, налила из кувшина воды и с жадностью припала к живительной влаге. Вспомнив о боге, Дашенька поставила кружку и поспешила зажечь свечи. При тусклом свете она взглянула на икону и, перекрестившись, вновь прошептала: «Убереги меня от него». Но не успела она произнести молитву, как дверь распахнулась.
– Сергей Дмитриевич… Зачем вы здесь? – прошептала Дашенька, встретившись с горящим взглядом князя.
Ничего не говоря, Шелестов закрыл дверь и медленно направился к девушке.
– Уходите, Ваше Сиятельство. Прошу вас, – пролепетала она, но Сергей Дмитриевич, словно не слыша, продолжал приближаться. С каждым шагом мужчины сердце бедняжки колотилось всё быстрее. Не спуская с неё глаз, Шелестов подошёл вплотную и, заключив девушку в объятия, уткнулся лицом в её волосы:
– Перестань мучить меня, – прошептал он, и у Дашеньки от страха подкосились колени.
– Сергей Дмитриевич. Умоляю! Уходите! Оставьте меня, – попыталась высвободиться она, но князь, одним движением скинув пальто, вновь её обнял. В движениях мужчины было что-то хищное, не оставляющее шанса на спасение, он буквально парализовал её волю, и Даша поняла: она не может ему противостоять, поскольку, прежде всего, не способна противостоять самой себе…
– Зачем? Ты же этого не хочешь, – возразил Шелестов и закрыл рот девушки поцелуем.
Руки князя скользнули по тонкой материи и, нащупав крючки, принялись их расстёгивать. Обречённо понимая, что он не отступится, Дашенька в бессилии задрожала, и не успела она опомниться, как платье предательски зашуршав, упало к её ногам. Подхватив трепетную жертву на руки, Шелестов понёс её к кровати и, опустив на прохладное покрывало, судорожно стянул с себя одежду.
– Оставьте меня! – Слабые доводы разума шевельнулись в голове mademoiselle Томилиной, но Серж, вновь закрыв её рот поцелуем, навалился обнажённым торсом.
Горячие мужские руки коснулись кожи, и девушка, испытывая двоякое чувство, замерла. Умом она понимала, что должна закричать, позвать на помощь, она дворянка и не должна вот так сдаться! Но страх ватным комом перекрыл горло, и Дашенька не могла произнести ни слова. Понимание того, что сейчас должно произойти, сковывало тело и разум, но в то же время незнакомое тепло разлилось по жилам, всё сильнее разгоняя кровь и заставляя сердце взволнованно биться Невольно она обвила шею мужчины руками, а её губы ответили на его поцелуй. В висках продолжало стучать, что она не должна этого делать, но девушка была не в силах одновременно бороться и с Шелестовым, и собой. Прислушиваясь к взволнованному дыханию князя, она млела от нежности его сильных рук и таяла под напором страстных поцелуев.
Но в следующий миг от неожиданной боли Дашенька вздрогнула и поняла: «Всё… Он победил… ты сдалась ему. – Эта мысль острой тоской заполнила грудь, и отчаянное чувство стыда пронзило разум. – Если бы Андрей узнал о том, что ты натворила! Ты предала его! – бичевала её совесть. – Как ты могла? Как ты могла полюбить человека, лишившего тебя всего? – подобное открытие ошеломило, и Дашенька зажмурилась и обречённо подумала: – Нет. Ничего уже не изменишь… Ни Андрея не вернёшь… ни чести…» – к глазам девушки подступили слёзы, но вдруг её сердце запротестовало:
– А может, Мари права? Стоит радоваться жизни здесь и сейчас… пока есть такая возможность. И пусть будет что будет! Сколько отмерено тебе счастья столько бери, – искушало оно.
– А вдруг уже утром Шелестов и смотреть в мою сторону не захочет, – испугалась mademoiselle Томилина, и от мелькнувшей тревожной мысли ей сделалось невыносимо горько. Но тут губы князя, ставшие на удивление нежными, коснулись её лица:
– Дашенька… радость моя… – прошептал он и, крепко стиснув в объятьях, прижал девушку к себе. – Господи, за что мне такое счастье? – выдохнул Сергей, и сладкое блаженство заполнило душу Дашеньки. Ей казалось, будто она летит высоко-высоко, и ещё немного – и она просто растворится во вселенной и рассыплется на тысячи искр. Отбросив сожаления, девушка прильнула щекой к сильной груди мужчины и подумала: «Будь что будет!»
Сергей Дмитриевич не мог объяснить, что на него нашло. Ещё в карете, ощутив, как мадмуазель Легран оттаяла в его руках, он просто задыхался от восторга. Какие неведомые силы заставили его последовать за девушкой, он не понимал, но увидев её – такую хрупкую, испуганную, напоминающую трепетную лань, он буквально потерял голову и не мог совладать с собой. Это было безумством… Да, он действительно чувствовал себя голодным хищником. «Она должна быть моей!» – преследовала навязчивая мысль, и он не слышал робкие попытки его остановить.
Цель находилась так близко… Он вдыхал дурманящий аромат духов, чувствовал чарующее тепло её тела, слушал музыку взволнованного дыхания… Разве можно было этому противостоять? Когда же он коснулся обнажённой кожи, то все краски мира перестали для него существовать, а сам мир сосредоточился на одной Дашеньке. Она была так прекрасна! Больше Шелестова не заботило ничего, только её нежные руки, робко обхватившие его плечи, такие неумелые поцелуи, жарко отвечающие на его страстный призыв, и трепет желанного тела – лишь это имело значение.
Наконец его сердце взвилось высоко-высоко, и Сергей, готовый огласить восторженной песней всю вселенную, зажмурился. Нет, это не было торжеством победителя. Он просто чувствовал себя безумно счастливым. Подобного восторга князь не ощущал ранее. Ни с самой первой женщиной, ни с самой опытной, что встречались в его жизни, и это казалось удивительным.
