– Это гостевая комната? – огляделась mademoiselle Томилина.
– Нет, это моя опочивальня, – уточнил князь.
– А куда ты поселишь меня?
– Зачем тебе отдельная комната? В одной постели теплее, – улыбнулся Сергей Дмитриевич, заставив Дашеньку покраснеть.
Вспомнив о приличиях, девушка собралась было возразить, но подумав, решила не противиться: «О каком приличии может идти речь, когда ты приехала в дом холостого мужчины, и все понимают, какие отношения вас связывают», – мысленно вздохнула она и постаралась больше не терзать себя запоздалыми угрызениями совести. Занесли более чем скромный багаж гостьи.
– Простите, ваше сиятельство, вы ненадолго? Или вещи дамы подвезут позже? – поинтересовался управляющий и, услышав ответ, что это все наряды mademoiselle, сильно удивился. Ополоснувшись и переодевшись с дороги, Дашенька с Шелестовым прошли в столовую, где для господ успели накрыть стол, а отужинав, пара, отправилась в опочивальню. Хотя от усталости оба вроде валились с ног, но уснуть сразу у них не получилось: неизменный ритуал страстных поцелуев и объятий предшествовал погружению в мир Морфея.
Странное дело, но вдали от людской суеты Сергей Дмитриевич не скучал. Занимаясь ремонтом усадьбы, он делал расчёты, следил за выполнением работ, а кроме того, предложил соседским помещикам обновить мост через местную речушку. «Старый-то совсем обветшал, того и гляди рухнет», – рассуждал князь и, занятый хозяйскими делами, он получал от своей деятельности истинное удовлетворение. Дашенька тоже без дела не сидела. Девушка взяла на себя хлопоты по дому, и своим участием и дельными замечаниями приобрела уважение челяди:
– Смотри-ка, а барышня-то разбирается в хозяйстве, – шептались дворовые.
– Да! Нам бы такую барыню, и умна, и рукаста, и нраву незлобливого, – одобрительно поглядывая на пассию хозяина, добродушно соглашался управляющий.
Услышав разговоры челяди, Сергей Дмитриевич усмехнулся:
– И где это, Дарья Павловна, вы научились хозяйство вести?
– Как матушки не стало, всё поместье на мне было, – призналась mademoiselle Томилина и тут же прикусила язык. Но Шелестов истолковал её слова по-своему, решив, что девушке просто пришлось работать вместо матери в доме господина-отца.
Свободное время они проводили исключительно вместе. Князь то велит оседлать буланого
26 коня, а для барышни чагравую
27 кобылку, то предложит покататься на лодочке, то прогуляться пешком. Надолго отлучаясь из дома, они любовались живописными окрестностями и, наслаждаясь сладостным уединением, не могли нацеловаться. Вечерами Дашенька разучивала арии и романсы, а Шелестов, с удовольствием слушая пение мадмуазель Легран, торжествующе осознавал, что поёт она только для него.
Коротая дождливые дни, Сергей Дмитриевич рассказывал о службе на Кавказе и обычаях горцев, а mademoiselle Томилина, пристроившись рядом на кушетке, вышивала и, слушая князя, восхищалась его знаниями, умом и смелостью. Бывало они читали вслух или, играя в карты и лото, просто беседовали, обсуждая понравившиеся книги или любимые постановки. В обществе друг друга молодым людям было хорошо и спокойно, а горячие ночи ещё больше их сближали. Когда тепло сердец сливалось с жаром тел, а душа, трепеща в томительном блаженстве, изнемогала от песни любви, оба забывали обо всём на свете. Как это упоительно видеть в любимых глазах собственное отражение и, касаясь сладких губ, ловить сбивчивое дыхание дорого человека, а затем, прильнув к его груди, засыпать в нежных объятиях. Разве есть в мире что-то прекраснее этого?
Остатки лета пролетели незаметно. Осень успела окрасить округу позолотой, но младший Шелестов не торопился возвращаться ни в родительское имение, ни в Петербург.
Между тем, пребывание Сергея Дмитриевича в поместье в обществе молодой особы не осталось незамеченным соседями, и в особняк Шелестовых в столице наведалась старая знакомая Екатерины Тимофеевны. За разговором любопытная дама не удержалась и, между прочим, поинтересовалась:
– Дорогая, а что за мадмуазель гостит с Сергеем Дмитриевичем в Киселёво?
Княгиня на мгновение оторопела, но быстро придя в себя, натянуто улыбнулась:
– Это дальняя родственница, – как можно беззаботнее ответила она.
– Как мило, – язвительно пропела дама. – Не знала, что у вас есть бедные родственники.
– Такие родственники есть у всех, – сдерживая раздражение, выдавила Екатерина Тимофеевна.
– Всё-таки у Сергея Дмитриевича широкая душа, – не унималась гостья, – раз он проявляет такую заботу о бедняжке.
Княгиня постаралась перевести разговор в другое русло, а когда подруга удалилась, решительно направилась в кабинет мужа.
– Дмитрий! Ты знал, что Серж отправился в своё поместье не один? – Она гневно сверкнула глазами.
– Я догадывался, Екатерина Тимофеевна, – попыхивая сигарой, отозвался супруг.
– И ты позволил сыну привести в поместье эту девицу?!
– Наш сын достаточно взрослый человек, чтобы не спрашивать разрешения, где и с кем ему проводить время, – не отрывая взгляда от бумаг, нехотя проворчал он.
– Как ты можешь спокойно говорить об этом?! – кипятилась княгиня.
– Ничего, чем дольше он пробудет с этой кокоткой, тем быстрее она ему надоест.
– Ты так уверен в этом? – Екатерина Тимофеевна сурово нахмурила бровки.
– Абсолютно, дорогая. Лучший способ заставить мужчину остыть по отношению к женщине – это позволить ему пожить вместе с ней под одной крышей, – усмехнулся супруг. – Поэтому я и не вмешивался и ничего не запрещал Сергею.
– Когда же это закончится?! – нервно взмахнув руками, возмутилась княгиня.
– Полагаю, совсем скоро. Я хлопочу для Сергея о месте при дворе, а значит, свободного времени у нашего сына наверняка поубавится, и ему некогда будет «дурить», – пояснил Дмитрий Алексеевич, и супруга, присев в кресло, заинтересовано воззрилась на мужа. – Да, дорогая, это вопрос нескольких дней. Надеюсь, государь одобрит его кандидатуру. Так что Сергею придётся вернуться. А пока пусть отдыхает и развлекается.
– Но, дорогой. Серж тянет с помолвкой, и это меня беспокоит.
– Зря, – пустив клубы дыма, поморщился князь. – Полагаю, уже в этом году мы сыграем свадьбу. Он давал мне такое обещание, а ты знаешь, наш сын слов на ветер не бросает.
Всё рано или поздно заканчивается, закончилось и уединение младшего Шелестова в поместье. Получив известие о приёме его на службу ко двору, Сергей Дмитриевич засобирался в столицу, да и мадмуазель Легран пришла пора возвращаться в театр. «И так господин Кошелев, наверное, последние волосы на голове вырвал, беспокоясь моим отсутствием», – предполагала она.
