– Я постараюсь сделать это в ближайшее время, – глухо прохрипел младший Шелестов.
– Насколько в ближайшее?
– Не дави на меня, – нахмурился Сергей Дмитриевич. – Я обещал, и я сделаю.
– Ну, хорошо, – уже более мягко произнес отец и победно откинулся на спинку кресла. – Знаю, ты разумный человек и не подведёшь меня.
После разговора с отцом Сергей Дмитриевич не посмел отказаться от раута в доме Галициных. Обычный приём: самодовольные лица, фальшивые улыбки, слащавые разговоры, наигранное дружелюбие… «Как же всё это мне надоело!» – раздражённо думал младший Шелестов, любезно раскланиваясь перед знакомыми.
Оказывая знаки внимания Натали, князь мысленно морщился. Ему было противно от самого себя – настолько он казался себе мерзким. Заметив графа Белозёрского, Шелестов поспешил было к нему, но тот постоянно исчезал из вида, и, наконец выловив друга, Сергей напрямую спросил:
– В чём дело, Пьер? Ты словно избегаешь меня?
– Извини, Серж, но мне не хочется об этом говорить.
– Нет, всё-таки объясни. Я чем-то оскорбил тебя? – недоумевал Шелестов.
– Просто между нами стоит женщина. – Белозерский отвёл глаза и признался. – Я просил руки мадмуазель Воронцовой…
– И?! – с надеждой взглянул Сергей.
– Михаил Григорьевич мне отказал.
– Ах, вот, значит, как, – понимающе усмехнулся Сергей Дмитриевич. – Выходит, из-за этого ты теперь не желаешь со мной знаться?
– Просто я вижу, Натали тебе не нужна, – отвернувшись в сторону, провочал Пьер, тут же напряжённо посмотрел князю в глаза. – А как же мадмуазель Легран? Все только и шепчутся, что ты с ней живёшь.
Мучительно скривившись, Шелестов опустил голову.
– Разве это кого-то касается? – холодно спросил он.
– Это всех касается! Это непорядочно по отношению к Наталье Михайловне.
«А по отношению к Дарье Павловне порядочно?» – мысленно упрекнул сам себя князь. Он чувствовал себя загнанным в угол и не понимал, каким образом выпутаться из сложившегося положения. Как объяснить другу, что не всё так просто? Но вместо этого Сергей огрызнулся:
– Не я один имею любовниц!
– Намереваться сделать предложение порядочной девушке, в открытую проживая с певичкой, – это скандал! Разве ты этого не понимаешь? Я тебя не узнаю, Серж.
– Я сам себя не узнаю, – угрюмо буркнул Шелестов и поспешил оставить друга, разговор лишь ещё больше разбередил его душу.
Домой, на Адмиралтейский, Сергей Дмитриевич вернулся поздно. При тусклом свете одинокой свечи Дашенька успела уснуть, и, устроившись в кресле, Шелестов задумчиво её разглядывал. Девушка выглядела безумно красивой: разметавшиеся по подушке густые волосы, длинные ресницы, тонкие брови, хрупкие плечи и изящные руки… «Такая нежная, чистая и в то же время безумно желанная. Ну как оказаться от неё?» – болезненно сжималось сердце, и мужчина обречённо опустил голову.
Всё неделю Шелестов боролся с собой, и эта борьба не лучшим образом отразилась на его настроении. Дашенька пыталась выяснить причину его замкнутости, но Сергей Дмитриевич только хмурился, а иногда, ненавидя самого себя, срывал на бедняжке злость. Когда со слезами на глазах она убегала в свою комнату и там тихо плакала, ему становилось совестно, и он шёл мириться. Жаркие поцелуи топили в сердце льдинки обиды и вины, и любовники на какое-то время снова были счастливы. Но стоило Шелестову вспомнить о своём обещании, его душу тут же выворачивало наизнанку. Ему хотелось выть волком, лишь бы заглушить клокочущее в груди отчаянье.
Прошла вторая неделя мучений Сергея, как старший Шелестов вновь захотел поговорить с сыном:
– Сегодня нас ждут у Воронцовых, – многозначительно сообщил Дмитрий Алексеевич, и Сергей, понимая, что выкрутиться на этот раз не получится, обреченно стиснул зубы.
Гостей встретили радушно. За ужином Сергей Дмитриевич больше молчал, впрочем, как и Натали. Но девице следовало вести себя скромно, не привлекая к себе излишнего внимания, а потому подобное поведение все расценили просто хорошим воспитанием. По завершении банкета, повинуясь строгому взгляду отца, Сергей поднялся и попросил графа Воронцова уделить ему время. По официальному виду младшего Шелестова домочадцы графа сразу догадались, о чём пойдёт речь, и глава семейства любезно проводил гостя в свой кабинет.
– Михаил Григорьевич, я прошу руки вашей дочери, – проговорил Шелестов, словно бросившись с обрыва вниз головой.
– Мне чрезвычайно лестно ваше предложение, Сергей Дмитриевич. – Граф расплылся в улыбке . – Породниться с вами, ваше сиятельство, большая часть для меня. Конечно, я согласен.
– Полагаю, следует спросить согласия самой Натальи Михайловны, – попытался ухватиться за последнюю спасительную соломинку Шелестов.
– Это не обязательно, – отмахнулся Михаил Григорьевич. – Мне лучше знать, с кем моя дочь будет счастлива. – Граф важно надул щёки и перешёл к обсуждению сроков венчания. Договорились сыграть свадьбу до конца года, чтобы успеть к великому посту. Обсудив детали, Шелестов уже собирался удалиться, когда Воронцов его остановил.
– Сергей Дмитриевич, о вас ходят дурные слухи. – Взглянул на будущего зятя Михаил Григорьевич. Князь промолчал. – Вы понимаете, вам следует порвать с этой женщиной. И немедленно.
– Конечно, – коротко ответил Серж.
– Вот и хорошо, – улыбнулся граф.
После разговора с Воронцовым Сергей не вернулся в гостиную, а поспешил покинуть особняк наречённой невесты. Жадно глотая воздух, он брёл по улице, и на его душе было хуже некуда. Сердце в груди металось и стонало, невыносимо его мучая. «Ну, почему всё так несправедливо устроено в нашем мире? Почему я не могу остаться с женщиной, которую безумно люблю? – Сергей впервые честно признал это и произнёс вслух. До последнего он не хотел признаваться в собственных чувствах, но больше не мог обманывать себя. – Я люблю её…Больше жизни люблю. И должен от неё оказаться…»
Вернувшись на квартиру раньше Дашеньки, Шелестов опустился в кресло и с тяжёлым сердцем застыл в ожидании. Весёлое оживление в прихожей возвестило о приходе хозяйки, и в следующую минуту она впорхнула в комнату. Девушка была так хороша. Подлетев к Шелестову, Дашенька поцеловала его в щёку и защебетала.
– Сегодня нас раз десять вызывали на поклон, – беззаботно радовалась она и, взглянув на князя, спросила: – Ты уже ужинал?
– Да, у Воронцовых, – через силу выдавил он, и девушка насторожилась.
– Что-то случилось, Серёжа?
– Случилось, – опустил он голову. – Я сделал предложение Наталье Михайловне.
– Натали? – Дашенька побледнела и опустилась в кресло – А как же я, Серёжа? – растеряно пролепетала она, и Шелестов почувствовал себя последним подлецом. Девушка, дрожащей рукой поправив прядь, задумчиво проговорила: – Да, конечно… Я должна была догадаться… Эта квартира… Твои подарки… Когда ты расставался с Мари, ты тоже откупился от неё…
