Заливистое хихиканье привело ее на террасу. Девочки бегали в лучах утреннего солнца по обнесенному забором двору, гоняясь за громадными мыльными пузырями. Джанна стояла на траве и размахивала внушительного размера палочкой с кольцом, запуская в полет переливающиеся пузыри.
Все дети уже были одеты. И даже Софи – о, чудо! – была аккуратно причесана, и на голове у нее красовались два забавных хвостика.
Поставив кружку на садовый столик, Морган, как была босиком, спустилась по лесенке. Девочки с радостными возгласами помчались к ней за утренней порцией обнимашек, и это благотворно сказалось на ее сумрачном настроении. Обняв Эйву и Мию, она подхватила на руки скакавшую от нетерпения малышку Софи, и та обхватила ее своими цепкими пальчиками.
Морган пощупала лобик Софи – температуры не было, но она то и дело шмыгала и проводила рукой под носом, что красноречиво свидетельствовало о начинавшейся простуде.
– Смотри! – Софи показала себе на голову. – Джанна дала мне кошачьи ушки!
Прекрасный способ добиться от Софи послушания!
Софи стиснула маму в объятиях и, досчитав до трех, спрыгнула на землю и умчалась. Сердце Морган переполнило ощущение счастья и любви – дети частенько дарили ей такие моменты, особенно когда веселились, а она видела в каждой из них частичку Джона.
Джанна подошла к ней с улыбкой во весь рот:
– Кажется, это победа!
– Так и есть. Спасибо, что повозилась с ними. Не могу поверить, что я так поздно встала, – признательно посмотрела на нее Морган.
– Сон вам необходим! А мы тут классно провели утро. – Джанна отпустила на волю еще один гигантский пузырь.
– Не хочу, чтоб они тебя донимали…
– Да что вы, мне с ними хорошо! – Глаза Джанны увлажнились. – У меня никогда не было настоящей семьи. Мне у вас очень нравится. Я так боюсь, что в один прекрасный день кто-нибудь придет и заберет меня отсюда…
– Никто тебя отсюда не заберет! – Морган взяла ее за руку. – Мы все тебя любим.
Джанна заморгала и смахнула слезы.
– Ты не видела дедушку? – спросила Морган.
– Он ушел в магазин. Почему бы вам не сходить в душ и не позавтракать? А я посажу Мию и Эйву на автобус.
– Спасибо. Ты правда очень помогаешь, и я ценю это. – Еще раз бросив взгляд на радостных дочурок, Морган вернулась в дом.
После горячего душа она наконец почувствовала себя нормальным человеком. Она оделась, расчесала волосы и почистила зубы, после чего вернулась на кухню и налила себе еще кофе. Движение за окном привлекло ее внимание – Джанна с девочками прошли по дорожке и встали у проезжей части, поджидая школьный автобус. На спине у Мии и Эйвы были фиолетово-розовые рюкзаки. Софи Джанна держала за руку, получив накануне жесткий урок относительно того, сколь проворны могут оказаться ее маленькие ножки.
Морган посмотрела на дом Бада и Ника через дорогу. Внутри было темно. Как Ник пережил эту ночь? Предъявили ли ему официальное обвинение? Увезли ли в окружную тюрьму или до сих пор держали в камере местного отделения?
Напряжение спало, как только дверь открылась и Софи ворвалась на кухню. Ничто так не отвлекает внимание, как трехлетний ребенок! Следом за малышкой вошла Джанна.
– Джанна сказала, что сегодня я могу побыть котенком! – объявила Софи, прыгая на цыпочках.
Следующие несколько часов они провели, копаясь в запасах материалов для детского творчества и на скорую руку сооружая костюм кошки из черного фетра и еще каких-то обрезков, оставшихся с прошлого Хэллоуина. Утро прошло тихо. Дедушка вернулся домой и задремал в своем кресле. В полдень Софи съела три кусочка своего любимого бутерброда с арахисовым маслом, на чем ее трапеза и закончилась.
Когда в дверь позвонили, Морган вздрогнула от неожиданности. Оставив Джанну с Софи за столом, она выглянула в окно:
– Это Бад.
Джанна протянула руку к Софи:
– Пора на тихий час! Пойдем, я тебе немножко почитаю. – Джанна выдернула бумажную салфетку из коробки на столе, но Софи убежала прежде, чем она успела вытереть ей нос.
– Спасибо, – улыбнулась ей Морган, вышла в прихожую и открыла дверь:
– Заходите.
– Правда можно? – Бад перешагнул порог. Его лицо посерело, глаза потухли. – Не хочу злоупотреблять…
Морган решительным жестом пригласила его внутрь.
– Где вы провели ночь?
– В офисе на диване поспал. – Обыск у него дома длился всю ночь.
– А сейчас вам можно вернуться домой?
Бад кивнул:
– Да, но я еще там не был. Даже не знаю, что они изъяли.
– Они предоставят вам перечень всего изъятого имущества, – уверила Морган. – Расскажите, что с Ником.
– Утром было слушание по делу, но все было очень странно. Ник ни слова не сказал. Я пока не смог найти адвоката, и ему предоставили какого-то совершенно неизвестного. Я подал заявку на залог недвижимости по телефону, но она пока на рассмотрении. Надеюсь, денег по закладной хватит хотя бы на предварительный гонорар адвокату. С деньгами у меня негусто. – Бад последовал за Морган на кухню. – А вообще, они даже не спросили, признает ли он себя виновным или вроде того. Пять минут на все про все ушло…
– Ника обвиняют в тяжком преступлении, а в таких случаях первоначальное слушание действительно чистая формальность. Он сможет сделать заявление позже.
– Я даже не расслышал большую часть из того, что они говорили. Судья установил залог в размере миллиона долларов. Поручитель из агентства
[3] сказал, что мне нужно сто тысяч наличными, чтобы его выпустили. Мне ни за что не собрать такой суммы! Даже если заявку на залог одобрят, вся сумма уйдет на адвоката. Почему они держат его за решеткой, ведь он еще не признан виновным?!
– Нику предъявлено обвинение в убийстве, совершенном с особой жестокостью. – Морган содрогнулась при воспоминании об этой самой жестокости. – Поэтому его будут содержать под стражей вплоть до официального вердикта большого жюри
[4], который должен быть вынесен в течение шести дней с момента ареста, то есть самое позднее во вторник.
Однако и суд присяжных был такой же формальностью, потому что Морган знала Брайса. Окружной прокурор не стал бы предъявлять Нику обвинения, не будь у него достаточно доказательств, чтобы склонить присяжных на свою сторону.
– А что потом? Как мне забрать его домой?
