Стены вокруг и еда наводили уныние; ощущение полнейшей безнадеги душным одеялом накрывало все его полное страха существо. Где-то между завтраком и обедом к нему подошел невысокий, коренастый светлокожий человек, все руки которого были испещрены разноцветными татуировками. Он уселся лицом к Нику на ближайшую к нему железную лавку – чего он хотел, допрос провести?
– Так ты у нас зверюга?
– Зверюга?! – переспросил Ник в недоумении.
– Ты бабу изнасиловал, так? – спросил крепыш, неодобрительно сузив глаза.
– Нет. – Впервые за все пребывание тут Ник осознанно смотрел человеку в глаза, и гнев помогал не отводить взгляд и сохранять твердость голоса. – Я этого не делал.
Крепыш немного помолчал, взвешивая ответ Ника.
– И что же с тобой случилось?
Ник почувствовал, что тот его проверяет.
– Кто-то изнасиловал и убил мою девушку, а полиция и прокурор повесили все на меня. Мне бы только выбраться отсюда и найти того, кто это сделал, – уж я разберусь с ним по справедливости!
– Здесь половина народа скажет, что невиновны. Почему я должен тебе верить?
Ник пожал плечами. Он вдруг всем телом ощутил, как сильно устал. Он боялся закрывать глаза – да что там, он боялся даже, что если моргнет, кто-нибудь набросится и убьет его! Однако нехватка пищи и сна делала свое дело, и было неясно, сколько еще он сможет поддерживать эту максимальную бдительность.
– Можешь не верить. Я с этим ничего поделать не могу.
– И то верно, – согласно кивнул крепыш. – Меня зовут Коротышка.
Ладно.
– Я Ник. – Что за черт?! Не найдя ничего лучше, он протянул ему руку.
Поколебавшись мгновение, Коротышка пожал ее.
Ну и что означает это знакомство? Проверка такая?
Ник был в замешательстве. У него было такое ощущение, словно его вдруг взяли и переместили в какое-то телевизионное реалити-шоу, причем о правилах участия в нем рассказать забыли.
В течение последующих нескольких часов к Нику подошли познакомиться еще трое заключенных, каждый из которых хотел знать, что с ним случилось. Они что, сравнивали его ответы? Ник отвечал просто и честно, молясь, чтобы это сыграло ему на пользу.
Больше ему ничего не оставалось – все зависело от мисс Дейн.
Ник поднялся со своего места – нужно было воспользоваться туалетом. Когда он проходил мимо одной из камер, из нее высунулась рука, схватила его за воротник робы и рывком втащила в темное нутро. Он упал на бок, впечатавшись плечом в бетонную стену, и в тот же момент кто-то набросился на него, нанеся увесистый удар кулаком в лицо. Нос и челюсть взорвались от боли, во рту появился вкус крови, и он инстинктивно закрыл голову руками, пытаясь защититься от ударов и понять, что происходит. По венам разлился адреналин, сердце забилось в безумной панике.
В мозгу выстрелами проносились вопросы: видят ли охранники? Есть ли в камерах видеонаблюдение? Он ведь не осмеливался заглянуть в них…
Они хотят убить его?
Стараясь увернуться от сыпавшихся ударов, Ник выставил вперед предплечья и одним глазом посмотрел на нападавших. Непосредственно избиением занимался один человек, в то время как еще несколько стояли в дверях, закрывая происходящее от посторонних глаз.
Он был не в состоянии одновременно прикрывать и голову, и тело, и тут кулак мощно вонзился ему под ребра. В этот момент какой-то первобытный инстинкт придал ему заряд энергии и скомандовал: борись, иначе умрешь! Жизнь дерьмо, но не сдаваться же без боя!
Ник подставил плечо, чтобы прикрыть лицо, и резко выбросил руку вперед. Его кулак врезался в тело нападавшего.
Тот встал и ударил Ника по ребрам ногой. Адская боль буквально разорвала Ника на части, он закашлялся и скорчился, обхватив руками грудную клетку. Но в ту секунду, когда нога мучителя уже почти нанесла еще один удар, ему удалось схватить ее за лодыжку и резко дернуть. К своему удивлению, нападавший оказался на полу, завалившись на спину. Тяжело дыша и хватая ртом воздух, Ник с трудом поднялся на ноги.
Кровь крупными каплями сбегала по его лицу на тюремную робу. Он хотел было накинуться на противника, но резко остановился, узнав в нем Коротышку и увидев три фигуры покрупнее, стоящие в дверном проходе. Они помогли Коротышке встать, и все четверо молча уставились на Ника.
Что за хрень?!
Со всеми четырьмя ему не справиться.
Грудь ходила ходуном. Он отер лицо рукой и замер в ожидании. Миновало несколько долгих минут, прежде чем один из этой четверки бросил Нику полотенце:
– Приведи себя в порядок, пока охранники не приперлись.
Ник кивнул и вытер лицо. Четверка расступилась и выпустила его наружу.
Двое охранников уже бежали навстречу, и один из них заметил, что с лицом у Ника не все в порядке.
– Что случилось?
Стукачи долго не живут.
Ему устроили испытание?
– Я споткнулся, – ответил Ник.
– Тебя кто-нибудь трогал? – спросили они, прочесывая взглядом помещение.
– Нет, – соврал Ник. – Ребята просто помогали мне подняться.
Охранник свел брови. Теперь было совершенно ясно, что видеонаблюдение велось только в общей комнате, но не в камерах, и все заключенные об этом знали.
Какой идиот это придумал?!
– Точно? – спросил охранник.
– Угу. – Ник вытер нос.
Охранник хмуро повел бровями, не веря ему.
– В санчасть пойдешь?
Ник отрицательно покачал головой, и она тут же закружилась.
– Я в порядке.
Охранники окинули блок предостерегающим взглядом. Коротышки не было видно. «Наверное, он себе все руки об меня разбил», – подумал Ник и поплелся в туалет. Облегчившись, он вернулся к своему матрасу и прислонился спиной к стене. Боль и холод, заслонявшие собой все остальные чувства, заставили его съежиться в один тугой комок.
Надо было ждать.
Здесь ему, вероятно, придется проторчать год, а то и больше. Одна только мысль о перспективе провести всю оставшуюся жизнь в бетонной коробке вызывала приступ тошноты.
И желание покончить с собой.
Сегодня его избили, и он не имел ни малейшего представления, почему.
Что же последует дальше?
Глава 21
Он приставил к глазам бинокль и стал наблюдать за тремя девушками, стоящими на берегу озера Скарлет, в глади воды которого, как в зеркале, отражалось солнце. Одна из девушек, которым на первый взгляд было около шестнадцати, передала что-то своей подруге. Самокрутка?
Он подстроил фокус бинокля, чтобы разглядеть лицо девушки.
