— И дальше что? — в нетерпении спросила Бритта.
— Ничего. Дальше вы все знаете. Или тебя что-то конкретное интересует? Какой он в постели? Или что-то другое?
— Нет, Оль, серьезно давай, — потребовал Антон. — Ты-то только не уподобляйся. Извините, Бритта.
— Пожалуйста, мне уже все равно, — огрызнулась Бритта.
— Да клянусь вам, — воскликнула Ольга. — Выпил он как-то, видимо, решил, что я дура совсем…
— У вас неплохо эта роль, кстати, получается, — вставила Бритта.
Ольга тяжело вздохнула.
— Выпил, короче, и сказал, что ему нужно у каких-то туристов раздобыть то ли код, то ли пароль от чего-то. Что он вроде как семейный детектив. Частник. Работает по заказам, но помогает только хорошим людям.
— Разумеется, — проговорил Ральф, указывая на пиратский корабль. — Вон они там, хорошие люди ваши.
— Не начинайте. Откуда я могла знать? Сейчас важно, что пираты меня считают своей.
— Да, наверное, важно, но, в общем, все это какая-то ерунда, — рассуждал Антон. — К чему такая экстравагантность? Ну, надо было кому-то узнать пароль… Похитили бы да и приперли как следует. Ни один человек не устоит под пыткой.
— А что, правда есть какой-то пароль? — спросил Роджер.
— Не знаю, — честно ответил Антон.
— Так что же они тогда привязались? Или вы чего-то недоговариваете?
Ральф слегка тронул Антона за плечо и знаком предложил ему отойти в сторону.
— А может, это касается того дела, по которому к тебе приезжал Жерар? — спросил он, лишь только они перебрались на корму судна.
— Ну, это немного странно… Московский клад, война с Наполеоном… И Карибы. Какая связь? К тому же француз не делился со мной чем-то таким, что можно сразу же использовать и, например, разбогатеть.
— Подумай еще, Антон. Должна же быть какая-то причина…
Антон думал, но решительно не мог ничего вспомнить. Беседу в общих чертах он не забыл, а что еще? Книги они смотрели, надписи дарственные, в частности, однофамильцу. Книга большая, увесистая такая, называлась «История Тридцатилетней войны»…
— Стоп! — воскликнул Антон, да так громко, что обернулись все. — Ральф, я фотографировал дарственную надпись на одной книге в ресторане и еще какие-то буквы или цифры, которые обнаружил на последних страницах. Не знаю почему, но я это сделал, и в тот самый момент меня разозлил очень подозрительный субъект.
— А зачем ты фотографировал и что за субъект? — спросил Ральф.
— Да вот, понимаешь, дарственная была военному, офицеру с такой же фамилией, что и у меня. А сделана она была в 1812 году.
— Вау…
— А субъект почему-то хотел отобрать у меня телефон, притворяясь администратором ресторана. Дескать, снимать раритеты не разрешается.
— Кен говорил, искали они что-то в твоем телефоне.
— Вот именно.
— И куда делись фотографии?
— Я их стер, наверное, когда чистил память. Но у меня все хранится в облаке… Стоп. К нам, похоже, новые гости.
— Где? — вздрогнул Ральф.
Послышался приближающийся шум мотора, и вскоре стал виден на горизонте силуэт внушительных размеров катера. Катер появился здесь не случайно, поскольку он уверенно шел в их направлении.
На пиратском судне произошло движение.
— Роджер, — воскликнул Антон, — они приближаются!
Бритта метнулась к трюму, но Ральф в два прыжка оказался рядом с ней и, перехватив ее у самой лестницы, повалил на палубу. Ольга вместе с капитаном пыталась укрыться на баке за грудой каких-то ящиков и веревок.
В этот момент Бритта сумела высвободиться и в буквальном смысле скатилась в трюм. Ральф хотел последовать за ней, но выстрел, прогремевший с яхты, повалил его на палубу.
Антон бросился к капитану.
— Shoot!
[41] Shoot! Ты чего застыл!
Но капитан, видимо, стрелять не собирался, хоть и сжимал автомат мертвой хваткой. Антон все же сумел разжать его руки, выхватил оружие, зачем-то перезарядил его, заметив краем глаза, что затвор выбросил ранее досланный туда патрон.
С яхты дали щедрую очередь по лодке, и тут же пиратская посудина встала с лодкой борт о борт. Бандит европейской наружности (по его поведению можно было догадаться, что именно он предводитель шайки) ловко сиганул через борт и оказался рядом с лежащим вниз лицом Ральфом. Антон прицелился, по рукам прошла легкая дрожь. Он выпустил в сторону пирата короткую очередь.
Странное дело, пули словно прошли сквозь него и сбросили в воду второго бандита, собиравшегося уже перебраться к беглецам. Антон выстрелил еще раз, но главарь успел скрыться в трюме. Он проверил рожок и убедился, что бездарно истратил весь скромный боекомплект.
— Антон! — подала голос Ольга, указывая на флайбридж яхты.
Он посмотрел туда и зажмурился.
— Писец, — вырвалось у Антона.
Он успел удивиться, отчего это у русских такая устойчивая привычка в качестве последнего слова в своей жизни употреблять название именно этого зверя, а не, скажем, «мама», что более естественно, или, на худой конец, «прощайте, товарищи», или «слава России».
С флайбриджа на него смотрело дуло пулемета. Он услышал звук передергиваемого затвора, и тут же донеслось на хорошем английском, но с характерным французским акцентом:
— Эй, на яхте! Отойдите от пулемета! Руки вверх! В следующую секунду буду стрелять!
Антон упал на ржавую палубу и, нащупав выброшенный патрон, на всякий случай положил его в карман брюк.
— Ну наконец-то, — со вздохом произнесла Ольга. — Честно говоря, я уже думала, что…
— Еще не все, — проговорил Роджер.
— Не поняла?
— Немка в трюме.
Антон вдруг вспомнил про Ральфа. Все это время друг так и оставался лежать у спуска в трюм.
— На яхте! — прокричал капитан. — У нас в трюме еще один бандит, с заложницей. Он вооружен. И у нас раненый!
Не успел Роджер произнести слово «заложница», как из трюма раздался выстрел. Антон даже не услышал, а почувствовал, как сквозь палубу, со звуком разрывающегося металла, с коротким шипением вырвалась пуля и просвистела у виска. После этого раздался ужасающий крик. Антон, не выдержав, схватил автомат за ствол, рванулся к трюму, споткнувшись о лежащего Ральфа. Тот громко вскрикнул.
«Жив», — с радостью подумал Антон и сбежал по лестнице в трюм.
Картина, которую он увидел, поразила его не меньше, чем все чудеса, свидетелем которых ему доселе пришлось оказаться. На полу лежал бандит, рука и голова его были в крови. Бритта, зажав в руке металлический предмет, стояла рядом и тяжело дышала. Когда она обернулась к Антону, он инстинктивно отпрянул, выставив вперед «калаш».
