– Тогда давай продолжим историю твоего взросления. Ты, значит, была хиппи. Наркотиками увлекалась?
Беттина морщится и заявляет, глядя в камеру:
– Значит так, говорю сразу: наркотики я в первый раз попробовала в тринадцать лет, как только сбежала из дома, но этот первый раз стал последним, потому что выяснилось, что у меня какая-то непереносимость. Так плохо было, что я сказала: нет, мое тело к таким испытаниям не готово. Хотя вы, наверное, спрашиваете это, чтобы провести параллель с рейхсмаршалом? Он серьезно пристрастился к морфию. Кстати, морфий дает такой эффект, что тебе кажется, будто ты великий и грандиозный. А он был чрезмерно тщеславным и без морфия. А уж всё вкупе давало непередаваемый эффект. Так что да, у рейхсмаршала так просто завязать не получилось. Единственное, что может послужить оправданием, это то, что его подстрелили во время Пивного путча: кто говорит – в бедро, кто говорит – в яйца. Как бы то ни было, ему сказали, что он не может иметь детей. Из-за своей травмы, чтобы облегчить боль, он начал принимать наркотики, пристрастился, очень хотел родить детей, но не мог, правда, в итоге у них со второй женой Эмми Зоннеман родилась Эдда. Мне кажется, в детстве я ее пару раз видела, хотя точно сказать не могу, не помню…
– Эдда – долгожданный ребенок Геринга. Ему и его жене было за сорок…
– Да, это я знаю.
– Он так мечтал о детях, а ты… ты отказалась.
– И не жалею. А для него – да, это была больная тема.
Беттина права. Даже после того как вторая жена Германа Эмми забеременела, окружение Гитлера трунило над толстяком Герингом, предполагая, что ребенок был зачат не без помощи адъютантов и близких друзей семьи. Рейхсмаршал реагировал на эти сплетни болезненно. Во время Нюрнбергского процесса, в 1945 году, на скамье подсудимых Герман Геринг встретился с одним из таких злостных сплетников, ярым антисемитом Юлиусом Штрайхером, бывшим гауляйтером Франконии и издателем антисемитской газеты Der Stuermer («Штурмовик»). Ни Штрайхер, ни Геринг не были рады встрече. Вот что говорил ярый антисемит Третьего рейха тюремному психологу Гилберту:
«Ах, этот Геринг! Он и в брак-то вступить как подобает не смог. Да, мне известно, что именно по милости Геринга и никого другого я в 1940 году вылетел из гауляйтеров только из-за того, что во всеуслышание заявил, будто его ребенок зачат в реторте. А в чем моя вина – я только высказал то, что считаю правдой»
15.
Следует признать, что с годами Эдда становилась всё больше похожа на рейхсмаршала, поэтому повода сомневаться в его отцовстве не было. Что это – чудо? Человек, объявленный бесплодным, смог стать родителем. С другой стороны, забеременеть после перевязки маточных труб – это тоже можно назвать чудом.
Беттина считает, что не столько физическая травма, сколько невозможность иметь потомков не дала Герингу слезть с наркотиков, на которых он сидел вплоть до 1945 года.
Когда во время войны начались перебои с поставкой опиума, Герман Геринг отдал приказ срочно разработать искусственный наркотик, который ему презентовали в 1944 году. И, как говорят, наци номер два лично выбрал для него название. «Долофин». То есть Адольф. В честь Гитлера. Потом препарат переименовали.
– Ладно, – говорю Беттине, – наркотики проехали. Но ты была хиппи, а это предполагает довольно вольные нравы.
– О да! – По лицу Беттины проходит легкая рябь блаженства человека, с головою окунувшегося в прохладу веселой юности. – Чего мы только не творили, когда были хиппи! Свободная любовь и всё такое прочее. Многие девчонки, мои приятельницы, которым было лет по двадцать, беременели. А я была совсем молодая, но, помню, уже тогда говорила: «Не надо, не вздумайте рожать, вы слишком безответственные!» Мне нравилось говорить этим девчонкам всякие злые вещи о том, что матери из них – полное дерьмо, поэтому незачем заставлять детей страдать. А мне в ответ говорили: «Да что ты так агрессивно реагируешь? Это же нормально – заводить детей, это самая нормальная вещь в мире, мы справимся, вырастим их! Отчего ты-то так бесишься?!» И тогда я поняла, что дело во мне, в том, что я не хочу заводить детей, в том, что намеренно отрицаю свое происхождение, что намеренно хочу оборвать свой род, чтобы не вешать на плечи ребенка вину за Германа Геринга: этот человек сломал жизнь всем – от собственной дочери Эдды до меня, так что моим детям он жизнь не сломает!
Очевидный перенос вины на человека, который умер за десять лет до ее рождения.
Конечно, если принять ее мифологическую парадигму мышления, то всё можно пронизать невидимой паутиной причин и следствий, не имеющих логической связи, – в плоскости этой парадигмы не действуют законы реальности и любое событие становится очередным звеном. И Геринг черным обелиском возвышается над жизнями всех тех, с кем он связан спиралями ДНК. Давайте посмотрим на проклятие рода глазами самой Беттины. Что мы увидим?
Итак, Эдда, долгожданная дочь рейхсмаршала, не вышла замуж, не имеет детей, доживает свой век в маленькой мюнхенской квартирке с портретом румяного отца в гостиной.
Элизабет, племянница рейхсмаршала, всю жизнь страдает из-за своего отца, брата Геринга, который отказался от нее, единственной дочери, и всю жизнь гонялся за призраком любимого брата, которого не смог спасти.
Два брата отца Беттины, Хайнца Геринга, погибли на войне из-за того, что дядя по блату устроил их в люфтваффе (по мнению Хайнца, покончили с собой, не приняв поражения), сама Беттина с братом с детства ненавидели свою бабку Ильзе Геринг, которая отравляла жизнь всей семье.
И это лишь малая часть тех, кто, как уверяет Беттина, пострадали из-за Геринга. Следуя мистической логике, если таковая вообще существует, я могу приплести сюда еще пару-тройку историй о том, как пострадали представители семьи Геринг от человека, покончившего с собой в нюрнбергской тюрьме в ночь с 15 на 16 октября 1946 года, но, пожалуй, развлеку вас только одной из них, которую рассказала мне сама Беттина, привычно путаясь в именах и датах. Несколько лет назад она виделась с одним из своих кузенов, детей еще одного сводного брата Германа Геринга от первого брака.
– Он был одним из его любимых племянников, молодой парень. Конечно, дядя рейхсмаршал его устроил в люфтваффе, и тот пошел на войну. По первой профессии этот мой какой-то-юродный кузен был доктором, и жена его тоже была доктором. У них родились четверо детей, все девочки, и когда пришло сообщение, что он погиб, жена поступила точно так же, как печально известная Магда Геббельс. Не знаю, скопировала ли она это с поступка Магды, могла ли знать о нем или нет, но произошло всё как раз в конце апреля 1945 года, когда Гитлер покончил с собой. В общем, жена кузена покончила с собой, предварительно убив четырех дочерей. Это был такой фанатичный подход – нет рейха, нет Гитлера, нет мужа, а значит, нужно умереть. А кузен вернулся с войны несколько недель спустя. В общем, я узнала эту историю только год назад и, когда кузен это рассказал, просто не знала, что ответить, как себя вести. А потом он добавил, что после войны снова женился, и у него родился сын… Но как его первая жена могла так поступить?
