«Расслабься, Джереми. Не надо таращиться. Кристин услышит о твоих подвигах, и ее привлечет к тебе естественным путем, потому что феро…»
Каких еще подвигах? По-моему, совать в рот воспаленный сосок – так себе подвиг. А что за «феро»?
Ай! Что-то больно щелкает меня по затылку. Оборачиваюсь. Пятнадцатью рядами выше сидит Марк Джексон и ржет. Он до того натренировал большие пальцы геймбоем, что довольно ловко орудует то ли рогаткой, то ли резинкой. Инстинктивно тянусь за «Списком унижений» и тут вспоминаю, что СКВИП заставил меня выкинуть эти листочки: «Не будь поцем, Джереми. Или ты вообразил, что кому-то твоя привычка может показаться оригинальной?»
«Не обращай на Марка внимания. Мы с ним разберемся. Давай лучше я расскажу тебе о феромонах».
Ну давай.
«Феромоны – химические вещества, вырабатываемые твоим телом. Они не имеют ни запаха, ни цвета, но целевые женщины их улавливают. По большей части они сигнализируют о сексуальной доступности. Во время романтических встреч, вроде той, которую мы пережили сегодня в кустах, твое тело испускает всевозможные феромоны, кричащие: «Я кое-что урвал!». На них-то и клюют женщины. Как ты думаешь, почему парни, уже обзаведшиеся девушками, кажутся столь привлекательными для других девиц, и те принимаются их соблазнять? Из-за них, из-за феромонов».
Блин, а ты не мог бы их… ну, изготовить?
«Увы. Может быть, следующее поколение сможет».
Следующее поколение кого? Людей?
«Да нет, СКВИПов, разумеется. Я – версия 2.5. Выработка феромонов запланирована для версии 4.0».
А для третьей?
«Третья тоже хороша. Но четвертая должна уметь такое, о чем я и помыслить не могу».
Ясно.
«Теперь займемся Марком. Подойди к нему».
Мистер Рейес как раз закончил нудеть. Несколько актеров готовятся разыграть мизансцену, поэтому на меня никто не обращает внимания. У СКВИПа гениальный план, и я намереваюсь точно воплотить его в жизнь.
– Марк, это ты сейчас запустил в меня какой-то фигней?
– О чем ты, старик? – спрашивает он и принимается гоготать.
Гр-р-р. Лезу к нему прямо через ряды кресел. При моем приближении по экрану геймбоя бегут помехи, словно при плохом сигнале на экране старого телевизора. Голова начинает болеть.
«Еще бы она у тебя не болела. Ты же фонтанируешь электромагнитным излучением».
– Чтоб больше, мать твою, не цеплялся ко мне! – угрожающе рычу я.
По крайней мере, стараюсь рычать. Мой голос не слишком грозен, но СКВИП научил меня, как на всю катушку задействовать голосовые связки.
Экран геймбоя дико мигает. Марк изумленно смотрит на него. Я приподнимаюсь, точно персонаж фильмов, на которые пускают только с родителями. Мой кулак опускается на шею Марка. Вообще-то, я хотел дать ему в глаз, но… Короче, ударил по шее.
– Ты! Гад! – Марк хватается за ушибленное место.
Я бил со всей силы, а крови почему-то нет. Обидно.
«Ты еще слаб, Джереми. Надо больше отжиматься».
– Чувак, ты спятил, что ли? Я ведь тебя не трогал!
– Что там у нас, э-э-э… в задних рядах? – кричит мистер Рейес, сидящий на табурете. – Джереми!
Наверное, со стороны я выгляжу подозрительно: стою над Марком, сжав кулаки и тяжело сопя, а на шее Марка наливается синяк. Опускаю взгляд на экран геймбоя. Игра исчезла. Вместо нее белым по черному написано: «Отцепись от Джереми Хира – или сдохнешь!».
– Все в порядке, мистер Рейес! – делано веселым голосом отзывается Марк. – Мы просто прикалываемся!
И, к моему удивлению, он приобнимает меня. Второй раз за день меня обнимает бывший враг. Сажусь рядом с ним, чтобы успокоить мистера Рейеса. Буквы на экране геймбоя исчезают, и появляется игра «Убей всех людей – 3».
– Ты демон, что ли? – шепчет Марк, не поднимая на меня глаз.
Его передергивает.
– Ничего подобного.
«Видишь, как удобно иметь власть над всякой мелкой электроникой?»
29
«Итак, если ты собираешься сблизиться с Кристин, нужно начать подготовку почвы».
Ага.
«Она встречается с этим мальчиком, Джейком. Как только они расстанутся, тебе нужно сразу же предстать перед ней».
Усек.
«И в самом лучшем виде».
Заметано.
«Это значит, что ты не должен постоянно теребить свои тестикулы».
А, ну да.
Вынимаю руку из кармана.
Проходит час. Я сижу за кулисами, раскачиваясь туда-сюда на пластмассовом стуле (стулья сконструированы так, чтобы упасть было невозможно). Скучища смертная, а не репетиция. Проходим очередную сцену, где Пак получает приказания от Оберона. Кристин в топике чертовски убедительно декламирует шекспировские строки. Или это не топик? Честно говоря, я толком не знаю, что такое топик. Но звучит очень возбуждающе.
«Прекрати раскачиваться».
Прекращаю. Через полминуты мой выход. Сцена будет та еще. Я лежу на полу, а Кристин посыпает меня волшебной пыльцой. Потом встаю и влюбляюсь в Гермию, которую играет Эллен. Чтобы влюбиться в Эллен, мне действительно потребовалась бы волшебная пыльца. Спрятавшись за плотным занавесом, я в нужный момент врываюсь на сцену. Мистер Рейес, по своему обыкновению, дремлет.
– «Прекрасная, ты, верно, утомилась, так по лесу блуждая? – провозглашаю, – Ты права…»
«Мы сбилися с дороги».
– «Мы сбилися с дороги».
«Если хочешь…»
– «Если хочешь, мы, Гермия, здесь можем отдохнуть и подождать, пока рассвет настанет».
Пф! А все не так уж плохо. Пока я через пень-колоду произношу еще несколько строк, остальные бросают на меня странные, не вяжущиеся с их ролями взгляды. (Может быть, они таращатся так потому, что успели поговорить с Марком Джексоном? Тот ведет себя паинькой и играет в свой геймбой под столом.) Ложусь на пол и жду, когда Кристин посыплет меня волшебной пыльцой. Роль пыльцы у нее исполняют настоящие блестки, которые я ненавижу. Их черта с два потом смоешь. Впрочем, я ее прощаю.
– «Я лес кругом весь обошел, а человека не нашел…» – произносит Пак.
Готов спорить на что угодно, роль Кристин знает назубок. Она склоняется надо мной:
– «Ночь – тишина! А, вот невежда! На нем афинская одежда…»
«Фас!» – командует СКВИП.
– Р-р-р! – я рычу и легонько кусаю Кристин за нос.
– Господи! – Она отшатывается.
Вываливаю язык набок и громко, по-собачьи дышу. Кристин улыбается, но тут же вновь становится серьезной:
