– Ты чего, Джереми?
Зажмуриваюсь. Я должен казаться милашкой.
– Р-р-р, гав!
– Мистер Рейес, а Джереми балуется!
Черт! Она на меня наябедничала! Просыпается мистер Рейес.
– Джереми воображает себя щенком.
– Встань, юный шут, – гаркает учитель. – И давай-ка всю сцену заново.
«План был хорошим. Просто эта девчонка – крепкий орешек».
Да, наверное.
Возвращаюсь за кулисы. Нам приходится столько раз повторить всю сцену, что к концу репетиции слова отскакивают у меня от зубов и без подсказок СКВИПа. Кристин больше не улыбается. Ни разочка. Джейк Диллинджер тоже не выказывает особой радости. Когда я стою за занавесом, готовясь к выходу, он кладет тяжелую лапу мне на плечо и предупреждает: «Держись от нее подальше».
По пути домой я спрашиваю у СКВИПа:
Все пошло наперекосяк, да?
«Вовсе нет».
Ненавижу, когда мне отказывают. Временами я сам не понимаю почему. Однако, когда сталкиваюсь с отказом лицом к лицу, решаю: так и надо. Я боюсь, потому что ненавижу. Ненавижу всем сердцем.
«Не стоит. Отказ – это весело!»
Как бы не так!
«Нет, Джереми. Если ты взглянешь на отношения с женщиной как на предстоящее развлечение, то отказ может доставить столько же веселья, сколько и согласие, если не больше. Когда ты поймешь, то сам станешь добиваться, чтобы тебе отказали. А женщины будут сбегаться к тебе стаями из-за обильного выделения феромонов. Но это уже высший класс».
Я обдумаю твои слова.
«В одном ты прав. Тактика “ми-ми-ми” с Кристин не сработала. Попробуем зайти с иной стороны».
Это с какой же?
«Ревность. Пусть Кристин увидит, что за тобой толпами бегают девочки. И начнем с Хлои».
Класс! Согласен.
Подпрыгиваю и в прыжке ударяю каблуком о каблук.
«Обещай, что никто никогда этого больше не увидит, окей?»
30
Хлоя, Хлоя, трам-пам-пам! Я позвонил ей сам, с отключенным СКВИПом. Хотелось проверить свои силы. Набрал номер, предусмотрительно сохраненный на компе, в файле «Друзья». Набирал особым образом, как когда-то советовал Майкл: сначала набираешь 1 и даешь отбой, потом 1–7 – и опять отбой, потом 1-7-3, потом 1-7-3-2 и так далее. Вроде бы так импульс усиливается. И вот наконец я слышу голос Хлои, девчонки, на которую прежде и глаза поднять боялся.
Я даже забыл, какой нынче день. Обычно за этим следит СКВИП.
– Привет, Джереми.
– Ага, то есть привет. А откуда ты узнала, что это я?
– Номер незнакомый. Номера друзей у меня записаны. Я, видишь ли, мало кому даю свой номер, поэтому догадаться, что это ты, было несложно.
– Здорово!
– Да. Кому попало я номер телефона не раздаю.
– Верю.
– Шутка, Джереми.
– А-а-а! – Делаю вид, что смеюсь, но быстро бросаю это бесперспективное занятие. – Что делаешь?
– Ничего. А ты?
– Да так, дурака валяю.
– И я.
– Угу.
Кто сейчас должен говорить? Я или Хлоя? Чья реплика была последней? Забыл. Ладно, была – не была:
– Слушай, Хлоя, как насчет встретиться на этой неделе? Поедим йогуртового мороженого или…
– Вечеринка.
– Что?
– Джейсон Финдерман устраивает дома вечеринку. Его предки погорели на отмывании денег. Теперь они кукуют на Барбадосе, что ли…
– Ого!
– Вечеринка в субботу. Ну, там, бассейн, все дела.
– Класс! Выпивку с собой приносить?
– Выпивка мне по барабану. Я на пиктограммах. А ты?
Слава СКВИПу, я знаю, что это означает.
– Секундочку, Хлоя.
Включаю СКВИП и интересуюсь:
Как насчет колес? Ну, я про экстази?
«Не рекомендую. В этом случае тебе придется меня выключить. Колеса, вполне вероятно, помогут замутить с Хлоей, однако столь же вероятно, что ты просто…»
– Да, я тоже, – говорю в трубку.
– Правда? Значит, ты со мной? Ой, Джереми, это так мило!
– Хе-хе, ага, иероглифы…
– Иероглифы?
«Иероглифы?!»
– Это я телику.
– Ясно, – смеется Хлоя. – Тогда с тебя четвертной. Деньги отдашь завтра в школе?
«Двадцать пять долларов? Они нам нужны, чтобы…»
– Конечно, Хлоя, – торопливо отвечаю я.
– И еще один насущный вопрос, Джереми… У тебя есть машина?
– Э-э-э, да, для этой вечеринки машина найдется, будь спок.
«Сопрешь родительскую или пойдешь на поклон к Майклу?»
Майкла я возьму с собой в любом случае. Ничего, разберемся.
– Круто. И ты сможешь подбросить меня до дома после вечеринки?
– Разумеется!
– Со временем эффект колес пропадает, но к утру я кровь из носу должна вернуться домой.
– Без проблем.
– Значит, встретимся завтра в школе, и ты дашь мне деньги?
– Заметано.
– Увидимся, Джереми.
Она отключается. Черт, эта девчонка умеет брать быка за рога. Остается всего ничего: раздобыть деньги и машину.
«Кошелек твоей матери лежит на столе. Кражи двадцати пяти долларов она не заметит».
Деньги – это полбеды. Возьмем мамину машину, так? (У мамы классный «Ниссан Максима». Отцовский автомобиль похуже.)
«Да. И тебе потребуется урок вождения. Водить машину несложно. Все как в видеоигре».
Я готов.
31
На следующее утро отдаю Хлое деньги. В школе только и разговоров, что о вечеринке у Джейсона Финдермана. Так странно. Мне больше не нужно сидеть одному, думать обо всем происходящем вокруг и страдать. Я – в гуще событий. Все происходит естественно и непринужденно. Перекидываюсь словечком-другим с людьми в коридоре. Не со всеми, разумеется, а только с избранными. С Ричем, с Брук. Они тут же рассказывают мне, что да как: Энн натворила то-то, Дженна – то-се; в субботу – вечеринка; вон те парни угодили в аварию, а у того пацана герпес. Пока мы так болтаем, мимо ковыляют всякие лохи вроде Майкла Мелла. Они смотрят на меня так же, как совсем недавно я сам смотрел на Рича или Брук. Смотрят на меня как на высшее существо.
А ведь СКВИП подправил лишь мелочи. Во-первых, одежду. Шмотки требуются не абы какие, и кто лучше компьютера подскажет, что можно надевать, а что – нет? Сам я гадал бы до скончания века. Ума не приложу, как люди умудряются правильно одеваться без СКВИПа.
