– Да, только тсс… – Она прикладывает палец к губам. – Я просто без ума от этой пьесы.
– Я тоже.
Начинаю делать шаг к ней, но СКВИП останавливает:
«Нет-нет, не будь навязчивым».
Быстро отступаю.
– Мы можем порепетировать в машине. А насчет вождения не беспокойся.
– М-м-м… не знала, что у тебя есть машина и что ты умеешь водить.
– А как, по-твоему, я сюда добрался?
– Ну-у-у, – она склоняет голову, но тут же вздергивает ее вновь, – почему тогда ходишь в школу пешком?
«Чтобы держать мышцы в тонусе».
– Держу мышцы в тонусе. – Я демонстративно потягиваюсь.
– Так ты готов? Уже три утра. Я собиралась вызвать такси. В дом придется на цыпочках пробираться.
– Мне тоже. Окей. Хлоя и ты, Бак… – Вопросительно гляжу на него, и он кивает, – подождите на улице. Я найду Майкла и выйду. Развезу вас всех по домам.
– Джереми Хир, ты вдруг заделался таким крутым мальчиком, – ухмыляется Рич. – Полна тачка народу. Доедешь?
«Да».
– Да.
– Ну тогда лады. Увидимся. – Рич хлопает меня по ладони.
Хлоя и Бак послушно выходят из разгромленного вечеринкой дома. Мы с Кристин отправляемся на поиски Майкла.
– Он твой близкий друг, да?
Идем по коридору, сунув руки в карманы.
– Ага. Самый лучший, если можно так сказать. Мне кажется, я уже перерос подобные определения, и надо подобрать иные слова.
«Хорошо, что ты не назвал его “друганом”, это было бы крайне нежелательно».
– А, по-моему, лучший друг – это замечательно. Девочки используют определение «лучшая подруга» чуть ли не до гроба.
– Как скажешь. – Я улыбаюсь.
Заглядываем во все комнаты, открываем все двери. Везде – подростки: валяющиеся в собственной блевотине, плачущие, лакающие пиво из пепельниц, спящие или как психи играющие в «Убей всех людей». На наш призыв оборачиваются многочисленные измученные вечеринкой Майклы. Сколько же народа (особенно Майклов) собралось в доме у Джейсона Финдермана! Должно быть, его предки действительно на Барбадосе, и теперь здесь – Затерянный мир, Земля без родителей. Говорю об этом Кристин.
– Похоже на «Повелителя мух», да?
Мы попадаем комнату, где собрались качки. Они встали в круг, хором считают, затем победно вскидывают кулаки, пока кто-то из них отжимается на одной руке.
– Сама о том же подумала, – отвечает Кристин. – В конце вечеринок всегда так!
Жду инструкций от СКВИПа.
«Скажи ей правду».
– Не знаю. По большому счету я впервые на настоящей вечеринке.
– Я тоже! – Кристин хихикает и как бы случайно прикасается к моей руке. – Я тоже.
Поднимаемся наверх. Я заглядываю в одну комнату, Кристин – в другую.
– Слушай, а вот этот не он? – говорит она.
За дверью, которую она приоткрыла, – незнакомая мне уборная. Ни одной горячей девчонки с суицидальными наклонностями, только «шрамы», нанесенные вечеринкой: в раковине – пена для бритья или что-то в таком роде, над унитазом несмываемым маркером написано «Лягушка: йа кончил с тобой, сцуко». В ванне лежит Майкл Мелл. На нем – миниатюрная азиаточка, завернувшаяся в полотенце. Вроде бы спят. Афро Майкла совершенно растрепалось.
– Майкл! – негромко зову я. – Майкл!
– А? – Он поднимает голову.
Глаза у него закатились, видны только белки, и вид довольно жутковатый. Потом зрачки возвращаются на свое место, и лицо светлеет.
– Чувак, ты только посмотри! Классная, да?
Пытаюсь составить мнение о лежащем на нем маслянистом клубочке. Короткие черные волосы, пухлые ручки, спит крепко. Вот и все, что я могу о ней сказать.
– Она – Снежный Кролик.
– Это ник? Где?
– Raptalk-dot-net хип-хоп-борда в Даркнете. Она там модер.
– Я думал, ты рэп терпеть не можешь.
– Ага, есть такое дело.
– А как ее по-настоящему зовут?
– Николь. Но мне она представилась как Снежный Кролик. Я попытался поменять эту кошмарную музыку в кабинете. В общем, мы нашли общий язык.
– Здесь есть кабинет? – спрашивает Кристин, стоящая у раковины. – Мне всегда хотелось иметь кабинет.
– Кто… – Майкл прищуривается. – Ого, да это же Кристин! – Он переводит взгляд на меня. – Так вы…
– Тише… – Я до боли сжимаю его плечо.
– А, ну да. Привет, Кристин! Я бы тебе помахал, но руки заняты.
– Привет, – машет она ему.
Локоть при этом прижат к боку, движется только кисть. Ужасно мило.
– Я бы хотела посмотреть на тот кабинет.
– Нет уж, давайте не будем разбредаться. – Присаживаюсь перед ванной на корточки. – Ты домой собираешься?
– Ага. Мне же машину нужно забрать. Забыл?
Черт, кажется, все это было сто лет назад.
– Тогда буди ее, чувак. Мы уезжаем.
– Хорошо, – Майкл приподнимается. – Николь, подъем.
– М-м-м, – мычит та в ответ.
– Ребят, побудьте снаружи, я сам вытащу ее из ванны, – предлагает Майкл.
Мы с Кристин выходим и садимся по-турецки прямо на пол, лицом к двери. Наши ноги не соприкасаются. Изнутри доносятся стуки, скрип, какое-то бульканье, бормотание. Что бы такого сказать?..
«Ничего. Молчи».
Почему?
«С этой девочкой ты становишься чересчур болтливым, Джереми. Когда общаешься с парнями или с другими девочками, тебя еще можно с трудом переносить. Но рядом с этой ты болтаешь до тех пор, пока в мозге не расширяются кровеносные сосуды и я не зависаю. Уймись уже. Лучше сохраняй ауру таинственности».
Делать нечего. Сижу как пень. Всякий раз (с полдюжины, если точнее), когда я собираюсь открыть рот, СКВИП меня останавливает. Через три минуты, к моему изумлению, молчание прерывает сама Кристин:
– Блин, поверить не могу, что Джейк такое выкинул. – Она качает головой и заправляет выбившуюся прядку за ухо. – Мне казалось, я ему действительно нравлюсь. Глупо, да?
«Руку на плечо. Твердо, но ласково».
– Он просто козел, – успокаивающим тоном говорю ей. – Мы все козлы, дай нам только шанс проявить себя во всей красе. Мы – обыкновенные парни. Реагируем на кнут и пряник.
– Да?
Убираю руку с ее плеча, чтобы удобнее было жестикулировать. Я кажусь себе жутко умным.
– Разумеется! Либо что-то завлекательное маячит у тебя перед носом, либо больно вонзается в задницу. Третьего не дано.
