В старинном исландском сказании, датируемом концом XI века — «Саге об Олаве Святом», рассказывающем о жизни норвежского правителя (конунга) Олава Харальдссона, приведен интересный способ диагностики ран живота. Лекари готовили сильно пахучее варево из лука и трав, которое давали раненым, а затем принюхивались к ране, определяя, не пахнет ли их нее варевом. Если запах ощущался, то это свидетельствовало о тяжелом ранении с прободением пищеварительного тракта. Такие раны в то время считались смертельными, поскольку содержимое желудка и кишечника при излитии в брюшную полость вызывает выраженный воспалительный процесс. Упоминаются в «Сказании» и клещи, которыми вытягивали из ран наконечники стрел. В древнескандинавских исторических документах в качестве хирургических инструментов упоминаются только нож, клещи и иголка, при помощи которой зашивали раны. Столь скудный «ассортимент» дает возможность судить о низком развитии хирургии. Да и способ с луковым варевом при всей своей хитроумности не очень-то прогрессивный. Например, у индуса Сушруты, жившего в IХ веке, имелись специальные инструменты для осмотра ран.
Что же касается лука, то его древние скандинавы считали не только полезным лекарственным растением, но и амулетом, оберегающим от различных напастей. В древнеисландском эпосе «Старшая Эдда»
[61] содержится совет использовать лук для обезвреживания колдовских зелий. А легендарный герой Сигурд сравнивается в эпосе со стеблем лука, поднимающимся над травой.
Впрочем, при тщательном изучении скандинавских преданий в них можно найти и нечто передовое, а если выражаться точнее, то скорее уж сверхъестественное. Так, например, один из исландских вождей по имени Снорри Годи обладал способностью определять глубину раны по вкусу крови. В «Саге о Людях с Песчаного Берега» рассказывается о том, как, попробовав на вкус сгусток крови, Снорри установил, что кровь эта вылилась из глубокой раны, которая вдобавок оказалась смертельной.
Что можно сказать по этому поводу? Или это выдумка, или же вкусовая диагностика основывалась на разности вкусов артериальной и венозной крови. Вкус на самом деле разный, поскольку артериальная кровь содержит кислород, а венозная — углекислый газ. Вены расположены более поверхностно, чем артерии, поэтому из поверхностных ран течет венозная кровь, а из более глубоких — артериальная. Но венозная кровь также отличается от артериальной и по цвету. Артериальная кровь светлее, она алая, а венозная — темнее, с синюшным оттенком. Кроме того, артериальная кровь бьет из ран фонтаном, потому что в артериях высокое давление, а венозная просто вытекает. Так что во вкусовой диагностике крови практического смысла не видно. Зачем пробовать кровь на вкус, если и без этого видно, насколько глубока рана? Ну а уж установление по вкусу крови того, что рана оказалась смертельной — это фантазия, просто фантазия и ничего, кроме фантазии. А может, и вся эта история со сгустком крови была придумана лишь для того, чтобы продемонстрировать сверхъестественные способности вождя Снорри. Кровь — жидкость магическая, и тот, кто способен по ее вкусу делать выводы, тоже маг или хотя бы одаренный человек. Не случайно же волшебный напиток, дарующий человеку поэтические способности, сделан из крови и меда.
Легенда обретения этого напитка, называемого «медом поэзии», такова. В скандинавской мифологии есть два клана богов — асы и ваны. Эти кланы долго враждовали между собой, но все же заключили мир, и в знак мира каждый из богов плюнул в чашу, а затем из божественной слюны был сделан человек по имени Квасир.
Мудрость Квасира была настолько велика, что не существовало вопроса, на который он не мог бы дать ответ. Злые карлики Фьялар и Галар убили Квасира, слили его кровь и смешали ее с медом. Питье получилось волшебным, всякий, кто его пил, становился скальдом.
Кровь неспроста смешали именно с медом. Мед практически у всех народов считается целебным продуктом. Мед вкусен и питателен, он легко усвояется и потому подходит для больных. В дошедших до нас скандинавских преданиях мед упоминается в качестве лекарства. Его добавляют в снадобье из трав, его смешивают с элем, им смазывают раны… Скорее всего, смазывание ран медом — это поэтический оборот, подчеркивающий качество проводимого лечения, а не отражение реального факта. Мед не ускоряет заживление ран и не дезинфицирует их. Скорее наоборот — он «засоряет» раны сахаром, который представляет собой питательную среду для микроорганизмов. Сам мед и чистый сахар не портятся при хранении, потому что высокая концентрация сахара для микроорганизмов губительна (слишком много хорошего — это плохо), но если мед нанести на рану, то в целом концентрация сахара понизится до благоприятных для бактерий пределов.
Основу терапевтического лечения у скандинавов составляли лечебные растения. В «Старшей Эдде» сказано о том, что валькирия, дева-воительница, сопровождающая погибших героев в Вальгаллу, скандинавский аналог рая, должна научить героя Сигурда «мудрым рунам, чужим языкам и целебным травам». У викингов, живущих набегами на чужие земли, знание иностранных языков ценилось очень высоко — на уровне магического и лечебного знания. Этим они отличались от римлян, которые, кроме своей латыни и греческого, никаких других языков знать не хотели. «Кому нужно с нами общаться, тот выучит латынь, а со всеми остальными можно разговаривать на языке меча» — так считали римляне. Языковой барьер — непреодолимое препятствие в общении между народами. Он не давал возможности бриттам даже при наличии желания перенимать знания от римлян. Другое дело — викинги, с которыми можно было общаться без особых проблем.
Если собрать вместе все растения, о лечебных свойствах которых упоминается в скандинавских преданиях, то станет ясно, что в дело шло практически все, что растет в Северной Европе, от лука с можжевельником до крапивы с полынью. Это неудивительно, ведь холодные северные земли не очень-то богаты растительностью. Если в Месопотамии или Индии можно чем-то пренебрегать, то в Скандинавии приходится дорожить тем немногим, что есть в распоряжении. В преданиях упоминается о том, что воины или путешествующие имели при себе травы, насколько можно судить — сушеные, для лечения ран. При необходимости эти травы пережевывались и полученная кашица прикладывалась к ране. Слюна, подобно крови, наделялась магическими свойствами. Слюной скрепляли клятвы, слюной рисовали на теле больных руны, способствующие выздоровлению, слюну использовали в ритуалах наложения проклятий. Но гораздо шире в магических ритуалах древних скандинавов, лечебных и не лечебных, использовалась кровь. Кровь пили для того, чтобы выздороветь или же для прибавления сил, по сути — для профилактики болезней. Смешивая кровь, братались, на крови гадали, из крови с элем готовили напиток для торжественных случаев. В «Старшей Эдде» рассказывается о том, что бог Хеймдалль «взял силу земли, моря и свиной крови», то есть получил магическую защиту при помощи перечисленных ингредиентов. Но при необходимости ценную кровь могли и выпускать наружу. Лечебное кровопускание не раз упоминается в скандинавских преданиях. Кровь имела значение и в человеческих жертвоприношениях, которые были довольно распространены среди викингов, правда, нужно отметить, что в жертву приносились либо преступники, либо захваченные в плен враги. Приносимого в жертву человека подвешивали над алтарем и делали на его теле несколько надрезов, причем делали таким образом, чтобы кровь из них вытекала бы медленно. Жестокая процедура сопровождалась чтением заклинаний, приглашающих богов к пиршеству. При лечебном кровопускании тоже обязательно читались заклинания, которые не давали вытекающей крови уносить с собой часть жизненной силы. Такую «нейтрализованную» кровь не жаль было и потерять.
