Несовершенное обезболивание связывало хирургам руки. Им приходилось оперировать очень быстро, потому что длительную пытку болью пациенты выдержать не могли. А быстрота в хирургии чревата различными осложнениями. Впопыхах можно некачественно прижечь или перевязать кровеносный сосуд, удалить опухоль не полностью или же допустить еще какую-нибудь оплошность. Да и не всякую операцию можно сделать в считаные минуты. В воспоминаниях хирургов «донаркозной» эпохи можно прочесть о том, как пациенты сбегали с операционных столов в разгар операции, или же о том, как они умирали от болевого шока.
Хирургам как воздух (именно — как воздух, без преувеличения) было нужно полное и безопасное обезболивание, причем хорошо управляемое, такое, которое быстро наступало, позволяло быстро изменять дозировки и столь же быстро прекращалось, когда необходимость в нем отпадала.
Самой хорошей управляемостью обладали газы. При вдыхании молекулы газообразных обезболивающих веществ сразу же попадали в кровь и оказывали свое действие. Увеличением или уменьшением подачи газа можно было легко изменять дозировки, а после прекращения подачи пациент быстро приходил в себя. Разумеется, кроме достоинств у наркоза с использованием газов, который называется ингаляционным, есть и недостатки. В наше время ингаляционное введение препаратов обычно комбинируют с внутривенным. Но начиналась современная анестезиология, наука об обезболивании, с ингаляционного эфирного наркоза.
Вообще-то «эфирами» называют три группы химических веществ, а для наркоза используют диэтиловый эфир, или этоксиэтан, но в медицине укоренилось его упрощенное название, и мы станем придерживаться этой традиции, называя диэтиловый эфир просто эфиром.
Наркотизирующее действие эфира открыл в начале XIX века великий физик Майкл Фарадей. Эфир оказался очень удобным обезболивающим веществом — он действовал быстро, довольно хорошо и не был сильно токсичным. Не надо забывать и о том, что в XIX веке не было аппаратов для дачи наркоза. Лицо пациента накрывали тканью, сложенной в несколько слоев, и капали на нее жидкий эфир, который тут же испарялся. Вещество, даваемое подобным образом, должно было быть жидким, но летучим, очень быстро испаряющимся.
Первые опыты по обезболиванию эфиром провели представители той врачебной специальности, которых вопросы обезболивания заботят больше всего — стоматологи.
Первые хирургические операции (не удаление зубов, а именно «полноценные» операции) были проведены в тысяча восемьсот сорок шестом году в Соединенных Штатах и Великобритании. Пионерами стали американцы. Шестнадцатого октября стоматолог Уильям Мортон провел в Бостоне, в Массачусетском госпитале, обезболивание при операции по удалению сосудистой опухоли шеи, которую выполнил главный хирург госпиталя Джон Уоррен. Операция закончилась благополучно. На следующий день в том же госпитале другой хирург удалил под эфирным наркозом опухоль плеча… Девятнадцатого декабря сразу две операции с использованием эфирного наркоза были проведены в Великобритании. Одну из них сделал известный хирург Роберт Листон, которого прозвали «самым быстрым скальпелем в Британии» за скорость, с которой он проводил операции. Так, например, на ампутацию нижней конечности Листон тратил две минуты или немногим больше. В следующем году эфирный наркоз распространился по всей Европе…
До эфира были попытки использовать закись азота, тот самый газ, веселящее действие которого открыл Хэмфри Дэви. Именно с «веселящего газа» началась анестезиология. В том же Массачусетском госпитале с ним экспериментировал стоматолог Гораций Уэллс, которого считают основателем анестезиологии. Но эти попытки успехом не увенчались из-за несовершенств методики дачи наркоза закисью азота. Несчастный Уэллс, уставший от неудач и вызываемых ими насмешек, покончил с собой, вскрыв вены. Примечательно, что с целью обезболивания он предварительно надышался парами эфира.
Начало было положено. На смену эфиру пришел хлороформ, затем выяснилось, что закись азота можно использовать в смеси с кислородом, чуть позже появились обезболивающие препараты, которые вводились внутривенно… На сегодняшний день арсенал анестезиологии исчисляется сотнями препаратов. Но началось все с эфира, первого средства для наркоза в медицинской практике (неудачные эксперименты с закисью азота в расчет можно не принимать, ибо значение имеют только удачи).
Одну из первых операций под эфирным наркозом в России провел хирург Николай Пирогов, которого считают основоположником русской хирургии. Если Роберт Листон считался «самым быстрым скальпелем в Британии», то Пирогов был самым быстрым хирургом России, проводящим в считаные минуты сложные хирургические операции.
Заслуг у Пирогова много, но самой большой его заслугой является создание топографической анатомии — науки, без которой в наше время хирургию просто невозможно представить.
Каким образом мы объясняем дорогу до какого-либо объекта? Обязательно — в привязке к окружающим объектам. «Доезжайте до перекрестка и сверните направо, а после бензоколонки поверните налево и езжайте до церкви, а там поверните направо…» Попробуйте объяснить другому человеку, где находится ваш дом, не упомянув при этом ни одного ориентира. Один фунт против сотни на то, что у вас ничего не получится.
Хирургам нужно знать не только, где именно находится данный орган, но и что его окружает, как нужно орудовать скальпелем, чтобы случайно не повредить другие органы, кровеносные сосуды или нервы. Проще говоря, хирургам нужна точная карта строения человеческого тела. При помощи обычного вскрытия трупов точную карту создать невозможно, потому что любой разрез вызывает какие-то смещения и вдобавок открывает доступ внутрь тела воздуха, который тоже приводит к смещениям. Для создания точной карты, не содержащей никаких искажений, требовалось заглянуть внутрь тела, не делая разрезов, что было невозможным. Но Пирогов нашел выход. Он замораживал трупы, для того чтобы зафиксировать расположение органов и всего прочего, а затем распиливал их на различных уровнях и изучал. Результатом исследований Пирогова стал атлас под названием «Топографическая анатомия замороженных распилов человеческого тела, сделанных в трех направлениях», в котором содержалось около тысячи рисунков, дающих точное представление о взаимном расположении всей «начинки» человеческого тела. Для того чтобы в полной мере оценить объем работы, которую проделал Пирогов, надо знать, что для создания каждого рисунка нужно было произвести несколько десятков распилов и выбрать «среднее значение». Атлас Пирогова публиковался в течение семи лет, начиная с тысяча восемьсот пятьдесят второго года.
Третье грандиозное новшество хирургия получила в конце XIX века. В тысяча восемьсот девяностом году на десятом конгрессе хирургов, проходившем в Берлине, немецкий врач Эрнст фон Бергманн предложил использовать такие методы обеззараживания инструментов и перевязочного материала, как кипячение, обжигание и обработка горячим паром под давлением. К тому времени опасность попадания микроорганизмов в операционную рану была ясна всем хирургам, и каждый по мере своих возможностей пытался этому препятствовать, но именно Бергманн предложил целую систему методов, положившую начало асептике — мероприятиям по предотвращению загрязнения ран микробами. Также Бергманн вместе со своим учеником Куртом Шиммельбушем сконструировал первую в истории паровую машину для обработки хирургических инструментов.
