Я посмотрела на серые джинсы и просторный черный свитер, в котором привыкла работать, и решила, что подруга права.
— Так что или избавляйся от того, что не носишь, или начни это носить.
— Хорошо, хорошо, — пробормотала я, отключилась и начала разбирать ящики, вытаскивая давно забытые платья и мятые джемперы.
Под пальцами ощущались шелк, шерсть и хлопок, а порой попадались неприятные искусственные материалы, явно горючие.
От этого точно нужно избавиться.
Все это я свалила на постель, а когда места не осталось, на пол. За десять минут комната превратилась в филиал благотворительного магазина. Повсюду царили хаос и беспорядок. Сердце у меня забилось от осознания того, о скольких вещах я попросту забыла. Это просто неприлично — иметь так много и ценить так мало. Я попыталась навести порядок, складывая вещи стопками, но от этого стало только хуже. Я поняла, что у меня девятнадцать черных футболок!
Никому не нужно столько черных футболок. Даже бродягам… Или готам…
Я достала целую кучу одежды, которую носила до, во время и после беременности. Уже несколько лет я ее не надевала. На вешалке собрались бюстгальтеры — всех размеров. Правда. Всех. Размеров. Многие я хранила, потому что они были дорогими, но какой в них смысл? Это давно потраченные деньги… Я уже забыла об этих расходах… Хранить их смысла не было, потому что они мне не подходили.
У меня сохранились десятки платьев от прежней жизни в Лондоне. Они более не соответствовали моему стилю жизни, да и вообще любому «стилю». Все они предназначались исключительно для вечеринок. Золотисто-бронзовое платье с пышной юбкой (смотрится красивее, чем звучит), которое купил мне в подарок бывший бойфренд. В нем я должна была пойти на свадьбу его сестры, но он бросил меня за две недели до праздника. С тех времен я несколько раз его надевала, чтобы ему не пропадать даром, но ни разу оно не доставило мне удовольствия. Кроме того, я вечно появлялась на свадьбах в платьях, до слез напоминавших платья подружек невесты, и мне постоянно приходилось провожать пожилых родственников в туалет. У меня было три платья для свадеб типа этого. Больше чем достаточно. Без них наш дом станет лучше.
Я забрала Рыжика из детского сада, и он принялся мне помогать, собирая скатанные в клубок носки и колготки и кидая их мне обратно. В конце концов, мне удалось кое-что разобрать, одновременно наигравшись с Рыжиком в мячик. Легомен вернулся и застал нас за этим увлекательным занятием.
— Я устроила уборку! — с гордостью сообщила я, уклоняясь от колготочных мячиков. — Захламленный дом — все равно что захламленный разум!
Словно невзначай я предложила ему к нам присоединиться. Устраивать чистку за кого-то — плохая идея
[31], и я уже на собственном горьком опыте убедилась, что невозможно заставить человека измениться, если он не хочет.
Нужно вдохновить его личным примером — вызвать цепную реакцию разборки завалов…
— Это будет весело! — пообещала я.
Легомен посмотрел на меня взглядом мишки Паддингтона и отправился заваривать чай. С лестницы он крикнул:
— Скажи, а если захламленный дом — все равно что захламленный разум, то с чем ты сравнишь пустой дом? А?
Ответить мне было нечего. Но я знаю своего мужа: в конце концов ему наскучит сидеть внизу в одиночестве и захочется поиграть. А если это будет нашей единственной игрой, то он присоединится к нам… В этот момент я поймала особенно опасный комок колготок в 60 ден.
Через десять минут в дверях появился Легомен в потрепанном черном костюме, который с большой натяжкой можно было назвать «уютным».
— Ты не думаешь, что он мне мал? — спросил муж.
Я помолчала, словно раздумывая.
— Похоже, ты собрался ко двору…
Легомен недовольно заворчал, потом сказал:
— Ну да… И эта шляпа мне никогда не нравилась. — Он указал на кучу шляп в углу. — Ты в ней похожа на машиниста поезда.
«Сама на это напросилась», — подумала я, получив по щеке комком из спортивных носков.
Настали сумерки, но мы многого добились. Подруга сообщила мне, что перешла к обуви и обнаружила семьдесят пар — «пока что». Я была потрясена — и одновременно с тоской подумала, что к обуви-то сама еще не приступала. Мы устроили перерыв, чтобы поужинать и выполнить родительские обязанности: ванна, книжка, кровать. Периодически я отвлекалась на подвисающий FaceTime: мама сообщала, что тоже решила разобраться в доме.
— Вчера я сдала свои кожаные брюки в благотворительный магазин, — сообщила она. — Конец эпохи!
Они с Робертом Вагнером решили сначала разобраться в своих вещах, прежде чем переезжать в (чертов) Девон, поскольку это будет разумно. Специалисты считают, что для счастливого совместного проживания необходимо, чтобы оба партнера имели равные права на определение эстетики жилья и шли на компромисс. Когда мы только начинали жить с Легоменом, это далось нам с трудом. Я переехала в его квартиру, поэтому унаследовала все его интерьерные решения. Мне пришлось примириться и с резной деревянной маской воина над кроватью, хотя я умоляла снять ее. Легомен категорически отказался, но в один прекрасный день она рухнула в дюйме от моей головы. Тогда мы «пошли на компромисс», и ужасная маска отправилась в нижний ящик гардероба, а я осталась его подруж- кой.
У мамы и Роберта Вагнера разногласия возникли из-за «винтажной» лампы, которая ему категорически не нравилась. В ответ мама отказалась принимать «винтажную» картину, изображающую мальчика в спортивных трусах. Компромисс?
— Посмотрим, как пойдет, дорогая, но мне уже хочется буквально завалить наш благотворительный магазин, — заявила мама.
Когда Рыжик заснул, мы с Легоменом перешли ко второму этапу процесса Левина: перемене.
— Важно приступить к этому этапу как можно быстрее. Чем дольше тянется процесс, тем выше вероятность спада, — прочла я из своего блокнота.
— Спада? — Легомен поднял на меня глаза.
На нем была футболка с надписью «Я люблю Сан-Франциско» и старые джинсы, которые он решил надеть в последний раз.
— Ну, мы можем изменить свое мнение и затолкать все обратно в гардероб…
«А очень хочется», — подумала я, вытаскивая из кучи «на выброс» черную футболку с V-образным вырезом, возвращая ее в ящик и доставая снова. А вдруг она мне понадобится? А вдруг моя здешняя жизнь подойдет к концу? Очень легко было соблазниться и оставить все так, как оно есть. Но я подняла глаза, увидела Легомена в рождественском джемпере и бермудах, и моя решимость укрепилась. Я развернула рулон мешков для мусора:
— Итак, давай выбрасывать…
