«Ира, – читает он собственный нечёткий почерк (писал быстро, на коленке). – Кто такая? Не помню. Да вот же, телефон! Сейчас позвоню и выясню». И он начинает набирать цифры телефонного номера, невзирая на то, что на дворе глубокая ночь, что записи этой уже лет десять, не меньше, что ничего не подозревающая Ира, скорее всего, спит, накрутив волосы на бигуди, в супружеской постели рядом с похрапывающим мужем-эпилептоидом – ревнивцем и жмотом…
Завершая разговор об оформлении пространства, добавим, что в интерьере гипертимов, являющихся страстными любителями всевозможных поездок на лоно природы, пикников, национальных и интернациональных охот, рыбалок и т. п., присутствуют необходимые для всего этого предметы, устройства. Удочки, ружья, мангалы, шампуры…
Именно присутствуют, а не царят, как у эпилептоидов, которые только и делают, что приводят амуницию в идеальный порядок – чистят, смазывают, меняют порох и дробь.
Это различие проистекает из самой логики эпилептоидного и гипертимного радикалов. Функциональный эпилептоид едет на рыбалку за рыбой, на охоту – за дичью, а на пикники он, мизантроп, вообще никогда не ездит, считая их пустой тратой времени. Гипертиму не нужны рыба и дичь, он ищет лишь развлечений, интересных встреч, он жаден до событий.
Легко узнать гипертима по особенностям мимики и жестикуляции. Его лицо излучает если не веселье, то любопытство. Он всегда жаждет поделиться с окружающими своим приподнятым настроением, приобщить к своей жизни, к своим занятиям как можно больше людей. Поэтому он часто в поисках партнёра по общению оглядывается по сторонам; не стесняясь, с лёгкой жизнерадостной улыбкой заглядывает в лица прохожих, встречных-поперечных, подмигивает им призывно.
Он заливисто, энергично смеётся, не скрываясь, не считая нужным сдерживать себя. Это именно гипертим, и никто другой, покатывается от хохота, подёргивая руками и ногами, приговаривая: «Ой, мама», – и захлёбываясь.
Гипертимам – вездесущим живчикам – свойственны приветственные и иллюстрирующие жесты.
Они постоянно приветствуют кого-то взмахами рук и кивками, причём на вопрос: «Кто это?» – далеко не всегда дают уверенный ответ. Приподнятая над головой шляпа, воздушный поцелуй, «салют» тростью, зонтиком, свёрнутой в трубку газетой – жестикуляция из арсенала гипертимов.
Рассказывая о чём-то, гипертим нередко иллюстрирует своё повествование жестами, имитирующими (схематически моделирующими) те или иные описываемые действия. «Они полетели», – говорит он и начинает ритмично махать руками, разведёнными в стороны. «Они поплыли», – и его руки перемещаются теперь уже попеременно вперёд и назад, совсем как у человека, плывущего кролем. Кроме гипертимов, с их жизнерадостностью, пренебрежением условностями и некоторой грубоватостью, так больше никто не поступает.
Гипертимы все движения совершают быстро – они быстро ходят, быстро едят, быстро говорят. Автор помнит, каким испытанием оборачивался каждый поход в столовую с приятелем-гипертимом (тем самым любителем свежих газет, упомянутым выше). Сначала приходилось идти по улице, развивая спринтерскую скорость (столовая находилась на некотором расстоянии от учреждения). Затем оба, он – легко, непринуждённо, а автор – давясь и обжигаясь, в минуту поедали всю купленную снедь. Ни тебе удовольствия, ни отдыха измученной душе.
Качества поведения. Свойственные гипертимам оптимизм, жизнелюбие и низкую тревожность, являющуюся признаком сильной нервной системы, мы уже обсудили. Поговорили и об их небрежности, невнимании к качеству производимого ими продукта (в широком смысле).
Действительно, за что бы ни взялся гипертим (а он, распираемый энергией, берётся за многое), он всё сделает тяп-ляп и не доведёт начатое до конца. Ему не хватает целеустремлённости, он распыляет свои силы.
Отсутствие тревоги наносит ущерб исполнительности, обязательности, ответственности, осторожности, постоянству во взаимоотношениях.
Гипертим неисполнителен, потому что склонен недооценивать ситуацию и в связи с этим – возможные отрицательные последствия своего поведения. Получив задание и средства для его выполнения, он отправится развлекаться. А когда кто-то тревожный напомнит ему, что время, дескать, близится, а результата всё нет, гипертим хлопнет дружески его по плечу и скажет: «Всё равно деньги я прокутил, оставшихся нам для дела не хватит. Пойдём лучше, потратим и эти. Семь бед – один ответ».
Гипертим необязателен – наобещав с три короба, он тут же забудет многое из обещанного. К выполнению возложенных самим на себя поручений гипертим также относится избирательно. Он вовсе не добрый самаритянин, не добровольный социальный работник. Он делает только то, что сулит, в его представлении, новые знакомства, новые интересные приключения.
Гипертим часто проявляет безответственность, поскольку причисляет деловые, серьёзные отношения между людьми к разряду условностей, которыми привык пренебрегать.
У него в голове не укладывается, зачем другие надрываются на работе, когда можно отдыхать и бесплатно наслаждаться жизнью.
Помните, как в анекдоте: «Лежу под пальмой, жую банан и думаю, что если бы я окончил Оксфорд, заработал в поте лица миллионы, купил банановую плантацию в тропиках, нанял работников, то лежал бы в тени пальмы и жевал себе банан. Что, собственно, я сейчас и делаю».
Гипертим неосторожен. Тревога – не блажь, не бесполезное, досадное препятствие на пути лёгкого течения жизни. Это подаренное нам природой средство предостережения, предупреждения о реальных опасностях, которых немало в нашем несовершенном мире. А гипертим лишён тревоги. Он нигде, никогда, ни в ком и ни в чём не чувствует угрозы. Он внутренне расслаблен и благостен, даже когда опасность вплотную подступает к нему. Нередко это приводит к драматическим последствиям.
Гипертим смело знакомится на улице с первой попавшейся компанией – «вливается», говоря языком рекламы, не думая, какими неприятностями может обернуться подобное знакомство. Он не обращает внимания на хвори, недомогания, предпочитая переносить их на ногах, чтобы не выпадать из захватывающего контекста бытия, поэтому приходит за медицинской помощью, когда болезнь уже зашла далеко. Когда уже поздно что-то делать.
Чем сполна наделён гипертим, так это общительностью. Он охотно расширяет круг общения, следуя своему девизу: «Ни дня без нового приятеля». Не желая знать условностей, гипертим легко устанавливает контакты с представителями разных социальных слоёв, групп, являясь своего рода связующим звеном между этими группами.
«Не бойся стучаться в самые высокие двери», – напутствовал автора гипертимный товарищ. Сам он делал это без напряжения.
Стучался и, лучась улыбкой, заходил. Некий грозный небожитель хмурил брови… Но разве можно сердиться на гипертима? Ведь он ни на чём не настаивает, ничего не просит. Он только говорит: «Господин министр, давно ли вы босиком ходили по траве? Давно ли сидели с удочкой над тихой речной заводью? Не хотите ли вспомнить?» Надо быть последним занудой-эпилептоидом, чтобы прогнать от себя такого человека.
