— Ну что, друг мой Артур, я прощен? — спросил доктор Ван Хельсинг, опуская руку на плечо лорда Годалминга.
— Прощен? — повторил Артур. — Благослови вас Господь за то, что вы вернули моей милой душу, а мне — покой.
Проливая слезы, он прижался к губам Люси в прощальном поцелуе.
Затем они совершили последнее ужасное действие — отрезали Люси голову и набили ей рот чесноком, чтобы удостовериться, что вампирша никогда не вернется, а душа ее обретет вечный покой.
— Первый шаг сделан, — вздохнул доктор Ван Хельсинг, когда все четверо вышли под полуденное солнце, на воздух, вдвойне свежий после ужасов тесного склепа. — Но впереди намного более сложное дело. Надо найти виновника нашего горя и уничтожить его. Вы поможете мне?
Мужчины поклялись, что так и сделают. Они договорились встретиться в доме доктора Сьюарда через два дня, чтобы составить план поимки и уничтожения графа Дракулы.
Я выключила фонограф и без сил откинулась на спинку кресла. Мои щеки были изборождены слезами, а с губ сорвался тихий печальный стон. Должно быть, доктор Сьюард услышал его, поскольку вскочил со встревоженным возгласом, достал из шкафа бутылку в футляре и налил мне бокал бренди.
Я с благодарностью пригубила спиртное, вытирая глаза носовым платком, предложенным добрым доктором.
— Боже праведный, — наконец сказала я тихим сломленным голосом. — Если бы я уже не знала о злоключениях Джонатана в Трансильвании, то никогда не поверила бы в нагромождение ужасов, о котором только что услышала.
— Я был там и все же верю с трудом, — мрачно откликнулся он.
— Во всем этом есть лишь один лучик света. Наша милая Люси наконец обрела покой.
— Да.
Внезапно я кое-что поняла.
— Если не ошибаюсь, доктор, тот последний кошмарный эпизод, когда вы… убили вампиршу на кладбище, произошел совсем недавно. Собственно говоря, не далее как сегодня днем, незадолго до моего приезда, верно?
— Совершенно верно, миссис Харкер. Я как раз отвез доктора Ван Хельсинга в гостиницу, чтобы тот собрал вещи для поездки в Амстердам, когда он получил вашу телеграмму. Я закончил диктовать последнюю часть сегодня днем, когда вы ушли на прогулку.
— Ах! Бедняжка! Неудивительно, что вы казались таким расстроенным сегодня на вокзале! Подумать только, после всего, что вам пришлось пережить, вы были вынуждены встречать меня… Ради бога, простите.
— Не извиняйтесь. Я рад, что вы приехали, мадам. Пока вы слушали мой рассказ, я читал поразительный дневник вашего мужа. По правде говоря, отдельные части я успел прочесть дважды. Они проливают свет на многое. Мистер Харкер необычайно умный и отважный человек.
— Вы правы.
— Взобраться по стене замка и повторно спуститься в подземелье — подвиг беспримерного мужества. Теперь я понимаю, почему профессор столь охотно пригласил вас присоединиться к нашим поискам.
— Полагаю, в одном отношении я могу оказаться полезной прямо сейчас, доктор.
— В каком именно?
— Вы сказали, что не знаете, как выбрать определенную часть вашего фонографического дневника, если вам захочется обратиться к какому-то конкретному делу. Ваши подробные наблюдения, полагаю, окажутся для нас бесценным подспорьем. Вы позволите перепечатать их на пишущей машинке, как я сделала с дневниками? Тогда мы будем готовы к завтрашнему возвращению доктора Ван Хельсинга.
— Прекрасная мысль, миссис Харкер, но уже далеко за полночь. Вы, наверное, устали. Давайте вернемся к этому утром.
— После всего, что только что услышала, я не сомкну глаз до рассвета. Прошу вас, доктор! Я буду счастлива найти себе занятие.
Доктор Сьюард капитулировал. Я принесла пишущую машинку и поставила на маленький столик рядом с фонографом. Доктор настроил инструмент на медленную скорость воспроизведения, и я начала печатать, используя копировальную бумагу, чтобы получить три экземпляра. Доктор Сьюард обошел пациентов, пока я работала. Затем он вернулся, сел рядом с книгой, чтобы составить мне компанию, и в конце концов уснул в кресле. Я печатала всю ночь и закончила только с рассветом. Аккуратно сложив машинописные страницы на столе доктора Сьюарда, я тихонько проскользнула наверх и упала в кровать, чтобы предаться столь необходимому отдыху.
Мне приснились три сна.
В первом я увидела Люси, облаченную в саван и бесцельно бродящую по пустоши. Она наткнулась на маленького ребенка и схватила его. Ее глаза пылали, как горящие угольки, когда вампирша оскалила клыки и сомкнула их на горле крохи. Видение было таким достоверным и пугающим, что мне не сразу удалось повторно заснуть.
Второй сон был намного приятнее, по правде говоря, он оказался просто чудесным. Я сидела в кресле-качалке в своем доме в Эксетере, держала у груди малыша, баюкала крошечное пухлое тельце, целовала мягкую теплую головку, вдыхала сладкий младенческий запах, расчесывала темные локоны. Это был мой собственный ребенок, первый настоящий кровный родственник в моей жизни, существо, которое одновременно было частью меня и Джонатана. Мое сердце переполняла любовь, целое море, гораздо больше, чем я ожидала в себе найти. Я знала, что сделаю что угодно, лишь бы защитить этого ребенка. Я проснулась, сияя от счастья, и подумала, что это безумие обязательно закончится, злодей Дракула умрет. Тогда все мы сможем вернуться к нормальной жизни, и у меня появится этот ребенок. Даже не один, а много детей, которых я смогу держать, баюкать, петь им колыбельные, читать сказки, играть с ними, растить счастливыми и здоровыми. Я вновь задремала в блаженной дымке.
Третий сон был о мистере Вагнере. Я вернулась в павильон в Уитби, и мы кружились в зале. Я парила на крыльях танца в его волнующих объятиях. Музыка взвилась крещендо, когда мы в вихре вальса очутились на террасе, где он притянул меня ближе, с глубочайшей любовью заглядывая в глаза, затем поцеловал, долго, искренне, волшебно.
Я проснулась в краске и поту. Мое сердце колотилось так громко, что я опасалась, как бы оно не выскочило из груди. Ах! Ну почему мне приснился он? Как вероломно подсознание! Я верила, что подобные сны и видения ничуть не меньшее предательство супружеских обетов, чем любое физическое действие. Все же несколько постыдных минут я лежала в темноте, наслаждаясь воображаемым воспоминанием о его объятии и прикосновении губ. Затем я мысленно встряхнулась и сурово упрекнула себя: «Мина Харкер, ты должна перестать о нем думать».
Я села и сбросила покрывала. Шторы были раздернуты. Солнечный свет струился в комнату, на часах было четверть первого. Я вздрогнула при виде багажа Джонатана у двери. Он здесь — возвратился из Уитби!
Я быстро умылась и оделась, испытывая облегчение оттого, что нам предстояла работа. Ведь наши поиски зловещего графа Дракулы, несомненно, отвлекут меня от тоски по мистеру Вагнеру, возлюбленному, с которым мне не быть вместе.
ГЛАВА 12
Я нашла Джонатана внизу, в столовой, погруженным в беседу с доктором Сьюардом, пока накрывали второй завтрак. Вид милого лица мужа наполнил меня тихой радостью. Он выглядел и говорил как человек, полный решимости и вулканической энергии. Поездка в Трансильванию будто бы пошла ему на пользу. Более того, любой, кто увидел бы его сегодня, с трудом поверил бы, что этот сильный и непреклонный человек — тот самый сломленный бедолага, которого я всего шесть недель назад увидела в будапештской больнице.
