Рей, благослови его Господь, кладет карточку на стойку бара и заказывает нам по скотчу со льдом. Но и у него на карте тоже было негусто, поэтому пришлось взять по «Уэлл-Скотчу»
[9], от которого пахнет, как от горящей аккумуляторной кислоты.
Более вкусного пойла в жизни не пробовал.
Перед тем как разойтись по домам – а, уж поверьте, мы были не из тех, кто напивается, когда рано утром на работу, – Рей похлопал меня по спине и говорит:
– Кажется, это начало чего-то важного.
Такое непросто сказать, особенно при том, как все надеялись на меня в это время, но я ему не поверил. Сидел я в баре, думал о своей тройне, о нашей компьютерной сети, которая, казалось, вырубится, если ветер подует чуть сильнее, и было мне страшно. Получалось, я убедил людей, что я нормальный, и они теперь от меня зависят.
Благодаря Рею у меня открылось второе дыхание. Прямо с самого начала. У меня нет ни братьев, ни сестер, но у меня есть Рей, и это почти так же здорово.
Цинния
Цинния натянула джинсы и красную рубашку поло, присев, надела обувь и поняла, что выбрать можно одно из двух, причем и то и другое не бог весть что.
Она привезла с собой пару крепких сапог, поскольку думала, что ее включат в команду техников. Подошвы же у сандалий были тонкие, что в них ходить, что в одних носках – примерно одно и то же. Сандалии она любила, их можно было скатать и засунуть в сумочку, но чтобы провести весь день на ногах, они не годились. Кроме того, лодыжка у нее еще немного побаливала после падения в Бахрейне месяц назад. Лодыжке требовалась поддержка, поэтому она выбрала сапоги.
Она сняла Облачный Поясок с зарядного коврика и надела на запястье. Устройство зажужжало и выдало сообщение:
«Доброе утро, Цинния».
Затем:
«Твоя смена должна начаться через 40 минут. Тебе вскоре выходить».
Затем на экране устройства вместо сообщения появилась пульсирующая стрелка, указывавшая на дверь. Цинния встала и сделала полный оборот на месте. При любом положении тела стрелка указывала на дверь. Когда Цинния выходила в коридор, часы на запястье зажужжали, и стрелка стала показывать направление к лифтам.
Так, следуя указаниям стрелки, Цинния дошла до остановки трамвая, где уже ожидала большая толпа сотрудников. Тут были рубашки разных цветов, но большей частью красные. Трамвай подъехал к остановке, заполнился народом и двинулся дальше. Цинния пропустила еще два. Ей удалось втиснуться в четвертый, люди здесь стояли, прижав локти к бокам и наклоняясь в стороны, чтобы удержаться на ногах при поворотах.
Все выходили у главного складского помещения, народ молодой и подтянутый. Пожилых, беременных и людей с ограниченными возможностями она не заметила. Толпа выстроилась в длинную очередь, которая, извиваясь по просторному помещению, направлялась к проходам, отгороженным друг от друга колоннами.
Между колоннами располагались турникеты, позволявшие людям проходить по одному после того, как каждый прикладывал часы к диску, расположенному на передней панели турникета.
В стены было встроено несколько экранов, все они показывали один и тот же клип. Мужчина в нем наклонился, чтобы поднять коробку, послышалось жужжание, и на экране появилась красная буква «Х». Мужчина в клипе присел, согнув колени, спина его оставалась прямой, послышался звон колокольчика, и на экране появилась зеленая галочка.
Затем показали женщину, спокойно несущую коробку к ленте конвейера. Изображение застыло, и появились слова: «Идите, а не бегите».
Затем на экране появился мужчина, несущий коробку, которая казалась для него слишком тяжелой. «Сообщите начальнику, если не можете поднять более 11 килограммов».
На экране появилась женщина, забиравшаяся, как обезьяна, по торцевой стороне стеллажа. Жужжание. Красная буква «Х». «Всегда пользуйтесь страховочным снаряжением».
Дождавшись своей очереди, Цинния прошла через турникет, и коридор привел ее в помещение настолько просторное, что у нее закружилась голова.
Повсюду, скрываясь за горизонтом, тянулись стеллажи. Со своего места она не видела наружных стен, а только массивные колонны, уходящие до потолка, который оказался ниже, чем она ожидала. Три этажа. Может быть, четыре. Высота стеллажей вдвое превосходила ее рост, они скользили по полированному бетону, поворачивались и менялись друг с другом местами. Люди обоих полов в красных рубашках поло метались между стеллажами, извлекая из них упаковки. В помещении двигалось несколько конвейерных лент желтого цвета, по ним неслись покупки.
Шум вращающихся валиков, шум шагов и тихое жужжание двигателей сливались в симфонию хаоса. Пахло машинным маслом, чистящими средствами и чем-то еще. Так пахнет в спортивных залах. Потом в смеси с дезодорантом и резиной. Воздух прохладный и влажноватый. Цинния смотрела на работу этой огромной машины, танцующей, не замечающей ее, а может быть, и самоё себя.
На запястье у нее зажужжали часы. На экране пульсировала стрелка, указывая вперед. Цинния пошла в указанном направлении. Затем часы снова зажужжали, и стрелка стала указывать направо. Цинния перевела взгляд с часов в направлении, указанном стрелкой. Каждые десять шагов приходилось уступать дорогу бегущим людям в красном и движущимся стеллажам.
Вот тебе и «Идите, а не бегите».
Сделав несколько поворотов, она заметила, что характер жужжания для каждого нового направления стал особым. Прилегавшая к запястью поверхность часов жужжала, когда следовало повернуть направо, когда идти вперед – та часть, которая ближе к кисти, назад – к локтю. Чтобы понять это, потребовалась минута, но, поняв, Цинния уже не могла не замечать различий получаемых сигналов. Через несколько поворотов она обнаружила, что может ориентироваться по вибрации, не глядя на часы.
– Круто, а?
Она оказалась у дальней стены или, может быть, просто у перегородки в помещении склада. Определить это она не могла. Перед ней, прислонившись к стене, стоял парень-латиноамериканец. Сильный, мускулистые руки, курчавые черные волосы.
– Мигель, – сказал он, протягивая руку. Ремешок часов у него был из темно-зеленой материи. – Моя обязанность – помочь вам освоиться.
– Цинния, – сказала она, пожимая ему руку. Кожа у него на ладонях была растрескавшаяся и мозолистая.
– Итак, mi amiga
[10], вы, похоже, научились ориентироваться с помощью часов. Давайте пройдемся немного, я объясню, что тут происходит. А тогда и начнем.
– Так это у вас путеводная звезда? – сказала Цинния, указывая на запястье.
– Единственное, что необходимо для перемещений. Идите за мной.
Мигель оттолкнулся от стены и пошел по складу. По обе стороны были видны кабинеты, комнаты отдыха, туалеты. Между ними тянулись стены с расположенными на них экранами, на них демонстрировались фрагменты из ознакомительного фильма, который они смотрели в автобусе по дороге в Материнское Облако.
