Не могу выразиться яснее: я никому не сообщал своего окончательного решения, поскольку я его пока не принял. Дела в Облаке идут чудесно, у него есть совет директоров и управляющих, и это не изменится. Поэтому проявите хоть немного уважения ко мне, к моим желаниям и к моей семье.
Обо всем этом будет объявлено довольно скоро.
Пакстон
Из-за перегородки донесся крик и шум возни. Пакстон оторвался от экрана планшета и посмотрел за перегородку, отделявшую его отсек от остального пространства зала. Он знакомился с тем, как оформлять документы при чрезвычайных ситуациях, возникающих в Облаке и вокруг него. Какие формы заполняются в случае воровства, травм или смерти сотрудников.
Оказалось, что несколько человек в голубых рубашках борются с человеком в зеленом. Он был худ и жилист, с жидкой бороденкой до пояса. Он пытался вырваться, пока человек в голубой рубашке с короткой стрижкой не заехал ему сбоку в челюсть.
Бородатый рухнул на землю, ударивший сплюнул и сказал:
– Вот так.
Пакстон не видел, мужчина это или женщина. Судя по голосу, женщина, но худоба, практичная короткая стрижка и отсутствие округлостей вызывали предположение, что это парень.
Через мгновение Пакстон понял, что ударивший идет к нему. Войдя в его отсек, он сказал:
– Ты – Пакстон? Меня зовут Дакота.
Имя не помогло определить пол, но затем Пакстон увидел горло, где могло бы быть, но отсутствовало адамово яблоко.
Он встал и пожал Дакоте руку. Ремешок часов у нее был из черной кожи с металлическими заклепками, расположенными по окружности.
– Рад знакомству, – сказал Пакстон.
– Надеюсь, что так, – сказала она, приподняв бровь. – Я твой новый партнер. Давай прогуляемся.
Дакота развернулась на каблуке и вышла из отсека. Пакстон трусцой бросился за ней и, выйдя из зала, пошел с нею в ногу по полированному бетону коридора административного здания.
– Что это там была за потасовка? – спросил Пакстон.
Дакота не сразу поняла, о чем он, как будто эпизод с длиннобородым человеком был чем-то таким, что сразу забывается.
– Этот тип держал бордельчик при одном из массажных салонов.
– Ты его сильно ударила.
– Тебя это беспокоит?
– Только в случае, если он этого не заслуживал.
Дакота рассмеялась:
– Некоторые девочки делали это не совсем добровольно. Что теперь скажешь?
– Тогда мало ему, – сказал Пакстон, и это заслужило улыбку Дакоты. – Я не знал, что здесь работают парами. В фильмах, которые нам показывали, каждый сотрудник службы безопасности сам по себе.
– Голубая работа большей частью сольная, но есть специальные проекты, иногда создаются временные оперативные группы. – Дакота повернулась к Пакстону, оглядела его с ног до головы и снова приподняла бровь. – Добс говорит, ты собираешься покончить с контрабандой.
– Я еще не дал согласия.
Дакота улыбнулась:
– Естественно.
Они подошли к лифтам. Дакота провела часами перед панелью, убрала руки за спину и снова посмотрела на Пакстона. Он не мог понять, хочет ли она с ним познакомиться или видит в нем помеху. По ее поведению это было так же невозможно определить, как по чистому листу бумаги.
– Так куда идем? – спросил Пакстон.
– Погуляем немного, – сказала она. – Разомни ноги. Слышу это уже около трех часов. С начала показа видеофильмов для сотрудников охраны.
– Я время не засекал, но, похоже, что так.
– В основном это чтобы прикрыть задницу, – сказала Дакота. – Не тебе – начальству. В случае неудачи скажут, что проверяли сотрудника, будут виноваты не они, а ты.
Пришел пустой лифт. Они вошли, и Дакота выбрала первый этаж, где, выйдя из лифта, они бы оказались рядом с остановкой трамвая. Двери лифта закрылись, и Дакота сказала:
– Нет нужды тебе это говорить – ты работал в тюрьме. Со временем поймешь, что есть два способа решать вопросы: облачный и правильный. Иногда они совпадают, иногда нет.
– Да, с такой концепцией я знаком, – сказал Пакстон.
Они вышли из лифта, прошли по коридору и, свернув за угол, оказались в плотной толпе людей, выстроившихся в длинные очереди к расположенным вдоль стены автоматам, где могли сообщить о своей сложной ситуации – с жилищем, банком и так далее – система перенаправляла просителя в нужную комнату на нужном этаже.
Дакота молчала. Казалось, не хочет говорить. Она шла впереди, Пакстон за нею. Несколько человек посмотрели в их сторону. Он понимал смысл этих взглядов. Добс называл рубашку поло уравнителем. Но она не уравнивала людей. Хоть значок и жестяной, но все равно сверкал, если свет падал на него под определенным углом.
Подъехал трамвай, и они вошли в вагон. Люди перед ними расступались. Дакота по-прежнему молчала. И это тоже Пакстон понимал. Говорить, беседовать, как нормальные люди, нельзя. Это слишком очеловечивает.
Пакстон с отвращением осознал, как легко возвращается к нему мироощущение тюремного надзирателя.
Они проехали на трамвае мимо медицинского корпуса, здания склада, здания, куда привозили новичков и которое называлось Прихожая, и оказались в вестибюле «Дуба». Далее трамвайная линия уходила к зданию, в котором преобразовывалась энергия. Возле «Дуба» располагались также платформы, у которых разгружались доставленные в Облако грузы. В разгрузке принимали участие небольшие машины с электрическими двигателями и вращающимися платформами сзади.
Дакота и Пакстон поднялись на эскалаторе к началу променада. Дакота прочистила горло:
– Вот здесь. Отсюда все идет.
– Что ты имеешь в виду?
– Вот отсюда все поступает в Материнское Облако, – сказала она. – Строго говоря, кое-что поступает в зону, куда привозят новичков, но большей частью сюда доставляют все в больших упаковках, которые затем отправляются по назначению. Была у нас теория, что «Забытьё» поступает сюда. Возможно, каждый раз поставка из нового источника. Может быть, кружок посвященных или один человек. Об этом известно мало. Но чувствую, что начинается отсюда.
Пакстон огляделся по сторонам. Он понимал преимущества доставки наркотика именно сюда. Тут было много укромных уголков. Ниши для машин-погрузчиков, двери, ведшие в расходившиеся коридоры. Более сотни людей участвовали в перегрузке ящиков на погрузчики. Для наблюдения за таким хозяйством требовалась целая армия.
– Почему не установить побольше камер? – спросил Пакстон.
Дакота покачал головой:
– Начальство их не любит. Это только в видеофильмах. Добс уже воевал за это, но пришел приказ с самого верха. Там решили, что они производят неподходящее впечатление. Что людям с ними «неуютно». – Она показала пальцами, где должны быть кавычки в этих цитатах, и закатила глаза.
