– Верно. Людям, которые носят часы, фиксирующие их перемещение, куда бы они ни пошли.
Дакота пожала плечами:
– Вот завладеем этой компанией, тогда и сделаем так, как нам нравится.
Пакстон сделал еще несколько шагов, оглядывая окружающее.
– Пищевые продукты всегда использовались для прикрытия поставок наркотиков. Была героиновая лихорадка. Оказалось, наркотик доставляли в банках с арахисовым маслом. Собаки его не чувствовали.
– Мы основательно проверяли поставки пищевых продуктов, – сказала Дакота.
– Расскажи о «Забытье», – сказал Пакстон. – Я говорил Добсу, что даже не знаю, что это такое.
– Да, он упоминал об этом. – Она огляделась и убедилась, что их никто не слышит. – Иди сюда.
Она завела его в тихий угол возле выстроившихся в ряд заряжающихся от электросети автомобилей-погрузчиков, опустила руку в карман и вытащила небольшую пластиковую коробочку размером чуть больше почтовой марки. Открыв ее, Дакота вытащила прямоугольный кусочек тонкой пленки зеленого цвета, чуть поменьше коробочки. Доза.
– Это оно и есть? – спросил Пакстон.
Дакота кивнула. Он взял пленку и перевернул. Легкая, тонкая, чуть клейкая.
Дакота забрала пленку и положила ее в коробочку.
– Кладешь в рот, действующее вещество поступает прямо в кровь, минуя пищеварительный тракт, так что желудочная кислота его не разрушает.
– Откуда вы знаете, что новички не привозят это с собой? Я бы вчера мог пронести на себе фунтов десять.
Дакота засмеялась. Смеялась она не с ним, а над ним, и он почувствовал, как кровь приливает к лицу.
– Газоанализаторы. Установлены на сканерах, через которые проходят новички. Более эффективны, чем собаки, поскольку неизвестно, где они находятся. Думаешь, мы об этом не подумали?
– А гости? Люди приезжают и уезжают.
– Во-первых, все, гости или постоянно здесь проживающие, проходят через сканеры, – сказала Дакота. – Во-вторых, здесь не так уж много бывает гостей. Ты же знаешь, как дорого арендовать машину или прилететь. Когда я начинала здесь работать, мама ко мне приезжала раз в месяц. Сейчас видимся только на День благодарения.
– Ну, а налоксон? Он не исключает передозировку «Забытья»?
– Это совсем другой химический процесс. Исключить невозможно. Так что старайся быть в курсе.
Кровь бросилась в лицо Пакстону.
– Я так понимаю, вы обратились ко мне, чтобы я поделился тем, что думаю о борьбе с наркотиками. Так что не удивляйся моим вопросам. Если бы вы могли справиться сами, меня бы не спрашивали.
Прозвучало язвительно. Дакота помолчала и с удивлением посмотрела на Пакстона.
– Извини, – сказал он. – Это, пожалуй, чересчур.
– Нет, – сказала Дакота, и ее губы скривились в ухмылке. – В самый раз. Давай еще погуляем.
Некоторое время они шли молча. Наконец молчание стало тяготить Пакстона, и он спросил:
– Чем ты занималась до Облака?
– Всем понемногу. Ночным сторожем работала. Ночью тихо, было время почитать. Потому-то я и попала сюда.
Они пошли по многолюдному променаду. Пакстон обратил внимание на людей в голубых рубашках в магазинах, находившихся ярусом выше. Некоторые из них замечали его и кивали.
– Честно говоря, – сказал Пакстон, – я не хотел работать в службе безопасности. Хотел работать на складе. Носить рубашку любого цвета, лишь бы не голубую.
– Почему?
– Не очень мне нравится эта работа.
– Тут совсем не то, что в тюрьме, – сказала Дакота. – Наверно. Посмотри на меня. Я тоже поначалу была не в восторге. Но, говорю тебе, тут есть свои преимущества.
Последнее слово она произнесла так, что он подумал о тайных преимуществах. В общем, он понимал, что она имела в виду. Свои преимущества были и в тюрьме. Наркотики, тайно доставлявшиеся туда, попадали не в мусорный бак, а к тому, кому предназначались, и доставлял их охранник. Большей частью наркотики представляли собой возможность дополнительного заработка.
Не то чтобы он сам это видел. Но слышал.
– Например? – сказал он.
– Захочешь получить выходной, Добс тебе его предоставит гораздо легче, чем какой-нибудь белый, – сказала Дакота. – Он о нас заботится. Когда видит, что ты занят нужным делом.
О «нужном деле» хотелось бы услышать поподробней. Разумеется, тут было что сказать. Пакстон понимал, что пока не заработал никаких поблажек. Но заработать хотел. Это его удивило. Ему хотелось понравиться Дакоте. Хотелось заслужить ее уважение. Одобрение – забавная штука. Вроде маленькой таблеточки, которую кладешь в рот и сразу мироощущение меняется.
– Охрана! Охрана!
Они обернулись на крик. Полный пожилой человек в зеленой рубашке поло махал им рукой, стоя в дверях магазина, работавшего круглые сутки. Дакота бросилась к нему, Пакстон последовал за ней.
Магазин был мал. Чипсы и туалетные принадлежности. Вдоль задней стены тянулись витрины-холодильники для напитков и полки с журналами. Полный старик держал за руку худощавого чернокожего парня в красной рубашке поло. Парень, почти ребенок, пытался вырваться, но старик был крупный, мясистый и держал его крепко.
– Что тут у вас, Ральф? – спросила Дакота.
– Ворует, – сказал человек в зеленой рубашке, Ральф. Он смотрел главным образом на Дакоту, но бросил несколько подозрительных взглядов на Пакстона.
– Ничего я не украл, – сказал парень, вырвал у Ральфа руку, но не побежал. Просто отступил на шаг назад.
– Прикарманил шоколадный батончик, – сказал Ральф.
– Ничего не прикарманил, – сказал парень, заметно волнуясь. – Не прикарманил.
– Обыщите его, – сказал Ральф. Это было требование.
Парень, не дожидаясь команды, вывернул карманы. Они были пусты. Он переводил взгляд с Пакстона на Дакоту. Пожал плечами.
– Видите?
– Наверно, съел уже, – сказал Ральф.
– А где тогда обертка? – сказал парень.
Дакота посмотрела на Ральфа, как бы повторяя этот вопрос.
– Откуда мне знать? – сказал Ральф. – Дети теперь умные. Но он батончик взял, я своими глазами видел. Зашел сюда, держался подозрительно.
Парень усмехнулся:
– Да уж, подозрительно. Что во мне подозрительного, кроме цвета кожи?
Ральф вскинул руки и вдруг обиделся.
– Ну-ну, я не расист. Не обвиняй меня…
– Это не обвинение! – почти прокричал парень. – Это правда.
Наступил момент, после которого ситуация может разрешиться или осложниться. Чтобы разобраться, надо было разлучить участников конфликта.
