Она позволила себе улыбнуться.
Выйти на улицу было все равно что открыть дверцу раскаленной духовки. У тротуара стоял большой голубой автобус пулеобразной формы с солнечными панелями на крыше. Его двигатель работал. На борту красовалась та же эмблема, что и на рубашке женщины с прической, напоминавшей чепец: белое облако, а чуть позади него другое, голубое. Этот автобус был чище, чем потрепанный старенький с дизельным двигателем, доставивший их в город. Тот, когда водитель завел мотор, издал звук, напоминавший плач.
Внутри этого нового автобуса тоже все было лучше, напрашивалось сравнение с самолетом. Ряды из шести сидений с проходом посередине, повсюду блестит пластик. Экраны встроены с задней стороны подголовников. На сиденьях буклеты и по паре дешевых одноразовых наушников все еще в пластиковой упаковке. Она прошла в заднюю часть автобуса и села у окна. Воздух здесь был холодный, но стекло окна горячее, как сковорода.
Она проверила сотовый телефон и обнаружила ответное сообщение от матери:
«Поздравляю! Удачи! Увидимся на Рождество».
Перевод: продолжай, как запланировала.
Рядом послышалось шарканье. Она почувствовала, что кто-то приблизился, вытеснив воздух, и посмотрела вверх в лицо туповатого парня, сидевшего в зрительном зале театра в том же ряду, что и она. Он улыбался, вероятно желая показаться вежливым. Она его вежливым не сочла. Такие любят брюки цвета хаки и светлое пиво и считают важным говорить о своих чувствах. Волосы он расчесывал на пробор.
– Тут занято? – спросил он.
Она прикинула шансы. Ее излюбленный метод состоял в том, чтобы войти и выйти, производя как можно меньше шума и не завязывая знакомств. Но она также знала, что такие базовые вещи, как человеческое общение, могут повлиять на ее положение в обществе. Чем сильнее противилась она общению, тем сильнее рисковала выделиться или, хуже того, быть уволенной. Избежать этого можно было, заводя новых друзей.
Вероятно, самое время начать.
– Пока нет, – сказала она.
Он забросил сумку на полку у них над головами и сел в кресло у прохода, оставив между ними свободное место. От него воняло засохшим потом, но так воняло от всех. И от нее тоже.
– Так… – сказал он, осматривая салон и отчаянно пытаясь сделать хоть что-то, чтобы избавиться от неловкости, вызываемой пустующим местом между ними. В автобусе было слышно шарканье, потрескивание пластика и приглушенные разговоры. – Как такая девушка, как вы, оказалась в таком месте?
Сказав это, он вымученно улыбнулся. Видимо, понял, как глупо это прозвучало.
Но она в его словах уловила презрительный оттенок. «Как? И ты дошла до жизни такой?»
– Я была учительницей, – сказала она. – В прошлом году в школах ввели детройтскую систему и решили, что вместо учителя математики в каждой школе будет учитель математики в каждом районе, а во время урока в класс будет транслироваться видеоконференция. Раньше было пятнадцать тысяч учителей математики. Теперь меньше ста. – Она пожала плечами. – И я оказалась не из их числа.
– Говорят, то же происходит и в некоторых других городах, – сказал он. – Везде урезают муниципальные бюджеты. Только на этом, согласитесь, много не сэкономить.
Откуда ему известно про муниципальные бюджеты?
– Подумаем на эту тему через несколько лет, когда дети не смогут решать простейшие математические задачки, – сказала она, слегка приподняв бровь.
– Простите, не хотел вас обидеть. Какую математику вы преподавали?
– Основы, – сказала он. – Работала с младшими классами. Таблица умножения. Геометрия.
Он кивнул:
– Я и сам был помешан на математике.
– А вы чем занимались до этого? – спросила она.
Он скривился, как человек, которого ткнули пальцем в ребра. Она сразу пожалела о своем вопросе, похоже, он собрался основательно ее загрузить.
– Был охранником в тюрьме, – сказал он. – В коммерческой. Исправительный центр северного Нью-Йорка.
«Так, – подумала она. – Муниципальные бюджеты».
– Но после этого… – продолжал он. – Слышали когда-нибудь об «Идеальном Яйце»?
– Нет, – честно призналась она.
Он положил руки на колени ладонями вверх, как будто собирался что-то показать, но, обнаружив, что они пусты, снова сложил их.
– Это то, во что вы кладете яйцо перед тем, как поставить его в микроволновку. Получается яйцо, приготовленное до нужной консистенции, это зависит от того, сколько вы его там держите. Контейнер продается с небольшой таблицей, в которой указано, сколько надо держать в микроволновке для получения той или иной консистенции. Когда яйцо готово, открываете контейнер, а скорлупа уже снята. – Он посмотрел на нее. – Любите яйца вкрутую?
– Да нет.
– Вы бы так не думали, но устройство, позволяющее легче их… – Он посмотрел мимо нее в окно. – Люди любят кухонные приспособления. Этот контейнер пользовался спросом.
– А что случилось? – спросила она.
Он посмотрел на свои ботинки.
– У меня были заказы отовсюду, но больше всех заказывало Облако. Дело в том, что они все время требовали скидок, чтобы перепродавать дешевле. Что поначалу было не так уж и плохо. Я сделал обтекаемую упаковку, сократил количество отходов. Все это происходило у меня в гараже. Работал я и еще четверо. Но скидки стали так велики, что я уже не получал дохода. Я отказался снижать цену, Облако сократило объем заказов, а других не хватало, чтобы это компенсировать.
Он помолчал, как будто хотел сказать еще что-то, но раздумал.
– Печально, – сказала она не совсем искренне.
– Ничего, – сказал он, взглянул на нее и улыбнулся. – Меня только что наняла компания, разрушившая мое дело, так что я и это обратил в свою пользу. Заявка на патент находится на рассмотрении. Думаю, когда патент одобрят, продам его Облаку. По-моему, там на это надеялись, чтобы выставить меня из дела и производить свою версию.
Она уже приближалась к границам жалости, но его отношение заставило ее резко повернуть налево к досаде. Ей не нравилось, как он себя держит. Сентиментальный неудачник, как все эти пентюхи, не получившие обезьяньей работы. Не повезло, чувак. Научись чему-нибудь, что не предполагает участия нянь-преступников или готовки яиц в микроволновках.
– Ну, хотя бы так, – сказала она.
– Спасибо, – сказал он. – Знаете, как это говорится: по тому, как идет… Что-то не получается, ты упираешься. Вы хотите вернуться к преподаванию? Я слышал, школы на площадке хороши.
– Да я не знаю, – сказала она. – Честно говоря, хотелось заработать немного денег и на время уехать за границу. Накопить на черный день. Поехать куда-нибудь преподавать английский. В Таиланд, Бангладеш. Лишь бы отсюда.
Двери автобуса закрылись. Она про себя поблагодарила Бога, что место между нею и этим туповатым парнем осталось свободным. Женщина в белой спортивной рубашке с короткими рукавами встала возле водителя и помахала рукой. Разговоры между знакомившимися пассажирами прекратились, все головы повернулись к ней.
