Тут важно было не перестараться. Слишком энергичные поиски могли привлечь внимание.
Временами, когда вдохновение сочеталось с возможностью, все получалось само собой. По счастью, выполнить задание требовалось за полгода, и у нее еще оставалось время. Не слишком много, но достаточно.
По пути на склад перед сменой она зашла в круглосуточно работающий магазин. Сверкающие подсвеченные полки, цветные упаковки на них, казалось, горели. Цинния прошла в заднюю часть магазина и повернула налево, как обычно, к коробке с батончиками «ПауэрБуфф» из подсоленной карамели с белковыми добавками. По счастью, после долгих поисков ей удалось найти батончик с низким содержанием жира, но с высоким содержанием белка, который на вкус был не как пенопласт, обмазанный арахисовым маслом с истекшим сроком годности.
Во время смены, когда наваливалась усталость, она представляла себе, как развернет батончик, который могла съесть, откусив от него четыре раза, но растягивала удовольствие на пять и более.
Оказавшись в задней части магазина, Цинния обнаружила, что коробка с ее любимыми батончиками пуста. Тут были батончики с несколькими другими вкусами. Она прежде их пробовала, но они ей не понравились. Шоколадное арахисовое масло казалось слишком густым и чуть горьковатым. От батончика «Пирог ко дню рождения» пахло канализационной трубой.
Она некоторое время смотрела на пустую коробку, соображая, как давно из нее забрали последний батончик, и уж не она ли сама забрала его накануне, не обратив внимания на то, что он последний.
Вчера она съела свой последний батончик из подсоленной карамели с белком и даже не заметила этого. Цинния огорчилась. И чем больше думала о своем огорчении, тем сильней огорчалась.
Возле нее возник грузный латиноамериканец-продавец в зеленой рубашке поло и полной коробкой батончиков «ПауэрБуфф». Цинния улыбнулась. Продавец улыбнулся в ответ, забрал пустую коробку, поставил на ее место полную и надавил на перфорированный картон, чтобы ее открыть.
– Я заметил, что они кончаются, и удивился. Их меньше всего берут. Они никому не нравятся. Но я заметил, что вы их любите, и подумал, что огорчитесь, если они кончатся.
Он взял батончик и протянул Циннии. Она стояла с батончиком в руках, целлофан на нем шелестел. Продавец ждал, может быть, ожидал бурного проявления благодарности, рассчитывал по-дружески хлопнуть по подставленной и поднятой ладони или минета.
– Спасибо, – пробормотала Цинния.
Он кивнул, развернулся и пошел в переднюю часть магазина.
Как ни грустно было Циннии до сих пор, стало еще грустнее. У нее появились привычки. Она стала постоянным покупателем и находится здесь так давно, что совершенно незнакомый человек уже знает ее пищевые привычки. Это не касалось ее задания, не означало, что она подвергла себя опасности или привлекла к себе внимание. Просто этот эпизод в магазине напомнил ей, что она находится здесь уже несколько месяцев и ничто пока не изменилось. Просто она немного приспособилась к здешней жизни.
Она прошла к складу, ступила на твердый бетонный пол, и колено протестующе заболело.
Планшет-компьютер. Кожаная обложка для паспорта. Галстук-бабочка. Шерстяная шапочка. Тампоны. Фломастеры-маркеры. Наушники. Зарядное устройство для телефона. Электрические лампы. Ремень. Увлажнитель воздуха. Косметическое зеркало. Гольфы. Палочки из суфле для жарки…
Пакстон
В конференц-зале яблоку было некуда упасть. Толчея напомнила вагон трамвая в час пик. Тела прижимались друг к другу, так что по запаху можно было определить, кто не почистил зубы, кто злоупотребляет одеколоном, кто ел на завтрак яйца.
Большинство были знакомы. Несколько человек Пакстон не знал. Дакота сидела впереди рядом с Добсом. Викрам протолкался к ним. Пакстон был рад оказаться здесь. Последние два месяца ему казалось, что он впал в немилость.
Обычно Добс просил рассказать о том, как идет работа с «Забытьём», но такое случалось все реже, поскольку всякий раз, как их приглашали, Пакстон мог лишь сказать, что работает над заданием. Так оно и было. Он думал о нем все время. Но решить задачу не мог. С исчезновением точек со схемы техники никак помочь не могли, слежка за Уорреном ни к чему не привела, Пакстон по-прежнему вникал в обстановку и знакомился с людьми.
Впрочем, ему удалось установить, что «Забытьё» расходится по Материнскому Облаку не от того места, куда доставляются все товары. Он немало провел там времени, но ничего подозрительного не заметил.
Этот стиль работы мелкими мазками, о котором постоянно напоминала Дакота, казался не слишком продуктивным, но обсуждать этот вопрос с Добсом Пакстон не хотел. Рейтинг в три звезды дразнил его. Он надеялся быть полезным, хотел сделать что-то такое, что бы отличило его от остальных. Но при отсутствии движения на работе и с первой страницей блокнота, которая по-прежнему оставалась пустой, если не считать заголовка «НОВАЯ ИДЕЯ», он перешел от слабых надежд к постепенному погружению в воду, которая уже щекотала ему ноздри.
По крайней мере, у него была Цинния, она оставалась единственным светлым пятном, позволявшим ему убедить себя, что в Материнском Облаке не так же плохо, как в тюрьме.
– Так, внимание, – сказал Добс, заставив всех в помещении стать по стойке «смирно». – Завтра день обновления программного обеспечения. Все вы знаете, что это значит…
Пакстон не знал, но понимал, что поднимать руку и спрашивать не годится. Дакота подтолкнула Добса локтем.
– У нас тут новенькие, босс.
– Вот как? Хорошо. – Он обвел взглядом собравшихся. – Обновление программного обеспечения рассылается по Облачным Часам. Это означает, что все сотрудники Материнского Облака должны разойтись по своим квартирам. Каждый должен находиться там, пока обновление не будет закончено.
Молодой чернокожий парень с вытатуированным на шее цветком лотоса поднял руку.
– Почему не провести обновление ночью, пока все спят?
Добс покачал головой.
– Смены здесь продолжаются круглые сутки семь дней в неделю. Нет такого времени, когда бы все спали. В восемь утра все, кроме нас, работников больницы и нескольких техников, должны находиться у себя в комнатах.
По залу пронесся невнятный шум голосов. Пакстон не понимал, было ли это проявлением радости, недовольства или просто любопытства.
– Передаю дела Дакоте, – сказал Добс, слегка осклабившись и посмотрев в ее сторону. – На этот год она будет старшей по команде. Ее заместителем будет Викрам. Слушайте внимательно, а мне надо заняться другими делами.
Пакстон выдохнул так шумно, что несколько человек, но, по счастью, не Добс, посмотрели на него. Дакота тоже посмотрела, но не потому что услышала, а потому что в ее положении это было естественно. Ее взгляд показался Пакстону странным. Он придал лицу выражение «Тоже мне, важное событие», да только событие действительно было важным, а Викрам – задницей. Пакстон подумал, что его звезда закатилась.
