Тот же самый конференц-зал. Та же теснота, хотя без Добса атмосфера менее напряженная. Викрам стоял, сотрудники постепенно собирались. Зал заполнился, и Викрам пристально осмотрел собравшихся, всем своим видом требуя тишины. Все умолкли, как бы не решаясь говорить одновременно с ним.
– Хорошо, – сказал он, когда в зале наступила тишина. – Итак, сегодня важный день. Что тут говорить, яснее ясного. Облажаетесь, достанется мне. А это означает, что я уж постараюсь, чтобы и вам досталось. Все ваши номера сотовых у меня есть, буду рассылать вам новости, держать в курсе дела. Их будут получать все, перечисленные в списке, так что не обращайте внимания на сообщения, не имеющие к вам отношения. Если чьих-то номеров в списке нет…
Сзади кто-то захихикал, видимо, смешным показалось то, как Викрам выделил слово «списке», как герой научно-фантастического фильма, в дверь к которому ломятся брызгающие кислотой инопланетяне. Викрам замолчал.
– Если кого-то нет в списке, задержитесь. Я еще несколько минут буду здесь отвечать на вопросы.
Он хлопнул в ладоши, показывая, что собрание окончено. Кто-то открыл дверь, чтобы впустить в зал свежий воздух. Собравшиеся стали выходить. Пакстон кивнул Викраму, давая понять: «Я тоже в команде», но говорить с ним не собирался. Викрам только нахмурился.
На полдороге к общежитию «Дуб» часы зажужжали.
До начала обновления программного обеспечения остался час. Не имеющие иных указаний, пожалуйста, пройдите в свою комнату.
Цинния
«До начала обновления программного обеспечения остался час. Не имеющие иных указаний, пожалуйста, пройдите в свою комнату».
Затем:
«Пожалуйста, доставьте последний заказ к конвейерной ленте».
Стеллаж, двигавшийся перед Циннией, остановился. На верхней полке находилась коробка с мозаикой, которую ей необходимо было достать. Цинния забралась на стеллаж, не потрудившись пристегнуть ремень безопасности, и подумала, не оштрафуют ли ее за это.
Не то чтобы это имело такое же значение, как удачное приземление.
На верхней полке она нашла контейнер с мозаикой, вынула коробку и зарегистрировала ее с помощью часов.
Затем задержала дыхание, повернулась и прыгнула вниз.
В животе все сжалось. Она прижала подбородок к груди и выставила руку. Во-первых, чтобы придать телу нужное положение, во-вторых, чтобы вывихнуть плечо. Оно легко выскакивало после задания в Гвадалахаре.
В момент приземления она почувствовала, как плечо сдвинулось, и головка плечевой кости вышла из сустава. Цинния с силой выдохнула, выталкивая воздух из легких, как будто этим можно было умерить боль. Боль, естественно, не ослабела. Цинния перекатилась на спину, левая рука – как кусок мяса, привязанный к туловищу. Боль ревела по всему телу, как фальшививший оркестр.
Вдох. Выдох. Она сосредоточилась на боли, на ее какофонии. Пусть она заполнит ее целиком. Такая уж эта штука, боль. Люди, борясь с нею, рвали себя на куски. Секрет заключался в том, чтобы принять боль как временную реальность и сосредоточиться на чем-то другом. Например, на том, чтобы встать.
Кто-то из находившихся поблизости людей остановился. Немногие. Слишком многие стремились успеть доставить последнюю вещь к конвейеру. Цинния здоровой рукой подняла коробку с мозаикой и, шаркая, пошла к конвейеру, находившемуся, по счастью, рядом. Затем подняла часы, но тут выяснилось, что она не может нажать на кнопку в верхней их части, потому что другая рука безжизненно висела вдоль туловища. Цинния надавила на часы подбородком, дождалась нужной реакции и сказала:
– Травма. Начальник.
Ей сообщили, куда идти. Следуя указаниям, она быстро нашла женщину-блондинку в белой рубашке поло. Та бросила на Циннию взгляд, заметила висящую руку и сказала:
– Нужна помощь?
– Да, было бы хорошо, – сказала Цинния. – Я упала.
– Вы использовали страховочное снаряжение?
– Нет.
Женщина поджала губы и подняла компьютер-планшет. Подошла к Циннии, взяла ее за запястье и дождалась соединения часов Циннии со своими. Постучала по стеклянному экрану и повернулась лицом к Циннии.
– Мне нужна ваша подпись, что вы не использовали страховочное снаряжение.
Цинния выдохнула. Есть чем заняться. Чертова бюрократия. Здоровой правой рукой – она была левша – Цинния нарисовала в воздухе несколько завитушек. Женщина кивнула и стала набирать на планшете текст. Учитывая, что рядом стоял человек, которому требовалась медицинская помощь, на это ушло слишком много времени.
– Мне кажется, у меня сотрясение, – сказала Цинния, надеясь этим ускорить процесс оформления травмы. – Я еще и головой ударилась.
– Вы, наверно, хотите в медицинский корпус?
– А для чего еще он существует?
Женщина сурово посмотрела на Циннию, как бы говоря: «Сейчас не время для шуток».
«Да уж, святая правда, – подумала Цинния. – „Мух на мед…”
[17] или как там…»
– Пожалуйста, – сказала Цинния.
– Сможете сами дойти или вам нужен сопровождающий? – спросила женщина.
Цинния закатила глаза.
– Дойду.
– Хорошо. – Женщина постучала пальцем по экрану планшета. На часах Циннии появилась стрелка, указывающая направление. – Следуйте указаниям, окажетесь возле трамвая «Скорой помощи».
Цинния поблагодарила начальницу, хоть и не считала ее заслуживающей благодарности. Она быстро и легко нашла стоянку медицинского трамвая рядом с комнатой отдыха и туалетами. Вагон был размером с обычный трамвай, но оснащен койками и медицинским оборудованием и стоял на специальном пути, который вел к Медицинскому корпусу. Войдя в вагон, Цинния обнаружила в нем молодого человека, крепкого и красивого, с сознательно отпущенной щетиной. Он играл с телефоном. Увидев Циннию, он сунул телефон в карман, вскочил с койки и встретил ее у входа в вагон.
– Что случилось? – спросил он.
– Упала, – сказала Цинния. – Вывихнула плечо.
Молодой человек попытался посадить Циннию на койку, но она воспротивилась. Ее беспокоило вывихнутое плечо. Но если он вправит вывих, окажется, что она зря травмировала руку – в больницу ей не попасть.
– Позвольте, я вправлю, – сказал он. – Мышцы спазматически сократятся. Чем дольше оставить как есть, тем труднее будет вправить.
– Нет, я бы лучше… – Но не успела Цинния договорить, как он впился ей пальцами в мышцы плеча и, не успела она подумать, что это будет так просто, сжал руку и повернул. Плечо с глухим влажным щелчком стало на место. Вот так. Характер боли изменился, как ни странно, возникло даже приятное ощущение, затем боль значительно утихла, хоть и не совсем. Цинния, держась за койку, подняла руку перпендикулярно к туловищу, развернула так, что ладонь смотрела вверх, потом вниз.
