Пакстон подумал. Вопрос прозвучал бы глупо, но он его все равно задал.
– Я хороший человек?
Добс поднялся с кресла и подошел к окну, выходившему в зал. За стеклом туда-сюда сновали люди в голубых рубашках, не обращая внимания на смотревших на них Добса и Пакстона. Добс стоял так близко, что Пакстон чувствовал хвойный запах его крема после бритья.
– Я по-прежнему не в восторге от того, что ты вчера оставил пост. Но, в конце концов, меня интересует не процесс, а результат. – Добс взглянул на Пакстона. – Хочется думать, что я разбираюсь в людях, и в тебе, как мне кажется, я тоже разобрался. Ты начинаешь двигаться еще тогда, когда многие сидят на месте.
– Спасибо, сэр, – сказал Пакстон. – Хочу быть полезным для службы.
Добс кивнул и снова сел в кресло.
– Поговори с Дакотой, когда придешь завтра. Скажи, что это мое предложение. Но команда ее, и отвечает за все она.
– Хорошо, – сказал Пакстон. – Так и сделаю. И спасибо.
Добс опустил голову и посмотрел на планшет.
– Пожалуйста. Отправляйся, повеселись в выходной. Сам понимаешь, здесь такое нечасто случается.
Пакстон закрыл за собой дверь и улыбнулся. Совершенно непроизвольно. Но испытываемое им чувство было настолько сильно, что требовало выхода. Кричать и улюлюкать он не мог, поэтому понес улыбку на лице, как четвертую звезду, которую, может быть, пока и не заслужил, но к которой значительно приблизился.
Более того, Пакстону постоянно хотелось поделиться мыслями с Гибсоном Уэллсом, рассказать, как Облако придавило его.
Теперь, казалось, ему представится такая возможность.
Отчего все его рейтинговые звезды потеряют значение.
Но, как бы то ни было, он не собирался делать карьеру в такой компании.
Цинния
Находившихся в несущемся электромобиле обдувал поток прохладного воздуха. За окнами опаленная земля излучала жар. Цинния посмотрела в зеркала на дроны, заполнявшие небо, как рой насекомых. Прямоугольные очертания Материнского Облака скрылись за горизонтом. Впереди пустая дорога, по обе стороны от нее, насколько видит глаз, плоская пустыня.
Приятно было избавиться от рубашки поло, от рабочей форменной одежды, от этого день казался особым. На дне выдвижного ящика Цинния обнаружила просторное платье-халат, о котором совсем забыла. Пакстон был в голубых шортах и белой футболке с короткими рукавами, обнажавшими его трицепсы.
– Так куда едем? – спросил Пакстон. Пытаясь найти удобное положение, он менял наклон пассажирского сиденья.
– Не знаю, – сказала Цинния. – Мне бы просто неба.
Отъехав от территории Облака, она решила, что можно ответить на СМС. Держа правой рукой руль, она напечатала левой: «Надеюсь, скоро».
Цинния положила телефон и подумала, что провела в Материнском Облаке более двух месяцев и теперь впервые оказалась за его пределами настолько, насколько можно оказаться в относительно безопасной среде машины с кондиционером.
– У нас есть вода? – спросил он.
– В багажнике много.
– Надо было взять солнечные очки.
Цинния прикоснулась к кнопке рядом с зеркалом заднего вида. Открылась небольшая ниша, в которой рядком лежали солнечные очки.
– Парень из проката автомобилей сказал, что они могут нам пригодиться. Пока ты был в туалете. Из-за тебя нас обслуживают как важных персон.
– Снова чувствую себя начальством.
– Это благодаря тому, что уговорил меня не выдвигать обвинений?
Пакстон ответил не сразу.
– Да. – Он помолчал еще немного. – Все… нормально?
Цинния пожала плечами.
– Хлопотно это очень. – Она не хотела говорить ему, что ей и самой не хотелось выдвигать обвинения против Рика, но она не видела ничего дурного в том, чтобы Пакстон немного попарился. Потому что, честно говоря, это не было нормально, но сейчас ей хотелось умерить героический пафос Пакстона.
Цинния потянулась в нишу и достала оттуда солнечные очки. Толстый пластик, ярко-голубая оправа. Пакстон последовал ее примеру. Другие очки были женские, с белой оправой в форме кошачьих глаз. Пакстон пожал плечами и надел очки. Повернулся к Циннии с широкой улыбкой, обнажавшей зубы.
– Тебе идут, – сказала Цинния, попыталась сдержать смех, но поняла, что не сможет и что ей все равно, и рассмеялась.
– В моем стиле.
– По крайней мере, к рубашке подходят.
Дронов в небе стало меньше. Машина раскалялась на солнце, температура в ней поднималась. Пакстон посмотрел на дроны.
– Трудно поверить, правда?
– Что? Дроны?
– Да, посмотри, сколько их. Туда-сюда весь день, и не сталкиваются. По крайней мере, я так думаю. Переносят товары…
– Откуда такая тоска? У тебя был дрон в детстве?
– Нет, просто… – Он замолчал, потом пожал плечами. – Дроны – это круто. Именно благодаря им Облако достигло своего нынешнего положения. Как только смогли организовать доставку дронами, сетевым розничным продажам пришел конец. Никто не мог выдержать конкуренции. Пытаюсь представить себе. Это ж надо, придумать такое новшество, изменившее мир.
– Яйца тоже круто.
– Брось, – сказал Пакстон. – Это жестоко.
Под потолком машины становилось жарко, Цинния чувствовала это макушкой. Она посмотрела на Пакстона. Он отвернулся от нее, насколько было возможно, и смотрел в окно.
– Извини, пожалуйста, – сказала она. – Неудачная шутка.
Он не ответил, и она стала нажимать большим пальцем на регулятор кондиционера, пытаясь добиться, чтобы воздух был не слишком теплый и не слишком холодный. Включила радио, но не настолько громко, чтобы оно помешало разговору. Впрочем, разговаривать ей не хотелось.
Она проверила телефон. Ответа пока не было.
– Ну, как поживаешь вообще? – спросил Пакстон.
Цинния подумала, не извиниться ли еще раз, но решила, что он хочет сменить тему разговора.
– Машина слушается превосходно. Сиденье довольно удобное. Мне не нравится педаль газа, она туговата.
– Ты понимаешь, о чем я.
Цинния понимала. И лучше бы он понял намек и не настаивал. Она посмотрела на ходометр, на котором расстояние увеличивалось с шагом в десятую часть мили.
– Было и прошло.
– Если хочешь поговорить…
Цинния ожидала большего. Напрасно.
– Все чудесно. – Она повернулась к Пакстону и улыбнулась, как бы говоря: «Это круто».
– Вот выбрались мы из Облака… и что ты думаешь обо всем этом? – спросила Цинния.
– О чем, обо всем?
– Об Облаке. О том, что живешь рядом с местом работы. О том, что тебе присуждают рейтинг в виде звезд. На самом деле я ожидала другого.
