Толпа собралась огромная. Стены внутри Прихожей украшали все цвета радуги. Огороженное свободное пространство вело снаружи к сцене, по этому проходу должен был проехать автобус Гибсона. Свободными также оставались трамвайные пути, по которым трамвай с Уэллсом поедет к «Живи-Играя».
Пакстон прошел по сцене. Говоря словами Дакоты, обращенные на него взгляды раздевали. Сотрудники службы охраны пробирались через толпу, но хорошо также было видно и всю картину в целом. Пакстон и сам не знал, что ищет. Все улыбались и были возбуждены.
Позади Пакстона на гигантском экране показывали все тот же ознакомительный видеофильм вперемешку со свидетельствами клиентов: люди разной этнической принадлежности рассказывали о том, насколько упростилась их жизнь благодаря деятельности Облака. Пакстон находился так близко к динамикам, что из-за помех с трудом разбирал речь.
Спасибо тебе, Облако.
Мы любим тебя, Облако.
Облако, ты спасло мою жизнь.
Каждые несколько минут Пакстон поглядывал в раскрытую пасть въезда, прямоугольник ослепительно-белого света, где должен был показаться автобус. Уже скоро. Он подъедет к тыльной части сцены, и сам Гибсон выйдет из него и поднимется по лестнице. Пакстон будет среди десятка окружающих Уэллса людей. Так близко, что сможет дотянуться рукой.
В животе у Пакстона что-то сжалось и натянулось. Он снова подумал о том, чтобы выступить против этого человека. За этим моментально последует потеря работы, но болезненное воспоминание о том, как он шел на анкетирование по разрушенному городу, о том, как подавал заявление о приеме на работу, которая совершенно не соответствовала его притязаниям, все это заставляло его желать если не ответа или извинения, то признания. Чтобы узнать, что случилось, Гибсон должен был его увидеть.
– Готов? – перекрывая рев громкоговорителей, спросила вдруг появившаяся рядом Дакота.
Пакстон кивнул, не вполне понимая, что означает его кивок.
– Хорошо, – сказала Дакота и шлепнула его по спине. – Потому что вот он.
Автобус сначала показался темной точкой в белом свете, затем въехал в здание и медленно пополз по проходу в толпе, ограниченному с обеих сторон барьерами, за которыми стояла кричавшая приветствия и махавшая руками толпа.
Автобус был большой, коричнево-красный с золотой отделкой. Затемненные окна не позволяли видеть, что происходит внутри. Казалось, наружная его поверхность отполирована. Пакстон смотрел, как автобус медленно подъехал к сцене и остановился за ней. Здесь стояло с десяток сотрудников в светло-коричневой форме и десятка два охранников. Пакстону показалось, что голова у него заполнена гелием и может оторваться от тела.
Цинния
В тыльной части «Облачного Бургера» Цинния прошла через двери, открывавшиеся в обе стороны. Тут находилось несколько сотрудников в зеленых рубашках, все суетились, хотя посетителей в зале не было, все ушли на церемонию. Зеленые, клацая утварью, исполняли тщательно поставленный танец вокруг безупречно чистых машин из нержавеющей стали, готовились к наплыву посетителей, который ожидался позже. Несколько человек мельком взглянули на Циннию, но не более.
Ей всегда казалось забавным распространенное мнение, что работа техника связана только с устройствами и подобной хренью. Главное – почувствовать себя техником, и вряд ли кто-то усомнится в том, что ты техник.
Цинния не собиралась задерживаться на кухне. Она оглядела все поверхности, не зная, что именно ищет в надежде найти нужное. Кухня была больше, чем она себе представляла. Сделав несколько поворотов, Цинния оказалась перед массивной отодвигающейся дверью, которая смотрелась на кухне неуместно, как инородное тело. Это и означало, что за дверью находилось то, что Цинния искала.
Из-под козырька ее кепки она слишком поздно заметила перед дверью видеокамеру. Цинния не поднимала лица, чтобы оно не зафиксировалось в записи. Рядом с дверью находилась сенсорная панель, и Цинния, произнеся про себя молитву, провела перед панелью часами.
Послышался звуковой сигнал, похожий на звон колокольчика, и диск загорелся зеленым. Цинния толкнула массивную дверь в сторону, для этого пришлось приложить усилие. За дверью находилась небольшая станция подземки с трамвайным вагоном, который был примерно в два раза меньше обычного.
Тут пахло хлоркой, которая, по-видимому, призвана была заглушить сладковатый запах гнили. В трамвае болтались расстегнутые нейлоновые ремни для закрепления поддонов. Цинния задвинула за собой дверь, прошла в переднюю часть вагона и осмотрела панель управления, которую долго рассматривать не пришлось. На ней находилось считаное число кнопок, одна из которых была подписана «Ход». В Облаке действительно любили все упрощать.
Цинния нажала на эту кнопку, и трамвай поехал сначала медленно, потом быстрее, потом понесся темными коридорами, грохоча, как грузовой лифт. Чтобы удержаться на ногах, пришлось ухватиться за поручень. Нейлоновые ремни раскачивались вокруг Циннии, и несколько раз ей пришлось уклониться, чтобы пряжка не ударила ее по ноге. Трамвай был не современный, с магнитной подвеской, а старый. Металлические колеса, скользя по металлическим рельсам темного туннеля, иногда издавали пронзительный визг, отдававшийся в ушах.
Поездка продолжалась около пяти минут, за время которых Цинния представила себе эндшпиль. Несмотря на неразбериху, которая последует за сходом трамвая с рельсов, грузовики все равно будут приезжать в Облако и уезжать из него. Так должно быть. Прекратить доставку грузов надолго не смогут. Грузовики с товарами автоматизированы, ей надо будет спрятаться на одном из них, и тогда ее вряд ли заметят.
Но Циннию не оставляло чувство, что она что-то упустила.
И она вспомнила: Хэдли. Важно было убедиться, что с Хэдли все в порядке.
Может быть, написать сообщение Пакстону. Попросить его зайти к Хэдли.
Но использовать открытый канал связи рискованно. И что она ему напишет?
Пока. Больше не увидимся.
«Ну, давай же думай, – сказала Цинния сама себе. – Не раскисай».
Трамвай остановился. Еще не успели открыться двери, а кожа на открытых участках лица и рук Циннии натянулась, выдыхаемый воздух образовывал облачка пара. Цинния вышла в холодильник, большое помещение, заполненное ящиками, стоящими на деревянных поддонах. Стены, отделанные металлическими листами, покрывал иней, который в углах походил на снег. Она пожалела, что не оделась теплее.
Видеокамер здесь не было. Она прошла вдоль поддонов, ища выход, и в дальнем конце помещения увидела дверь. По пути к ней Цинния открыла ящик. Внутри на восковой бумаге лежали шарики измельченной говядины. Облачные Бургеры.
Странно. Все, в том числе и пищевые продукты, поступало через Прихожую. Пакстон что-то говорил об этом. Если это здание, где происходит преобразование энергии, то почему здесь хранят говяжий фарш? Цинния считала, что Облако располагает фермами для выращивания скота, поэтому говядина здесь продавалась по доступным ценам. Может быть, пастбища находятся вне территории Облака, а то место, где она сейчас находится, лишь ближайшая к пастбищу точка доступа. Цинния не видела это место на спутниковых снимках, но, с другой стороны, она его и не искала.
