Государственная измена чешских политиков. Подделывание документов на Балканах
После отставки князя Туна с поста штатгальтера полковник фон Хранилович-Шветассин отправился в Прагу, чтобы там лично переговорить с начальником государственной полиции, командующим округом Чумом и прояснить беспокоящие армию и народ вопросы, связанные с чешскими происками, которые гражданскими органами власти либо отрицались, либо представлялись как не заслуживающие внимания.
Разгадка причины такого положения дел была вскоре найдена. Во всем оказались виноватыми руководитель аппарата пражского штатгальтера, надворный советник барон фон Браун, являвшийся карьеристом и надеявшийся пробиться наверх при помощи молодежной чешской партии, пользовавшейся у правительства большим авторитетом, а также настоящий приспособленец начальник полицейского управления Крикава.
Поняв, что князь Тун очень не любит иметь дело с неприятными аферами и наводить порядок насильственными мерами, они возвели вокруг штатгальтера настоящий информационный барьер, сквозь который просачивались только нравящиеся ему сведения. В результате, оказавшись в своеобразном вакууме, он на все смотрел в розовом цвете и понятия не имел о действительном положении вещей.
Пользуясь безнаказанностью, политическое объединение «Свободная мысль», куда входили в основном учителя, учредило в форме общества с ограниченной ответственностью издательство, а также типографию и занялось оголтелой пропагандой чешского национализма, призывая к созданию самостоятельной республики. Вскоре обнаружилось, что это объединение к тому же направляло контрабандным путем в войска прокламации с революционными призывами. Поэтому после отставки князя Туна наконец-то были приняты соответствующие законные меры, предусматривавшие и роспуск данного объединения.
Однако необходимо заметить, что еще более опасной оказалась деятельность Народной рады (чешского народного совета) и чешского центрального органа сокольских союзов. Председателем последнего являлся доктор Шайнер, который одновременно был членом правления банка Богемии в Праге, состоявшего в оживленной переписке с чешским банком в Нью-Йорке. В свою очередь, в число членов правления этого банка, находившегося в Америке, входил нотариус Томас Чапек, чьи политические взгляды были нам хорошо известны. Ведь он одновременно являлся функционером так называемого Американского комитета борьбы за независимость Богемии.
Наше предположение о том, что под видом безобидной переписки скрывается канал передачи информации по организации подрывной деятельности, когда мы перехватили письма этого американского банка, полностью подтвердилось. Из них ясно прослеживалась связь вышеназванного комитета с Народной радой и центральным органом чешских сокольских союзов.
Номинальным главой Народной рады являлся аграрий Прокоупек, но фактически всем заправлял доктор Крамар, который, умело скрываясь за этим подставным лицом, проводил свою собственную агитаторскую работу. Надо отметить, что Крамар сначала являлся панславистом чистой воды, затем — нео- или астрославистом, а потом снова вернулся к пропагандируемой «настоящими русскими людьми» панславистской идее. В довоенное время он часто бывал в России, где его жена, русская по национальности, владела землями в Крыму.
Не забывал Крамар посещать и Сербию, что и предопределило его политические взгляды, которые отчетливо проявились в том, что он всячески препятствовал проведению столь желанных князю Туну митингов с целью демонстрации лояльности монархии. А ведь к участию в них склонялось много политических партий, в том числе чешские клерикалы, национал-социалисты и аграрии. Делалось это им, очевидно, для того, чтобы не нанести вред царящим в России дружественным по отношению к чехам настроений.
Перехваченные письма Народной рады давно позволяли предпринять соответствующие меры. Но этого сделано не было, поскольку все донесения легли под сукно в аппарате пражского штатгальтера.
Видимо, такая безнаказанность и заставила доктора Крамара забыть об осторожности. Вопреки обычной для него осмотрительности, он два раза останавливался ночевать в отеле «Саксония», причем каждый раз в одном и том же номере, соединявшемся через ванную комнату с номером итальянского консула Сабетты, который, как нам было хорошо известно, являлся поставщиком разведывательных сведений своему правительству.
Воспользовавшись таким обстоятельством, наше армейское Верховное командование добилось 21 мая ареста этого столь опасного человека. При этом доктор Крамар заявлял, что через Сабетту он всего лишь хотел предостеречь итальянцев от захвата земель, населенных славянами. Однако обыски, проведенные в его втором доме в Либштадте, секретариате и помещении для собраний Народной рады, позволили привлечь массу обвинительного материала, при одном беглом просмотре которого в виновности Крамара сомневаться не приходилось. Причем обнаруженный шифр выдавался им как предназначенный для переписки с издательством газеты «Народни листы». Были найдены и многочисленные письма, свидетельствовавшие о том, что их хозяин состоял в активном контакте с русскими агитаторами.
По воле случая в начале июля 1915 года в трибунале моравского города Острава рассматривалось дело чешского легионера Эмиля Поскера, в ходе которого выяснилось, что этот русский эмиссар прибыл из Киева в Богемию в ноябре 1914 года для передачи доктору Крамару соответствующих сведений и воззваний.
Причем воззвания предназначались якобы и для депутата рейхсрата Клофача. Это значительно помогло сдвинуть с мертвой точки расследование, проводимое до той поры пражскими органами юстиции весьма небрежно. И можно сказать, что только приезд в Прагу полковника фон Хранилович-Шветассина помешал тому, чтобы Крамара выпустили на свободу.
Ко всему прочему, полковник фон Хранилович-Шветас-син выяснил, что государственной полиции было почему-то запрещено проводить проверку деятельности пражской русской церкви. Тогда по его просьбе армейское Верховное командование приказало судебной комиссии вмешаться в этот вопрос. В результате был обнаружен материал, позволявший открыть целое дело в отношении служащего русского консульства Николая Рыжкова и архиерея, оказавшегося не только пропагандистом, но и государственным изменником и шпионом.
В ходе расследования впервые было доказано, что русские официальные круги, в частности обер-прокурор Святейшего синода
[229] Владимир Заблер и председатель славянского благотворительного общества в Петербурге генерал Паренсов, еще начиная с конца девяностых годов девятнадцатого столетия всячески поощряли панславянское движение на территории Австрии, стараясь представить Россию как освободительницу, а Австрию в качестве угнетателя славян, проживавших на австрийской территории.
