Итак, как же вскрыть упаковку, причинив минимум ущерба? Пока Конни решить не могла. Ей требовалась помощь. Помощь эксперта, который по долгу службы имеет дело с очень древними и хрупкими документами, а также располагает надлежащим инструментарием и необходимым освещением.
К примеру, доктора Лиз Дауэрс, которая работает в Гарвардском художественном музее.
– Я спрошу Лиз, что с этим делать, – сказала Конни. – Съезжу в Кембридж завтра.
– Там что-то еще. – Зази приподняла свечу выше.
Действительно: под связкой бумаг лежал какой-то конверт. Конни извлекла его двумя пальцами. Неподписанный конверт выглядел желтоватым, как будто когда-то побывал в воде, но сейчас чуть ли не крошился от пересушенности. Печать была целой, но форма конверта производила странное впечатление. Во-первых, в те времена конверты как таковые еще не существовали, вместо них использовались сложенные листы. А во-вторых, этот конверт не был прямоугольным, как обычные конверты.
Он имел форму треугольника.
– Как думаете, он разрезан? – спросила Конни.
– Ага. – Зази склонилась ниже и провела пальцем по краешку артефакта. – Разрезан на две половины. По диагонали.
Конни подняла находку повыше. Внутри лежал толстый бумажный лист и что-то еще.
– Фу, – сморщил нос Сэм, прикрывая его ладонью.
И неудивительно. Конверт источал весьма странный запах. Не то чтобы отвратительный… По крайней мере, по мнению Конни. Что-то кисловато-сладкое и сухое, вроде засушенных лепестков розы или застоявшейся воды.
– Так странно… – Конни поднесла конверт ближе к свету. – Интересно, что же там?
– Он увесистый? – поинтересовалась Зази.
– Скорее да, чем нет, – ответила Конни. – Тяжеловат для обычного бумажного листа.
– Тяжелее пергамента?
– Не знаю. Возможно. Это я тоже отвезу Лиз.
– А кто такая Лиз? – спросила Зази.
– О, это моя подруга. Еще со времен аспирантуры. – Конни заглянула в ящичек проверить, не осталось ли в нем чего. – Она антиковед. Работает со старинными книгами и манускриптами.
– Круто!
– Что ж, – сказала Конни. – Больше ничего.
– Точно? – с ноткой разочарования уточнил Сэм.
– Да, – подтвердила Конни.
Она с нежностью погладила крышку матросского сундучка с неидеально выгравированными на ней ромашками и инициалами «ТДжХ», представляя, как очистит его от грязи при помощи лимонного масла, отполирует и подарит древней вещице новую жизнь.
– Постойте! – воскликнула вдруг Зази.
Она сунула руку в сундучок и вынула из него щепотку чего-то. Это была земля.
– Здесь есть кое-что еще.
– Что? – удивленно спросила Конни.
– Грязь! – В качестве доказательства Зази продемонстрировала испачканные пальцы.
– Само собой. Этот ящик стоял в стене бог знает сколько времени. Если бы он был чистым, я бы сильно удивилась.
– Да нет же, – покачала головой аспирантка. – Дело не в том, что он грязный. В него насыпана земля.
Конни запустила пальцы в ящичек, и те увязли в рассыпчатой субстанции, которую Зази именовала грязью. Толщина рыхлого слоя составляла сантиметра три.
– Странно, – заключила Конни.
Она попробовала надавить пальцами в разных местах, проверяя, не скрывались ли в земле еще какие-нибудь сюрпризы, однако через несколько мгновений вспомнила, что ведьмы часто использовали в своей практике булавки и гвозди. Если она сейчас наткнется на острый ржавый предмет, то схватит столбняк, что будет полным фиаско. Подумав об этом, Конни выдернула руку из ящика и обтерла о джинсы.
– Думаете, земля оказалась там не случайно? – спросил Сэм.
Зази нахмурилась, а глаза ее помрачнели. В голову девушки закралась какая-то, понятная ей одной, мысль.
– Как думаете, что это? – Конни подтолкнула Зази локтем.
Та встрепенулась.
– Не знаю. Но мне кажется, эта грязь образовалась там не сама по себе. – Зази оттянула один кудрявый локон и отпустила его. – Мне интересно, не может ли это оказаться «гуфер-порошком»?
– Да ну. Вы допускаете такое?
Конни чуть наклонила ящичек – так, чтобы все его углы озарились светом. Земля как земля. Такая же черновато-коричневатая, похожая на ту, что выстилала грядки в саду и отпадала от подошв в прихожей. Такая же, как и та, что придавала лапам Арло перманентный сероватый оттенок.
– Что еще за «гуфер»? – осведомился Сэм.
– О, это из черной магии. – Зази глянула на мужчину так, словно пыталась оценить степень его заинтересованности данной темой.
– Могильная земля, – объяснила Конни.
– Что-что? – Сэм отшатнулся, спугнув Арло, который стоял позади него.
– Я же говорю, – улыбнулась Зази. – Черная магия.
– Но я даже не сталкивалась с таким в северо-восточной культуре, – выразила недоумение Конни. – Это же Африка, верно?
– Да, – ответила Зази. – Но и здесь проживает немало африканцев, не так ли?
– Что правда, то правда, – согласилась профессор.
– Помните сито и ножницы? Упоминание о них относится как к раннему современному периоду Новой Англии, так и к Югу двадцатого века, – заметила Зази. – Синкретизм, – обратилась она к Сэму. – Вот за что я люблю народную магию. Постоянно выявляются какие-то новые взаимосвязи.
Зази взяла щепотку земли и насыпала на ладонь.
– Ну и как мы определим, оно это или не оно? – Сэм глянул на неприметную с виду серую субстанцию в ящике.
– Думаю, никак. Если в ней не осталось костных осколков, – сказала Конни с надеждой, что предположение не подтвердится.
Странные пучки с травами и камни – это ерунда. Да, они невообразимо древние, но не более того. Другое дело – земля с прахом давно умерших людей. В этом было что-то слишком уж личное и жутковатое. Конечно, по большому счету подобные мысли казались нелепыми. Останки – они и есть останки. Всего лишь напоминания о былой жизни. Будь то травы или человек – не важно.
– Жуть, – сказал Сэм.
Внезапно на Конни накатила волна усталости. В один момент она почувствовала себя заводной игрушкой, которая вдруг остановилась.
Конни огляделась. Ею овладело облако сокрушительной усталости. В окна просачивались последние лучи заходящего солнца, освещая тонкий слой праха старых трав, что осел на поверхности обеденного стола.
– Схожу за метлой… – Собственный голос казался Конни отдаленным. – Вы останетесь на ужин? – обратилась она к Зази.
Та глянула на Конни, а затем на Сэма.
– Мне нужно ехать обратно.
