– Как и всегда, – отметил он.
Не зло. Просто констатируя факт.
– Я не могла… У меня не было возможности позвонить. Я не заходила в кабинет.
– Будь у тебя мобильный, таких проблем бы не возникало, – произнес Сэм тоном человека, у которого заканчивались аргументы.
Конни не знала, что еще сказать. Разумеется, она понимала его обеспокоенность. Три часа задержки – это весьма прилично. Но работа для нее была первостепенна. И как Сэм не сознает, что огромная часть преподавательской деятельности выходит за рамки привычного словосочетания «рабочие обязанности»?
Сэм ждал, не сводя с Конни глаз. Он избавился от кольца в носу уже много лет назад. Без него и с короткой стрижкой Сэм выглядел старше. Остепенившимся и измотанным жизнью. Морщины вокруг карих глаз становились все глубже. Он уже был мужчиной, а не молодым парнишкой, пусть и с этнической татуировкой на плече.
И Конни этого мужчину разочаровывала.
– Ну, мы вроде как ничего особенного не планировали… – Конни понимала, что оправдание звучало так себе.
– Это не важно, – парировал Сэм.
Даже на этот раз он не разозлился, а был спокоен. Пугающе спокоен.
– Так в чем же дело? – Конни повысила голос чуть больше, чем хотела. – Ты ведь знаешь, я не могу поступать так, как мне хочется. Мне приходится поддерживать хорошие отношения со старшими по рангу. И идти на уступки, когда меня об этом просят. Джанин или Гарольд могут написать что угодно в моем портфолио. Оценивается каждый мой шаг! – Она нервно сжала в пальцах простыню.
Сэм закрыл глаза.
– Да, знаю, Корнелл
[10], – устало прохрипел он.
Это было одним из прозвищ Конни, их старой шуткой. Сэм называл так возлюбленную, когда она становилась до невозможности важной и занудной. Правда, такое случалось практически каждый день.
– Думаю, мне просто хочется…
Речь Сэма прервали звуки шаркающих по полу лап готовящегося отойти ко сну питомца.
– Хочется чего? – спросила Конни, боясь услышать ответ.
Сэм выжидающе на нее посмотрел, а затем сполз под одеяло и отвернулся.
– Да ничего, – буркнул он.
Конни продолжала сидеть. И что же Сэм хотел предложить? В его профессии все было предельно просто. На работе он скоблил и перекрашивал шпили, а приходя домой, обо всем забывал. Для Конни же работа не прекращалась никогда. Она постоянно думала – то об организации учебного процесса, то о маячащих на горизонте дедлайнах, то о статьях для научных журналов, то о написании книги. Проклятой книги, что нависла над ней Дамокловым мечом.
– Сэм? – Конни старалась не выдавать испуга.
– Мне вставать через пять часов, – проворчал тот в подушку.
Конни осторожно улеглась рядом. Ее переплетенные пальцы покоились на животе, а взгляд буравил потолок. Вскоре дыхание Сэма стало тихим и размеренным. На полу посапывал Арло. Тени комнаты сначала сгустились, а затем чуть рассеялись и посерели. А Конни долго разглядывала ионики
[11] и лишь перед самым рассветом наконец погрузилась в беспокойный сон.
3
Марблхед. Массачусетс
Начало февраля
2000
Конни свернула на мощеную улочку маленького городишка Наант, и ее «вольво» протестующе задребезжал. Снизив скорость, она переключилась на пониженную передачу, и утомленный автомобиль продолжил путь вопреки своему желанию. За последние несколько лет корпус старенького седана, словно сыпью, покрылся ржавыми пятнами, а кондиционер окончательно издох еще летом. Глядишь, вскоре Конни придется катить машину, отталкиваясь ногами от земли, прямо как мультяшному персонажу Фреду Флинтстоуну. Конечно, Конни осознавала, что от ее автомобиля проку мало. Он находился на ремонте практически постоянно. А надо сказать, обслуживание «вольво» здорово било по карману. Радовало лишь, что до автомастерской было рукой подать. К тому же нескончаемый ремонт избавлял владелицу от ожесточенной ежедневной борьбы за парковочные места Гарвардского парка. Как правило, «вольво» был припаркован на эстакаде в сервисе.
На заднем сиденье кто-то тихонько заскулил, и Конни перевела взгляд на зеркало заднего вида. С губы Арло свисала тонкая струйка слюны, что на фоне его пестрого окраса казалась зеленоватой.
– Потерпи чуть-чуть, мой сладкий. Осталось немного, – успокоила хозяйка любимого питомца.
Пес стоически причмокнул и, потянувшись носом к приопущенному окну, с наслаждением вдохнул свежий океанский бриз.
«Вольво» непрестанно покачивался, следуя вдоль неровной прибрежной дороги. Справа под покровом туч раскатывались размеренные волны серо-стального зимнего океана, который дышал на берег, словно пребывающее в спячке животное. Конни слегка приоткрыла и свое окно. Воздух был солоноватым, немного терпким и холодным. Судя по низко нависающим тучам, в любую секунду повалит снег.
Конни слышала будильник Сэма, который прозвенел ни свет ни заря – в пять утра, но лишь накрылась одеялом с головой и в ту же секунду провалилась обратно в сон. Сегодня же суббота, а значит, занятий нет.
Проснувшись несколькими часами позже, она не учуяла аромата кофе и не обнаружила ни одной записки, отчего ее желудок скрутился в узел.
Глянув на запись, извещавшую о звонке Грейс, которая советовала дочери обзавестись мобильным, Конни обратилась к путающемуся в ее ногах созданию:
– Почему бы нам не поехать прямо сейчас?
Она набросала на планшете послание, где объясняла, куда отправилась, и пририсовала рядом пронзенное стрелой сердечко. Затем, собрав в охапку Арло и сумку с работами аспирантов, вышла за дверь.
Конни не виделась с Грейс с самого Рождества. Для матери это было длинным периодом пребывания на берегу океана в одиночестве. Без пробок до Марблхеда можно добраться за час, но для Большого Бостона такая удача – редкость. Тем не менее зимним субботним днем дела с загруженностью на дорогах обстояли весьма неплохо. Конни оказалась в Свампскотте уже через сорок пять минут после того, как завела изможденный двигатель «вольво».
Почему Сэм не может… или не хочет понять, какой напряженной жизнью она живет? А ведь пока Конни писала диссертацию в аспирантуре, он терпимо относился к ее постоянной занятости. Она тогда расшатала свои биоритмы в пух и прах. Бывало, ложилась лишь в девять утра и спала до трех дня. Когда Конни находилась в поиске работы, Сэм поддерживал ее и даже не думал жаловаться. Даже составил ей компанию в поездке на ежегодную конференцию, проводимую Американской исторической ассоциацией в Нью-Йорке – городе, что вызывал приступ тошноты как у Конни, так и у Сэма. Он ждал в баре отеля Хилтон, пока Конни пройдет первое собеседование, которое пришлось проводить в номере, сидя прямо на кроватях. Конечно, ей тогда отказали. Как чаще всего и случается в начале карьеры.
