– Тс-с-с, – прошипела Пэтти. – Давай-ка сперва проверим, цела ли ты.
Опытные руки повивальной бабки ощупали тело дочери. Когда ее пальцы коснулись перелома, Темперанс зажмурилась от резкой боли.
– Ты потеряла сознание, – объяснил Авдий, проводя пальцами по волосам жены, пока ее мать производила осмотр.
– Что это за запах? – повторила Темперанс.
Ей нужно было подняться. Неужели все получилось?
– Одно сломанное ребро и вывихнутая лодыжка, – заключила Пэтти. – Не так уж и плохо, хоть и понадобится новый стол.
– Ты готова сесть? – Нежные карие глаза Авдия глядели на Темперанс, и она поняла, что он ничего не видел.
Все, что произошло (если, конечно, произошло), стерлось из его памяти или даже никогда там не появлялось. А как же Фэйт? Известно ли ей? Лицо девочки казалось напряженным от беспокойства.
– Зелье выкипело, – сказала Пэтти, просовывая жилистую руку под мышку дочери и помогая ей сесть.
– Выкипело? – Темперанс окинула взглядом царивший на кухне погром.
Створки окна болтались туда-сюда на выкорчеванных петлях, и внутрь залетали снежинки. Авдий захлопнул окна и накрепко запер. Темперанс сидела посреди обломков козельного стола. Сто пятьдесят лет истории теперь пойдут на растопку.
– Да, – ответила Пэтти, сдвигая котелок в сторону от огня. – Ох и непросто будет оттереть котел.
– Я отмою его, – вызвалась Фэйт.
Рядом с девочкой появился пес. Он старательно принюхивался.
Авдий улыбнулся Темперанс, продолжая поглаживать жену по волосам. На его лице что-то сверкнуло. Это была маленькая голубоватая вспышка, похожая на отраженный от свежего снега солнечный луч.
Темперанс взяла дочку за руки, заботливо их сжимая.
– Запомни: никто не в силах справиться с этим в одиночку, – сказала она.
Постлюдия
Кембридж. Массачусетс
Мабон
[46]
Сентябрь
2000
Конни протиснулась сквозь толпу смеющихся старшекурсников, что столпились у двери паба «У Абнера» в ожидании, когда для них найдется столик. В заведении творилось какое-то безумие. Посетителей было даже больше, чем обычно в начале учебного года. Конни поразилась, каким образом паб вмещает в себя всех желающих.
– Конни! – послышался знакомый голос.
Она поднялась на цыпочки и вгляделась в толпу.
– Я здесь! – позвал голос.
В уютном затененном закутке в дальней части паба сидела Лиз Дауэрс. В кашемировом шарфе-снуде она выглядела уж слишком «музейно». Конни помахала подруге и начала пробираться сквозь шумную толчею. Кто-то смеющийся нечаянно пролил пиво ей на рукав.
– Боже мой, простите! – испугалась нерасторопная угловатая девушка с темными волосами, которая, вероятно, попала сюда по ID-карте старшей сестры.
– Ничего страшного, – ответила Конни, смахивая капли.
Впервые за всю жизнь у нее возникло ощущение, что она уже слишком стара для паба «У Абнера». Так оно всегда и происходит: старость подкрадывается незаметно и в один миг усаживается на плечо.
– Кто это у нас здесь! – воскликнула Джанин Сильва, заключая Конни в теплые объятия. – Мы как раз говорили о конференции Американской исторической ассоциации.
Джанин взялась за очки, что висели на цепочке вокруг ее шеи, надела их и указала на Зази. Девушка сидела во главе стола, что стоял в самом укромном месте закутка. Над ней висел портрет королевы Виктории.
– Зази! Я все слышала! Поздравляю! – Конни просочилась меж стеной и рядом стульев и приобняла девушку в знак приветствия.
– Это было всего лишь первое интервью, – щеки Зази залились краской. – Всего лишь предварительное.
– У нее все получится, – шепнула Джанин Конни.
– Ой, ну хватит вам! – Зази раскраснелась еще сильнее.
– Это действительно достижение для доктора, который еще не защитился, вот что я скажу. И вы уж точно достойны этого места больше, нежели другой кандидат, – ответила Джанин.
Изогнув бровь, Зази глянула на Конни, и та ответила ей тем же.
– Ну, раз так, спасибо, – сдалась она.
– Это ведь вы боролись с тем парнем за поддержку факультета? – спросила Лиз.
Конни пнула подругу под столом.
– Что? Ты же сама говорила! – воскликнула Лиз.
– Наверное, можно и так сказать, – ответила Зази, глядя в стакан. – Но весной у него произошло нечто вроде нервного срыва. Он сказал, что не переживет еще одного состязания на рынке труда, и вышел из игры.
Джанин сдвинула очки ближе к кончику носа и приступила к изучению коктейльной карты в кожаной папке.
– Бывает. Интересно, он тоже отправился бороздить просторы океана? – выдвинула предположение профессор Сильва.
Лиз устремила в пустоту печальный взгляд.
– Я бы так и поступила. Если бы при этом можно было изучать средневековые манускрипты, – сказала она.
– Нам нужно будет подготовиться к вашему собеседованию, – обратилась Конни к Зази.
– Только после того, как мы обговорим заключение вашего контракта, – вставила Джанин.
– И твою книгу, которую я еще по какой-то причине не видела, – добавила Лиз.
– Мои поздравления, – похвалила Джанин. – Я написала рецензию с удовольствием.
– Спасибо! – Конни почувствовала, как к щекам хлынула кровь. – Каким образом ты уговорила Абнера усадить нас сюда? Он никого не пускает на это место, – спросила она у подруги.
– Я сказала, что к нему пожалуют особые гости. – Лиз постучала по раме небольшого витража «Святой Георгий и дракон», что отделял закуток от главного зала.
– Да ладно?
– А что? Особые гости явятся позже. Так я и сказала.
Конни развернула салфетку и спряталась за ней.
– Где же Сэмюэл? – Лиз обернулась и окинула взглядом толпу.
– Сейчас будет, – ответила она, забирая у Джанин коктейльную карту. Правда зачем ей карта, Конни не знала, она всегда заказывала одно и то же. – Он паркуется, – добавила она.
– Почему вы зовете Сэма Сэмюэлом? – осведомилась Зази, потягивая коктейль из соломинки.
– Ах, это вроде шутки, – пояснила Конни. – Но она не всем понятна.
К столу подошел Абнер с блокнотом и обратился к Конни, указывая на нее ручкой.
