– Дело не только в этом. Фейт сказала, что нападавший вырвал ей волосы. Хотя не совсем ясно, он сделал это случайно или умышленно.
Лицо Осборна становится жестким.
– Послушай, Адам, не хочешь же ты предположить, что настоящий насильник по-прежнему разгуливает на свободе? Преступник, который – не надо забывать – остановился в ту самую минуту, когда мы задержали Пэрри, и только для того, чтобы снова начать сейчас, ни с того ни с сего, по прошествии стольких лет?
– Возможно, он сидел в тюрьме. Возможно, был за границей. Возможно, все это время он занимался этим где-то в другом месте, просто мы об этом не знаем.
– Я ни минуты в это не верю. Кто-нибудь к настоящему моменту обязательно провел бы параллель.
– Не обязательно…
– Это не он, – твердо заявил Осборн. – И ты это знаешь.
– Знаю?
Он выдерживает мой взгляд.
– Мы поймали Пэрри, Адам. Ты его поймал. Он сидит в тюрьме Уэндсуорт. Там же, где провел последние восемнадцать лет. – Осборн ставит кружку и делает шаг ко мне. – Мы схватили того, кого нужно. Я был уверен в этом тогда, уверен и сейчас.
И я знаю почему. Потому что был один момент, о котором так и не услышали присяжные, один момент, использовать который нам не позволили тогдашние законы. Задержав Пэрри, мы обнаружили, что двумя годами раньше его уже допрашивали по поводу похожего нападения на шестнадцатилетнюю девушку в Манчестере, но когда дело наконец дошло до процедуры опознания, бедная девочка до смерти перепугалась и отказалась его опознать. К тому времени как Пэрри принялся за свои делишки в наших краях, он стал уже более осторожным. И более жестоким.
Я отвожу взгляд, смотрю в окно, на сад. У самого горизонта с трудом различаю Уттенхэм-Клампс.
– С Ханной Гардинер мы тоже думали, что взяли кого нужно.
Ханна Гардинер пропала в Клампс в 2015 году. Осборн считал – мы все считали, – что ее похитил некий Реджинальд Шор. Но мы ошибались
[34].
Осборн молчит, и когда я к нему оборачиваюсь, я вижу, что щеки у него красные.
– Ты же знаешь, Адам, как я об этом сожалею. Особенно сейчас.
Делаю глубокий вдох.
– Я только хотел сказать, что иногда мы ошибаемся. Несмотря на свое чутье, подготовку и весь прочий мусор – даже если мы на сто процентов убеждены в том, что взяли того, кого нужно, – мы все равно можем ошибиться.
Снова молчание. Я слышу, как в соседней комнате Вив разговаривает с кошкой, как на улице громыхает приподнятая ветром крыша сарая.
– Простите, сэр… – начинаю я, но Осборн машет рукой, останавливая меня.
– Можешь не извиняться. И не надо никаких «сэров». Если тебе показалось, что я оправдываюсь, на то есть причины.
Он роется в стопке писем рядом с хлебницей и достает из середины конверт. На самом деле Осборн находит его так быстро, что я понимаю: он специально убрал конверт с глаз долой. Поскольку, что бы в нем ни было, Осборн не хочет, чтобы это видела его жена.
Он протягивает мне простой конверт из плотной бумаги с пометкой «Конфиденциально», адресованный суперинтенданту Управления полиции долины Темзы А. Г. Осборну (в отставке), на штемпеле дата двухнедельной давности. Государственный штамп. «Тюремная служба Ее Величества».
Я вопросительно поднимаю взгляд на Осборна, и тот кивает.
– Это заключение психиатра на Гэвина Пэрри. Он добивается УДО.
КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
ПСИХИАТРИЧЕСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Имя: Гэвин Фрэнсис Пэрри
Дата рождения: 28 мая 1962 года
Нынешнее местонахождение: Тюрьма Уэндсуорт
Дата составления: 12 марта 2018 года
Основные выводы
Это заключение было подготовлено при изучении возможности условно-досрочного освобождения мистера Пэрри. Я осматривал его в ТЕВ
[35] Уэндсуорт три раза, общая продолжительность осмотров шесть часов. У меня был доступ к полицейским и тюремным архивам, и я проконсультировался с доктором Адрианом Бигелоу, экспертом-консультантом по вопросам психиатрии ТЕВ Уэндсуорт, наблюдавшим мистера Пэрри с момента своего назначения на эту должность в 2014 году. Кроме того, я обладаю значительным личным опытом в вопросах оценки психического состояния преступников, осужденных за преступления сексуального характера (полное резюме прилагается).
Сотрудники тюрьмы, с которыми я общался, единогласно подтвердили, что мистер Пэрри проявил себя образцовым во всех отношениях заключенным. Ему поручались самые разные виды работ, и он неизменно выполнял их старательно и прилежно. За ним не было замечено ни одного случая нарушения внутреннего распорядка, и он успешно окончил различные курсы профессиональной подготовки, что поможет ему трудоустроиться в случае УДО. В прилагаемом отчете о трудотерапии указывается, что мистер Пэрри в полной мере способен выполнять обыкновенные повседневные обязанности и плодотворно трудиться. Считается, что он оказывает благотворное влияние на других заключенных, особенно молодых. Также мистер Пэрри старательно поддерживает общение со своими детьми посредством писем, и те навещают его один-два раза в год (в настоящий момент они проживают вместе с бывшей женой мистера Пэрри в Абердине, поэтому посещать своего отца чаще им затруднительно). Следовательно, все вышеперечисленное указывает на то, что мистер Пэрри заслуживает условно-досрочного освобождения и его дело можно передать Комиссии по УДО.
Однако остается один существенный момент, а именно упорство мистера Пэрри в том, что он не виновен в преступлениях, за которые был осужден. Подобное нежелание взять на себя ответственность за свое преступное поведение и выразить подобающее раскаяние (особенно когда речь идет о столь тяжких преступлениях) обыкновенно считается значительным препятствием на пути к досрочному освобождению. Тем не менее, хотя Пэрри продолжает утверждать, что невиновен, за последние месяцы его позиция существенно изменилась. До того он утверждал, что «его подставили»; теперь, судя по всему, он готов признать, что, хотя в расследовании, проведенном Управлением полиции долины Темзы, были ошибки, речь не шла о сознательной попытке обвинить его в преступлении, которое он не совершал. Снижение градуса этой паранойи определенно можно считать очень позитивным знаком. Необходимо также иметь в виду то, что мистер Пэрри уже отбыл в заключении восемнадцать лет, и если бы он сразу же признал себя виновным, то, возможно, уже вышел бы на свободу.
Задача Комиссии по УДО заключается в том, чтобы установить, продолжает ли какой-то конкретный преступник представлять угрозу для общества, и если Комиссия останется неудовлетворенной в этом вопросе, осужденный не выйдет на свободу. Однако, и это хорошо известно, человеку в положении, в котором находится мистер Пэрри, особенно трудно доказать, что он больше не представляет угрозу для общества, поскольку осужденные за преступления сексуального характера, отказывающиеся признать свою вину, не могут рассчитывать на участие в Программе реабилитации совершивших преступления сексуального характера (ПРСПС) и проходить Комплексную оценку рисков и необходимых мер (КОРИНМ), следующую после ее завершения, что предписывается Комиссией по УДО для таких преступников.
