– Что насчет Бейсингстока? – спрашивает Фаули, не присоединившийся к общему смеху.
– Я разговаривала с ее бывшей учительницей, – говорит Эв, – и та, очевидно, понятия не имеет о том, что Дэниел больше уже не Дэниел.
– Это как-то странно, ведь так? Разве подростки-трансвеститы не должны какое-то время пожить со своим новым полом, прежде чем смогут рассчитывать на медицинское вмешательство?
Эв пожимает плечами.
– Возможно, Фейт просто не хотела делать это до того, как начнет все с чистого листа. В любом случае, я считаю, что Бейсингсток – это тупик.
Бакстер бормочет что-то насчет того, что «тупик» – это, пожалуй, лучшее, что когда-либо говорили о Бейсингстоке, тем самым вызывая новый смех.
Тем временем Фаули старается посмотреть в лицо Сомер, однако та после вчерашней стычки упорно не желает встречаться с ним взглядом. Гис вопросительно смотрит на Эв, и та едва заметно пожимает плечами: определенно, она считает, что тут инспектор должен пожинать то, что посеял.
– Слушай, – говорит Фаули, – я готов принять все твои слова насчет того, что нынешнему поколению нет никакого дела до того, какой у человека пол, если вообще какой-нибудь есть, однако факт остается фактом: для самой Фейт это важно. Она лезет из кожи вон, чтобы никого не впустить в свою личную жизнь, и это могло дать кому-нибудь мотив. Мотив или разоблачить ее, или…
– Прошу прощения, сэр, – вмешивается Сомер, у нее горят щеки. – Но я просто считаю, что это никуда нас не приведет. Я знаю, что Фейт невероятно боится того, что правда о ней всплывет, но что с того? Не все мы выставляем свою личную жизнь в «Фейсбуке» на всеобщее обозрение. Люди держат в секрете самые разные вещи по самым разным причинам – не только свою сексуальную ориентацию, но и то, откуда они родом, с кем поддерживают отношения, в какого бога верят, беременны ли они…
Наступает неловкая пауза. Судорожный вздох. На Гиса накатывает паника – больше ведь никто не знает, правда? И в любом случае он уверен в том, что он не проговорился. Впрочем, Фаули смотрит на Асанти.
– Итак, – ледяным тоном говорит инспектор, – что ты предлагаешь вместо этого?
Сомер снова заливается краской.
– Я вовсе не говорю, что мы должны исключить такую возможность – вовсе нет, ее исключать нельзя. – Она смотрит Фаули прямо в лицо и вскидывает подбородок. – Но если вы хотите знать мое мнение, я считаю, что нам нужно покопаться в старых делах. Потому что я готова поспорить: этот человек не впервые совершает нечто подобное.
Гис оглядывается на Фаули, и у того на лице на какое-то мимолетное мгновение появляется нечто такое, что Гис еще никогда не видел. Не гнев – что-то другое. Что-то такое, что в ком-то другом можно было бы назвать страхом.
Похоже, остальные также это замечают, потому что в комнате внезапно наступает полная тишина.
Фаули делает глубокий вдох.
– Мне нужно вам кое-что рассказать. В связи с делом Эпплфорд.
* * *
– Дениза? Это Фиона. Я просто хотела проверить – Саша эту ночь провела у вас, вместе с Патси, так?
Она с такой силой стискивает трубку, что ощущает через пластик собственный пульс. «Если она ответит сразу же, все в порядке. Если она ответит сразу же…»
В трубке молчание – шумный вздох. «Пожалуйста, пожалуйста…»
– Сожалею, Фиона, но я ее не видела. Патси вернулась в четверть одиннадцатого, но Саши с ней не было.
Фиона слышит это в ее голосе – ядовитое сочетание сочувствия и облегчения. Это не ее дочь там, где не должна быть, это не ее мир проваливается в пропасть.
– Ты не хочешь поговорить с Патси?
Фиона хватается за предложение, словно утопающий за соломинку.
– Да, да, а можно? Она дома?
– Я как раз собиралась отвозить ее в…
– Я могу с ней поговорить?
– Извини, ну да, конечно. Подожди минутку.
Телефон отключается, и Фиона мысленно представляет себе, как Дениза подходит к лестнице и окликает свою дочь. Представляет себе, как Патси медленно спускается вниз, в недоумении, гадая, с какой стати Фиона звонит ей в такую рань – вообще звонит ей…
Звук возвращается.
– Да? – Девушка слегка запыхалась.
– Привет, Патси, – говорит Фиона, стараясь сделать свой тон небрежным. – Я уверена, что это какой-то пустяк, но Саши нет дома. Кажется, она говорила, что останется ночевать у тебя?
– Саша собиралась, но потом передумала.
Фионе не хватает воздуха, и она вынуждена сесть. Ей нельзя сломаться – она должна сохранить ясность мысли…
– Когда вы расстались?
– Мы вместе ехали в автобусе. Я вышла, а Саша поехала дальше.
– В котором часу это было?
– Точно не знаю… часов в десять.
Пальцы сжимают трубку еще крепче. От автобусной остановки идти всего десять минут – Саша должна была быть дома в четверть одиннадцатого, максимум в половину…
– А вы не пробовали звонить ей на сотовый?
Разумеется, она пробовала звонить на чертов сотовый, она звонила и отправляла текстовые сообщения каждые пять минут – наверное, отправила их целую дюжину, две дюжины…
– И попадала сразу же на голосовую почту.
– Сожалею, миссис Блейк, мне правда очень хотелось бы вам помочь, но я ничего не знаю.
Фиона чувствует, как у нее на глазах наворачиваются слезы. Патси ей всегда нравилась – еще когда была маленькой девочкой с косичками и вечно ободранными коленками. А сейчас, похоже, у них в гостях она бывает чаще, чем у себя дома.
– Если у тебя будут какие-нибудь новости от Саши, ты ведь позвонишь мне, да? Или заставь ее позвонить мне, хорошо? Скажи, что я очень беспокоюсь.
Внезапно Фиона слышит, как меняется дыхание девушки – слышит, как та ахает, не в силах скрыть искренний страх.
– Но с Сашей все в порядке, правда?
– Не сомневаюсь в этом, – твердо произносит Фиона. – Должно быть, это какая-то глупая путаница. Уверена, Саша уже в школе, а когда вернется домой, то отчитает меня за то, что я так ее опозорила.
Однако, когда Фиона кладет трубку, сердце ее сжимает ледяной кулак.
* * *
Адам Фаули
4 апреля 2018 года
08:55
Я кладу перед собой папку и достаю из нее два листа бумаги. Кое-кто украдкой переглядывается, гадая, что это такое, черт побери.
– Вчера разговаривал с Аланом Чаллоу. У него были готовы результаты экспертизы обуви Фейт Эпплфорд.
Я закрепляю листы на доске и слышу за спиной некоторое оживление.
Тяну время, но в конце концов мне приходится повернуться ко всем лицом.
