О.: Я вернулась домой с работы и обнаружила Эмму лежащей на кровати. Она приняла таблетки. Таблетки и водку. Оставила трогательную записку, сказав, что любит меня и сожалеет о том, что вынуждена так поступить, но терпеть дальше она просто не может. Но сожалеть должна была не она, а он, этот подонок вон там, Гэвин Пэрри…
ДОСТОЧТИМЫЙ ХИЛИ: Миссис Годдард, я понимаю, как вам тяжело, и все-таки вам следует ограничиться лишь ответами на вопросы, которые вам задают. Вы понимаете?
МИССИС ГОДДАРД: Да, ваша честь.
О.: Я позвонила по «999», и Эмму забрали в «Джей-Ар», но меня сразу же предупредили, что ее состояние критическое.
О.: Врач вышел ко мне примерно через час. Он сказал, что они сделали все возможное, но это не помогло. Медсестры плакали. Понимаете, они знали Эмму…
По их виду никто не сказал бы, что они из полиции. Начнем с того, что женщина просто красавица, ну а мужчина – в общем, у него тот наглый и самодовольный вид, который всегда выводил Скотта из себя. Такие мужчины – они считают, что весь мир создан исключительно для них.
– Да? – говорит Скотт, держа дверь так, чтобы ее можно было захлопнуть в любой момент.
– Констебль Эрика Сомер, – представляется женщина. – Я хочу знать, не согласитесь ли вы ответить кое на какие вопросы. Насчет Саши Блейк.
Мужчина высокомерно смотрит на Скотта, словно ему известно нечто такое, о чем тот даже не догадывается.
– Боюсь, нет. Мы можем поговорить здесь, а можем поехать в участок Сент-Олдейт. Решать вам.
Скотт колеблется. Что хуже – позволить запихнуть себя в мерзкую крохотную комнату для допросов или дать этим ублюдкам возможность заявиться к нему в дом и под предлогом сходить в туалет повсюду совать свой нос? Он оглядывает улицу. Кажется, поблизости никого нет. А машина без маркировки. По крайней мере любопытная корова напротив не сложит два плюс два и не получит сорок шесть.
– Дайте мне пять минут, – говорит Скотт, – чтобы я привел себя в порядок.
Протокол допроса Грэма Скотта, произведенного в полицейском участке Сент-Олдейт, г. Оксфорд, 6 апреля 2018 года, 19:55
Присутствуют: детектив-констебль Э. Сомер, детектив-констебль Г. Куинн
Э.С.: Прежде чем мы начнем, мистер Скотт, я хотела бы поблагодарить вас за то, что вы приехали сюда поздно вечером, собравшись так быстро.
Г.С.: Вы не оставили мне выбора. Но, разумеется, я готов сделать все, что в моих силах, чтобы помочь вам. Это просто ужасно. Я имею в виду мать Саши.
Э.С.: Вы преподавали у Саши живопись?
Г.С.: Совершенно верно. Последние два года.
Г.К.: Ей тогда было тринадцать лет.
Г.С.: Верно. Она очень талантливая. Я постоянно говорил ей, что она должна сдать профильный экзамен.
Э.С.: Вы поддерживали ее?
Г.С.: Разумеется. Это моя работа.
Г.К.: И значит, вы давали ей дополнительные уроки? Индивидуальные занятия?
Г.С.: (Смеется.) У нас не частная школа, дружище. Я просто делал то, что в моих силах, чтобы ее растормошить.
Г.К.: Ну, определенно, у всех сложилось именно такое впечатление.
Г.С.: (Хмурится.) Не совсем понимаю, к чему вы клоните. Я просто проявлял к ней интерес. Как ее учитель.
Э.С.: Насколько мы поняли, этим дело далеко не ограничивалось. Если верить тому, что нам рассказали, все это было совершенно неприлично.
Г.С.: Так, подождите-ка минутку…
Э.С.: Вам сколько – тридцать восемь? А Саше было пятнадцать.
Г.С.: Ничего такого не было! Послушайте, я не знаю, откуда у вас такие сведения… нет, подождите, я знаю, откуда они у вас. Это все Патси и Изабель, не так ли? И эта Лия? Они болтают сами не зная что…
Э.С.: «Болтают», мистер Скотт? Думаю, я буду права, если скажу, что одно из значений этого слова – «раскрывать информацию». Конкретно ту информацию, которую хотят скрыть. Например, секреты.
Г.С.: (Краснеет.) Я имел в виду совсем другое – раскрывать было нечего. Потому что на самом деле ничего не было.
Э.С.: Но вам бы хотелось, чтобы что-то было, не так ли? Я хочу сказать, Саша была очень привлекательной девушкой.
Г.С.: Ей было пятнадцать лет! Даже если б это было законно – а это противозаконно, – это все равно было бы неэтично. Саша была талантливой ученицей. Только и всего.
Г.К.: Вы знаете девушку по имени Фейт Эпплфорд?
Г.С.: (Морщит лоб.) Прошу прощения?
Г.К.: Фейт Эпплфорд. Также способная ученица. Очень способная. (Протягивает фотографию.)
Г.С.: В моих классах такой ученицы нет. Я ее не знаю.
Э.С.: Раньше у нее было другое имя. Быть может, вы напряжете свою память?
Г.С.: Я же вам сказал, что не знаю ее! Послушайте, если у вас ко мне больше ничего нет, меня ждут дела.
Г.К.: Долго мы вас не задержим. И вы сами сказали, что хотите помочь.
Г.С.: (Пауза.) Ну хорошо. Если только через десять минут я буду свободен.
Э.С.: Мы спрашиваем у всех, кто знал Сашу, где кто находился вечером в среду. Вы не могли бы сказать, где вы были? Для протокола?
Г.С.: Я был дома. По вечерам я, как правило, бываю дома.
Э.С.: С вами никого не было?
Г.С.: Я проверял работы. Их накопилась целая куча. Вы даже себе не представляете какая.
Г.К.: Вы никому не звонили? Или, быть может, вам кто-либо звонил?
Г.С.: Не припоминаю.
Э.С.: Что насчет утра первого апреля? Где вы были?
Г.С.: Простите, мне казалось, мы говорим о Саше?
Э.С.: Просто для полноты картины, мистер Скотт.
Г.С.: В понедельник, правильно? Я был на уроке.
Г.К.: Неужели? Видите ли, в школе нам сказали, что в понедельник утром у вас нет двух первых уроков и вы приезжаете в школу только к одиннадцати часам.
Г.С.: (Заливается краской.) Да, ну… на выходные я частенько уезжаю. У меня есть коттедж в Брекон-Биконс. Возвращаться домой разумно в понедельник утром. Дороги свободны.
Э.С.: В прошлые выходные вы ездили в этот коттедж?
Г.С.: Нет, не ездил.
Г.К.: То есть в понедельник утром вы были дома? И не воспользовались случаем приехать в школу пораньше – проверить работы, о которых вы говорили?
