– Или «был» подписчиком, а в таком случае найти его будет непросто, – вставила Летиция. – Я постараюсь договориться со своим начальством, чтобы этим занялся кто-то из наших, один-два человека. Еще у нас работают стажеры, можно их подключить.
– Отлично. У вас есть что-нибудь новое по поводу сайта manifeste-что-то-там?
– Да, но ничего обнадеживающего, к сожалению. Как и следовало ожидать, владельца доменного имени manifeste-angedufutur не существует. Я подключила к делу моих лучших специалистов, которые подтвердили, что его соединения с сайтом не поддаются отслеживанию, поскольку транслируются через множество серверов, расположенных за границей. Провайдер дал нам доступ к истории и директориям сайта, в которых Ангел может устанавливать программы или создавать веб-страницы типа той, которая сейчас выведена на экран. В этих директориях обнаружилось множество странных штук, исполняемые программы, без сомнения созданные Ангелом.
– Для чего нужны эти программы?
– Не знаю, исходные коды и вовсе недоступны, поскольку все эти программы закодированы. Если перевести с программистского жаргона, можно сказать проще: очевидно, они там существуют для взаимодействия с выводимыми на экран страницами и включатся в определенные моменты. Когда? Почему? Опять-таки пока не знаю. Постараемся с этим разобраться… Как только будет время.
Шарко глянул на свой вибрирующий мобильник и снова обратился к полицейским:
– Время, время… В этом вся наша проблема. Вот, техник из лаборатории переслала мне содержимое письма. Опять рукописное. Кто-нибудь может вывести его на экран?
Пока один из них манипулировал с телефоном шефа, Люси в ожидании прибытия пиццы занялась раздачей кофе и чая. Лица у всех были серьезные, никто не разговаривал, хотя обычно шуточки так и сыпались. Но как можно смеяться с такими картинами на экранах?
Тем временем Николя залез в Интернет, чтобы прочесть про пресловутых собак, лишенных гена, который позволяет вырабатывать миостатин. Животные были чудовищны, с мускулами, похожими на огромные кисты. Не из тех собачек, которых можно встретить каждый день. С таким зверем у жертвы нет ни малейшего шанса.
Он вышел на пару минут, чтобы ответить на звонок: начальник порта просил завтра в девять утра обеспечить свободный доступ на баржу. Ввиду ожидаемого подъема воды сварщики должны будут укрепить причальные колья. Только этого не хватало…
Когда он, еще более встревоженный, вернулся в помещение, содержание письма уже вывели на экран. Все молча читали.
16
Не было ли установлено еще в первом законе Азимова, что машина ни в коем случае не должна наносить вред человеческой целостности? Мсье Г. собирался позволить роботам и подсоединенным к ним предметам заполонить наши дома, наши тела. Завладеть нами еще больше, поработить, гуглизировать. Мсье Г. хотел превратить нас в киборгов. Он умер вчера, в 17:02, перед зданием судебной полиции, убитый машинами, то есть в полном противоречии первому закону.
Вы напишете об этом в ваших газетах.
Вскоре умрет еще один из этих шимпанзе. Одного зовут Бертран Лесаж, эксплуататор маток, создатель группы поддержки на Facebook. Лесаж считает, что имеет право противостоять природе, он участвует в той огромной генетической ярмарке, в производстве и продаже тел, которую мы все сейчас наблюдаем. Законы биоэтики? О них он и знать не желает, он полагает себя выше этого.
Другая известна под именем Flowizz, вы это уже знаете, раз получили мое письмо. Кстати, примите поздравления, вы не так глупы, как может показаться. Чувствую, мы вместе отлично повеселимся.
Flowizz – мелкая шлюшка, подпитывающая алгоритмы и машины, которые знают ее лучше, чем собственные родители. Она думает, что анонимна в Интернете, раз ничего не публикует о своей личной жизни. Ни лица, ничего персонального, она включает камеру, только когда выходит из дома…
И однако… Бедная дура…
Flowizz, 27 лет, проживает в квартире в Исси-ле-Мулино. Она гетеросексуальна, живет одна, ее домашнее животное – норвежская кошка, которая откликается на нежное имя Калин
[38] и ест крокеты для стерилизованных самок, заказанные через Аmazon. В последние недели Flowizz смотрела сериалы «Altered Carbon»
[39] и «Black Mirror»
[40], а сейчас дошла до эпизода 5 «Mister Robot»
[41] на Netflix
[42]. Она учит испанский на Babbel
[43]. Скачивает на Deezer
[44] с плейлистов фолк-музыку, которую часто слушает после своих пробежек по средам и воскресеньям в 18 часов, во время которых подключается к Runtastic
[45]. Она часто ест био, заказывая на дом, вызывает Uber для поездок (избавлю вас от описания ее маршрутов), голосовала за республиканцев в первом туре, а шесть месяцев назад у нее был роман, продлившийся двадцать четыре дня, с мужчиной 29 лет, А. Т., высоким брюнетом с синими глазами, встреченным на Tinder
[46], который голосует за левых и занимается теннисом на приличном уровне. В августе этого года она провела девятнадцать дней в Гвиане и жила в Кайенне, в отеле, заказанном через Booking, о названии которого я умолчу, иначе все было бы слишком просто. У нее фотоаппарат «Pentax K-5», купленный за 695 евро на eBay, рассчитанный на 1484 фото, хранящихся на iStockphoto
[47].
Flowizz живет в информационном пузыре, в эхо-камере
[48], подобной пещере Платона
[49], что не позволяет ей увидеть мир таким, каков он есть. Facebook, Google обманывают реальность, управляют ею, контролируют ее жизнь, диктуя, какую обувь покупать и когда. Если она кликает «Нравится», прочтя статью в «Фигаро», они, эти алгоритмы, вычисляют, что она голосует за правых, и, соответственно, ориентируют предлагаемые ей материалы, отбирая только статьи правых сил и еще больше замыкая ее в пещере. Исходя исключительно из ее поведения в сетях, характера отношений с друзьями, взаимосвязей и предпочтений в отправке этих хреновых смайликов, Facebook знает ее религиозные верования, сексуальную ориентацию, уровень счастья, даже если она никогда об этом не упоминала, и разведется ли она через год, даже если она об этом и не помышляла. Flowizz никогда не читала романа «1984» Оруэлла, а следовало бы. Нейродиктатура и окончательное замуровывание в пещере уже на подходе.
