Flowizz, без сомнения, не получила должного образования, она испытывает бесконечную потребность в признании, в «лайках», но она пребывает в шорах, как и миллионы других.
Она подпитывает искусственный интеллект. Вы думаете, что Google стремится только к покорению разных стран? Нет, его территория, его империя – это ваш мозг. Google располагает самой большой в мире базой данных о человеческой психике: ваши четыре тысячи миллиардов обращений в год дают исчерпывающую информацию о когнитивном функционировании. Google знает вас лучше любого психолога. Вы не можете без него обойтись. Google – худший из тяжелых наркотиков.
Каждый день три миллиарда миллиардов новых данных, предоставляемых вами, шимпанзе, обогащают знание машин о нашем поведении и нашем мире. Три миллиарда миллиардов, которые заполняют жесткие диски Big Data
[50] за один только день.
Приведу вам, сборище невежд, пример: исследование, которое недавно опубликовал Стэнфордский госпиталь, показало, что искусственный интеллект Google лучше анализирует рак кожи, чем ведущие специалисты-дерматологи мира. Неплохо, а? Вскоре дроны будут приносить вам покупки. Онлайн-курсы заменят учителей, а дети будут сидеть в закрытых комнатах с шлемами на глазах и ушах. А вы будете посылать им эсэмэс, чтобы они шли обедать. Вы, даже не подозревая об этом, будете болтать по телефону с роботами – с роботами, обладающими человеческими интонациями, способными назначать свидания и реагировать на ваши эмоции, когда у вас в голове что-то не ладится. Аmazon уже создал первый супермаркет без единого служащего. Миллионы профессий в ближайшие годы отомрут из-за искусственного интеллекта. Вы разносчик, дальнобойщик или помощник фармацевта в аптеке? Считайте, что вы уже мертвы. Вы – индивидуумы, знания и души, которые отправятся на помойку как отбросы.
В этом смысле Бертран и Flowizz ускоряют нашу гибель и, в качестве наглядного примера, должны заплатить.
Кого из них вы спасете? Кто из них больше достоин жизни, чем другой?
Встреча по адресу: http://172.15.356.1
Игра продолжается. Мне стыдно, как же мне стыдно жить на планете обезьян…
По мере чтения копы начинали молча ерзать на стульях. Те, кому особенно не нравилось, что их держат за обезьян, шумно вздыхали, что-то злобно шипели и даже отпускали ругательства в адрес Ангела будущего, который плевал им в лицо, провоцировал их. Но сейчас копам не оставалось ничего иного, кроме как следовать предписанному им закону и играть по его правилам.
Все взгляды обратились к Шарко, чье лицо выражало нетерпение.
– По крайней мере, теперь мы больше знаем о его мотивациях, знаем, почему он ополчился на тех двоих: это чистая идеология. Один – эксплуататор… матки, а другая – рабыня соцсетей… Если он думает, что мы будем плясать под его дудку, то пошел бы он… Нет, просто в голове не укладывается… – Майор перевел бешеные глаза на Летицию. – Вы открыли адрес, который он указал?
Шеф группы встал позади эксперта. Чего еще им следует ожидать? Летиция Шапелье набрала последовательность цифр и знаков и нажала Enter. Открылась страница с гифкой, изображающей шимпанзе, который повторяющимся движением разбивал о свою голову кокосовые орехи, каждый раз вскрикивая «ай!».
– Это еще к чему? – проворчал коп, у которого кончалось терпение.
Менее чем через десять секунд на экранах оперативного штаба страницы на Facebook появилось уведомление о новом сообщении: одно – на странице Flowizz, другое – Бертрана.
На сайте manifeste-angedufutur.com текст о маске и обезьяне сменился обратным отсчетом, сопровождаемым новой фразой: «Через 23 часа 59 минут 48 секунд решать будете вы».
Летиция с поднятыми руками отпрянула от компьютера:
– Оно вывело сообщение на Facebook и включило обратный отсчет. Быть такого не может. Мое… подключение к этому сайту, очевидно, активировало программы, о которых я вам недавно говорила.
Был вечер вторника, ровно 20:30. Все глаза неотрывно следили за экранами. Внезапно счетчик внизу страницы manifeste-angedufutur.com подскочил до семи подключений. Потом одиннадцать, потом пятнадцать… По помещению пронеслось дуновение страха.
– Это… это я виновата, мне следовало быть осторожнее, – пролепетала Летиция, опустив голову.
Шарко бросился к компьютеру и двинулся вверх по странице на Facebook, чтобы прочесть последние сообщения. На каждом из них, с разницей только в мелких деталях, высвечивалось содержание письма, которое они только что прочли.
Послание заканчивалось одной и той же фразой:
А теперь встречаемся на сайте www.manifeste-angedufutur.com, если вы хотите спасти вашего друга/подругу от верной смерти.
17
Одри очутилась в другом мире. Проехав центр Гуссенвиля, она попала теперь в глухой квартал, в какую-то старую деревню с безжизненными улочками, по сторонам которых стояли полуразрушенные фасады, разрисованные граффити, с окнами за закрытыми или сломанными ставнями.
Эта часть города лишилась самой своей сущности – жителей. И причиной была взлетная полоса аэропорта Шарль-де-Голль, проходящая метрах в ста к югу. Молодая женщина проследила глазами, как в невыносимом реве двигателей самолет отрывается от земли: она была уверена, что с верхних этажей некоторых строений можно было бы разглядеть пассажиров за иллюминаторами.
GPS направила ее на улицу с потрескавшимся асфальтом, которая, казалось, была проложена прямо посреди леса. Деревья, плющ, кусты взломали кирпичи, проросли сквозь крыши и окна в знак реванша, который природа брала у человека. Разрушенные дома шли чередой, но некоторые селяне отказались уходить из этого могильника. Там и сям робко горел свет.
Прост занимал дом по соседству со свалкой металлолома. Причудливые горы железа щетинились замысловатыми крючьями. Дверцы и бамперы образовали безумные произведения искусства. Включив дворники, Одри первый раз проехала мимо больших зеленых ворот, цельнометаллических, втиснутых между двумя испещренными граффити стенами, которые не давали заглянуть внутрь. Они ограждали дом вплоть до соседнего здания, явно давным-давно заброшенного.
Чуть подальше, на краю поля, она развернулась. По другую сторону – огни аэропорта, контрольные башни, дьявольский балет самолетов. Одри заколебалась. Она вспомнила слова Шарко, но ведь она уже на месте. На свалку вполне можно пробраться, и ей казалось, что с другой стороны только обыкновенная решетка отделяет ее от владений Проста. Она ничем не рискует, если пойдет глянет.
Она припарковала машину в укромном месте, выключила мотор и спустилась по улице-призраку, уткнув нос в куртку. Непрекращающийся дождь действовал ей на нервы. Даже свалка была заброшена. Одри полезла туда.
