Два часа спустя – в два раза больше времени, чем обычно, – Люси шагала рядом с капитаном Магали Ферран, этакой Шарко в юбке, шефом уголовной бригады регионального отделения судебной полиции Версаля.
Обладающая длинной, словно у гуся, шеей и такой прямой осанкой, словно носила корсет, поддерживающий позвоночник, эта пятидесятилетняя женщина производила сильное впечатление. На ней были черные десантные брюки и соответствующие ботинки, а сверху толстовка с длинными рукавами канареечного цвета, на спине которой красовалась надпись: «Не могу, я на дежурстве».
После обмена любезностями Люси объяснила причину приезда: преступление в Бонди, по всей видимости связанное с охотой на Ангела будущего, о котором Ферран знала из прессы. Устроившись у нее в кабинете, Люси показала фотографии с места преступления, изложила обстоятельства обнаружения тела, результаты токсикологических анализов и вскрытия. Капитан посмотрела на снимки:
– Соляная кислота в глазных впадинах и на раздробленном лице. Достаточно четкий критерий, чтобы отнестись к нему серьезно, даже если в остальном, судя по тому, что вы рассказали, образ действий очень отличается. – Она положила ладонь на толстую папку. – Я достала ее из шкафа перед вашим приездом. Дело в Манси. К сожалению, до сих пор, три года спустя, все еще не раскрыто… Один из людей моей группы по-прежнему работает над ним в свободное время, поэтому меня интересует все, чем мы можем поделиться и что даст нам шанс продвинуться.
– Разумеется, я свяжу вас со своим начальством. Думаю, что, если предположение об одном и том же убийце окажется обоснованным, они соберут совещание, чтобы все внимательно изучить. В наших общих интересах работать плечом к плечу.
Ферран согласно кивнула:
– Тело было совершенно случайно обнаружено ныряльщиками в пруду поблизости от Манси в одно прекрасное сентябрьское утро 2014 года. Они искали машину, которую использовали при налете во время проведения местной ярмарки: были подозрения, что ее загнали в воду. Машину так и не нашли, зато подняли тело…
В свой черед Ферран придвинула к Люси фотографии места преступления и трупа. Черный брезент окутывал тело, перетянутое цепями, замками и веревками, привязанными к большим камням. На другом снимке брезент был уже вскрыт, обнажая лежащий на берегу труп в органической слизи коричневого, зеленого и серого цветов. Лица не было, оставались только редкие лохмотья плоти, державшиеся на переломанных и раздробленных костях. Крупные планы показывали во всех подробностях изуродованные челюсти, сплющенный затылок. Люси задержала взгляд на руках. Разложившиеся, но ничто не указывало на ампутацию.
– Речь идет о женщине, приблизительный возраст от сорока пяти до пятидесяти. По заключению медэксперта, в воде она пробыла недолго, три или четыре дня максимум, так что нам повезло и мы ее получили сравнительно свежей. Ну, образно говоря… Тело разложилось, бо`льшая часть ДНК искажена, пришлось вызывать экспертов из лаборатории в Бордо, которым удалось выделить из бедренной кости еще нетронутые молекулы и проанализировать их. Личность до сих пор не установлена, но тогда же были проведены подробные экспертизы, чтобы воссоздать генетический портрет женщины по тем же молекулам: ребята из Бордо на это способны. Мы имели дело со следователем, который, учитывая особую жестокость преступления, использовал все возможное для проведения идентификации. Следует заметить, что он очень увлекался современными технологиями. – Она протянула листок Люси. – Специалистам удалось набросать портрет на основе характеристики некоторых генов. Прогресс теперь не остановить. Это дает довольно точное представление о жертве: светлая кожа, голубые глаза, блондинка. Там указаны и другие характеристики, вроде расположения ушей, межглазного расстояния и формы носа. Кстати, нос орлиный.
Люси смотрела на фоторобот. Конечно, он был обезличен, но она не могла не отдать должное достижениям науки.
– Я могу вам передать отчеты по вскрытию и токсикологии, если желаете, – сказала Магали Ферран. – Причиной смерти стал перелом черепа. Отдельная рана сзади, в то время как лицевые кости, зубы и нос были разбиты в кашу уже после смерти, чтобы исключить любое визуальное опознание. Медэксперт извлек мельчайшие стеклянные вкрапления из плоти вокруг перелома. Учитывая форму раны и ее глубину, мы полагаем, что жертва упала и ударилась о какой-то предмет, вроде стеклянного столика, или же ее сзади ударили бутылкой, что-то в этом роде. Во всяком случае, удар стал причиной того, что стекло впилось в заднюю часть черепа.
– Ссора? Случайность?
Капитан снова погрузилась в изучение снимков, привезенных Люси:
– По ее виду трудно сказать, но не было ни укусов, ни такой инсценировки. В вашем деле чувствуется желание заставить жертву страдать. У нас все по-другому. Убийца хотел избавиться от тела, сделать его неузнаваемым и предпринял все возможное, чтобы его никогда не нашли или же нашли как можно позже.
– У вас ни единой зацепки относительно личности жертвы?
– Ничего, кроме портрета, который у вас в руках. Вы увидите в деле, мы прочесали все, что можно. Токсикологи вроде бы подкинули нам кость. Волосы в своей протеиновой структуре накапливают множество данных, отражающих нашу среду обитания, и отрастают на сантиметр за месяц жизни. Сегментарный анализ длинных волос жертвы выявил повторяющиеся периоды приема транквилизаторов, особенно в последний год жизни.
– Депрессия?
– Половина Франции в депрессии, так что нам это ничего не дает. Опять-таки благодаря волосам, анализ также выявил продолжительный контакт, выше среднего, с окисями металлов – свинца, железа, меди, – но критерий был недостаточно отчетлив, чтобы сориентировать следствие. Может, наша неизвестная пила слишком много воды из-под крана, жила рядом с мусоросжигательным заводом, или загрязненным водоемом, или же просто на почве, богатой оксидами, выделяемыми при эрозии…
Она знала досье наизусть. Сама Люси еще не сталкивалась с тем, как нераскрытое дело превращается в наваждение. Каждый день жить с призраками прошлого и с мыслью, что убийца по-прежнему где-то ходит.
– Что касается ее убийцы, о нем мы тоже ничего не знаем. Ни следов, ни свидетелей. Соляная кислота была промышленной, конечно, но использована в малых количествах, что исключает результативный поиск. За три года у нас было время прочесать немало номеров мобильников, которые прошли через ближайшую передаточную вышку. Мы зарылись в распечатки по самые уши. И там тоже ни одного следа. Полная пустота, до вашего сегодняшнего приезда и совпадения с кислотой. Но достаточно ли этого? Время, прошедшее между преступлениями, играет не в нашу пользу.
Люси была сдержанна и нерешительна. Она встала и положила на стол между ними свою визитку. Магали Ферран протянула ей свою:
– Остаемся на связи и обменяемся досье.
Люси двинулась по улицам Версаля в направлении станции скоростного метро. Возможно, между двумя делами нет ничего общего, кроме стремления сделать жертву неузнаваемой при помощи химического вещества. Но это никоим образом не доказывает, что действовал один и тот же убийца. Не потеряют ли они бесценное время, пытаясь установить гипотетические связи? Стоит ли вообще углубляться в это дело?
